«Российские власти отнюдь не против ультранационалистов»

Что написали крупнейшие зарубежные СМИ о беспорядках в Бирюлево.
The New York Times считает, что напряженность в отношении мигрантов нарастала в Западном Бирюлево долгие годы, французский JOL Press заявил, что Москва стала полем битвы для радикальных группировок, а The Daily Telegraph напомнил, что трения между националистически настроенными русскими и выходцами с Кавказа существуют уже два десятка лет.


Le Nouvel Observateur (Париж, Франция)
Жестокие массовые беспорядки ксенофобского характера, вспыхнувшие в Москве 14 октября, произошли по двум причинам: с одной стороны, возросшее число мигрантов усиливает враждебное отношение к приезжим, с другой — российские власти демонстрируют толерантность по отношению к ультранационалистическим группировкам.
Столкнувшись с этой ситуацией, власти ведут себя неоднозначно. Играя на русском национализме, который пропихнул его к власти, Владимир Путин не устает напоминать, что Россия — многонациональная и многоконфессиональная страна. Кремль не может позволить себе в открытую пропагандировать ксенофобию в стране, где на 145 млн населения приходится около 30 млн мусульман, опасаясь потерять значительную часть своего электората.

Единственное, что очевидно в данной ситуации,— это то, что российские власти отнюдь не против ультранационалистов. Их марши не пресекаются с тем же постоянством, что и оппозиционные, проходящие под «демократическими» лозунгами. Правда, в данном случае оппозиция, считающая себя «либеральной», недалеко ушла от власти. В ее ряды входят националистические группировки, а ее лидер Алексей Навальный сам был одним из организаторов «Русского марша».

The Daily Telegraph (Лондон, Великобритания)
Трения между националистически настроенными русскими и выходцами с Северного Кавказа существуют уже в течение двух десятилетий. Многие москвичи с раздражением смотрят на наплыв трудовых мигрантов в столицу, наблюдающийся в последние десять лет. В то же время Кремль с тревогой наблюдает за тем, что в российских городах часто происходят вспышки насилия между представителями славянского большинства, с одной стороны, и выходцами с Северного Кавказа, который в основном является мусульманским, а также постсоветских республик Южного Кавказа и Центральной Азии — с другой.

The New York Times (Нью-Йорк, США)
Аналитики считают, что действия властей укладываются в последнюю тенденцию ответных действий в отношении насилия против мигрантов, чтобы политически важный националистический сегмент не перешел в наступление.
Напряженность в отношении мигрантов, многие из которых являются выходцами с Северного Кавказа, долгие годы нарастала в Западном Бирюлево — одном из районов на окраине столицы. Своего пика эта напряженность достигла в минувшие дни после того, как от удара ножом погиб местный русский житель. Российские аналитики называют этот пик «современным погромом». Крупнейшая за последние три года вспышка насилия произошла после первоначально мирных протестов, в ходе которых звучали призывы арестовать виновного в убийстве Егора Щербакова. Последний раз такое наблюдалось в Москве в 2010 году, когда тысячи националистов собрались у Кремля после того, как один из футбольных болельщиков погиб в стычке с мигрантом.

JOL Press (Париж, Франция)
«Россия для русских» — под таким лозунгом вышли на улицы протестующие. А сам протест быстро перерос в беспорядки. Москва стала полем битвы для радикальных группировок, не стесняющихся более выражать свою ненависть к мигрантам, которых они обвиняют в многочисленных бедах России, в частности в росте преступности.
Российским политикам не нужны были беспорядки, чтобы выдвинуть идеи национализма в качестве одного из пунктов предвыборной кампании. Будь то коммунисты или консерваторы, приверженцы Владимира Путина или его злейшие враги — у всех проявляются черты националистов. Перед последними муниципальными выборами на нелегалов в Москве началась настоящая охота, призванная наглядно продемонстрировать, как проходит кампания, нацеленная на обеспечение безопасности в городе. Нелегалов, арестованных в большинстве своем на рынках, где они работают большую часть времени, затем направляли в лагерь для нелегальных мигрантов, где они ожидали своей экстрадиции.