Расхитителям бюджета грозят миллионные штрафы

«Единая Россия» снова выступает в образе несгибаемого борца с коррупцией. Фракция партии власти в Госдуме подготовила законопроект, который вводит новый состав преступления — хищение бюджетных средств, а также понятия «коррупционное правонарушение» и «коррупционное преступление».

Согласно документу, за хищение бюджетных средств в особо крупном размере (свыше 6 млн рублей) организованной группой или при исполнении госконтракта по оборонзаказу, последует наказание от 7 до 15 лет лишения свободы со штрафом от 3 до 5 млн рублей. Виновный будет лишен права занимать определенные должности до 12 лет.
«Коррупционное преступление», согласно документу, расценивается как общественно опасное виновное деяние, сопряженное с незаконным использованием физлицом своего должностного положения в целях получения выгоды для себя или третьих лиц, либо незаконным предоставлением такой выгоды другими физлицам.
Кроме того, законопроект вводит дополнительный контроль за расходами чиновников, которые подозреваются или обвиняются в коррупции. Одновременно с возбуждением уголовного дела их расходы и доходы проверят на соответствие.
«Наша инициатива направлена на то, чтобы привлекать к ответственности всех, кто производит изъятие средств из бюджета, и чтобы не было шанса прикрыться псевдопредпринимательской деятельностью. Не должно быть «бизнес-структур» по «освоению» бюджета», – заявила госпожа Яровая.
Насколько эффективным окажется новый антикоррупционный закон?
– Сейчас общая позиция бюрократии не позволяет ратифицировать статью 20 Конвенции ООН против коррупции и ввести санкции за «незаконное обогащение», – уверен председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. – В случае ратификации статьи 20 инициировать уголовное дело по факту незаконного обогащения нашего соотечественника сможет не только Российская Федерация, но и третьи страны. Между тем, значительная часть российской бюрократии располагает зарубежными активами, и возможность иностранного разбирательства ставит эти активы под удар. Естественно, элиту такая перспектива не устраивает.
Вместе с тем, президент и руководство страны понемногу приходят к пониманию, что необходимо избавляться от влияния коррумпированной бюрократии – путем частичного ее уничтожения через уголовное преследование.
– Законопроект Яровой позволит это сделать?
– По идее, подход Яровой правильный, но санкции предлагаются недостаточные. Ведь что получится в реальности? Чиновник похитил, допустим, бюджетных денег на несколько миллиардов рублей, попался, заплатил штраф 3 миллиона (как предлагает законопроект), сел на 7 лет, и через 3,5 года освободился по УДО (условно-досрочное освобождение). Получается, в результате человек легализует доходы, которые являются незаконными. Это, согласитесь, не совсем тот результат, который хотелось бы видеть.
– У вас есть план лучше?
– Мы предлагаем в законопроекте Яровой увеличить ответственность за хищения бюджетных средств до 10-20 лет лишения свободы, и при этом отметить в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК), что по коррупционным статьям УДО возможно только в случае погашения нанесенного ущерба. Размер ущерба определяют в этом случае аудиторы Счетной палаты, или следствие, или другие экспертизы, которые проходят в рамках судебного процесса.
Что мы получим в итоге? Коррупционера приговорят по суду, минимум, на 10 лет, из которых, минимум, пять потребуется отсидеть. Причем, чтобы выйти на свободу досрочно, фигуранту придется украденные деньги вернуть. Думаю, многие при таком раскладе предпочтут вернуть похищенное.
За 10 лет заключения многое может произойти. Например, молодая жена разведется с мужем-сидельцем, и начнет наворованное активно тратить. Смотреть на это из-за решетки в течение 10 лет очень обидно.
По сути, мы предлагаем эффективный механизм добровольного возврата активов. Я считаю, в нынешней российской ситуации – механизм единственно правильный. Главное, на мой взгляд, не посадить коррупционера, а вернуть «бабки» в казну.
– Есть шанс, что ваше предложение примут?
– Мы будем добиваться. Это единственный механизм, который будет работать в России.
– А механизм Яровой работать не будет?
– Будет, но с гораздо меньшей эффективностью…
– Практические последствия от принятия проекта закона Яровой могут иметь только изменения, вносимые в УК РФ, – отмечает адвокат Вадим Клювгант. – По существу, законопроект предлагает персонализацию ответственности именно за хищение бюджетных средств. Это в чистом виде возврат к советским временам, когда социалистическая собственность защищалась по-настоящему, а личная (частной тогда не было) – по остаточному принципу, как менее значимая. Но в Конституции, которая определяет нашу жизнь с 1993 года, ясно написано, что устанавливается равноправие всех форм собственности. Равноправие подразумевает, соответственно, и равную защиту этой собственности.
– Другими словами, в новой норме нет необходимости?
– Не только нет необходимости в индивидуальной ответственности и усиленном наказании за хищение именно бюджетных средств. Такая норма нарушает прямые требования Конституции. Мне непонятно, почему новый проект закона защищает только одну часть одной формы собственности. Ведь госсобственность бывает еще в виде объектов, ценных бумаг, других активов.
– Зачем тогда понадобился проект закона?
– Это суета, имитирующая антикоррупционную активность, которой в действительности нет, поскольку отсутствует воля для ее реализации. Сегодня там, где под подозрение в коррупционной деятельности попадают «свои», включаются тормозные механизмы, и правоохранительная система проявляет необъяснимую пассивность. А где «чужие» – в ход идут свирепые наказания и сфальсифицированные уголовные дела. Истинную проблему я вижу именно в этом. А вовсе не в том, что в УК не хватает какой-то статьи.
– А определения коррупционного правонарушения и преступления нужны?
– Появятся они – хорошо, не появятся – без них понятно, о чем речь. Главное, что будет написано в нормах, устанавливающих конкретные санкции – уголовные или административные. Определения, скорее, не более чем имиджевый ход.
– В законопроекте Ирины Яровой хищения в особо крупном размере определяется суммой 6 миллионов рублей. Она взята с потолка?
– Есть примечания к статье 158 УК – именно эта статья открывает раздел преступлений против собственности. В них четко сказано, что считается, применительно к хищению, крупным и особо крупным размером. И здесь мы возвращаемся к моменту, что формы собственности у нас равны перед законом, и не должно быть дискриминации, перекоса в отношении к какой-либо форме собственности, и уж тем более к ее части. Это вносит еще большую бессистемность в УК и УПК, которой и без того хватает. Никакой пользы такие поправки принести не могут, а вред – безусловно.
– Законопроект Ирины Яровой может привести к увеличению коррупционности? К тому, что гражданину, которого обвиняют в хищении бюджетных средств, придется просто больше «заносить», чтобы закрыть дело?
– Всякое нарушение системности законодательства и его прозрачности дает дополнительный простор для произвола – во всех его формах и со всеми вытекающими последствиями. Понятно я ответил?..
– Мы с Виктором Илюхиным еще 15 лет назад разработали проект закона по борьбе с коррупцией, – напоминает руководитель юридической службы ЦК КПРФ, депутат Госдумы Вадим Соловьев. – Он прошел и Госдуму, и Совет Федерации – только Ельцин его завернул и не подписал. Документ предусматривал, что за хищение госсобственности в особо крупных размерах полагается высшая мера наказания – расстрел. Плюс к тому, вводил ответственность должностных лиц за декларирование не только доходов, но и расходов. Вот это – эффективные меры воздействия на коррупционеров. К сожалению, власть они категорически не устраивают.
Единороссы пытаются сейчас изобрести что-то новое. Но и в действующем УК достаточно статей для борьбы с коррупцией. Нет главного – государственной уголовной политики в этом направлении. Поэтому можно еще 20 статей антикоррупционных в УК вписать, но если их не будут применять на практике – какой в них толк?!
В советское время за коррупцию конфисковывали имущество и расстреливали без разговоров. Эти меры хорошо сдерживали коррупционеров. А то, что предлагает Яровая – полумеры, которыми проблемы не решить. Болезнь зашла слишком далеко, и лечить ее законопроектом госпожи Яровой – все равно, что пытаться лечить рак таблетками от головной боли…