Допросы довели до суицида
Казанские правозащитники заявляют о массовых суицидах в учреждениях УФСИН Татарстана: всего за прошлый год в местах лишения свободы 11 человек покончили с собой.
В пенитенциарном ведомстве об эпидемии не говорят и заявляют, что эта статистика «почти повторяет статистику самоубийств, совершенных на свободе». Общественники винят в доведении до суицидов следственные органы, которые в обход закона выдергивают заключенных на допросы.
Казанский правозащитный центр объявил о череде самоубийств в колониях и тюрьмах Татарстана. В 2013 году их было 11: семеро осужденных покончили с собой в исправительных учреждениях, еще четверо – в следственных изоляторах. Последнее самоубийство, уже в феврале 2014, произошло СИЗО №1: там повесился 17-летний подросток.
По всем случаям УФСИН по Татарстану проводил собственные внутренние проверки, однако в четырех случаях проверку провели еще и сотрудники республиканской прокуратуры. Они и установили, что имели место факты незаконного вывоза подследственных из СИЗО в отделы полиции, где с ними во внеурочное время проводились «оперативно-следственные мероприятия» и допросы без приглашения адвокатов. «Чтобы забрать человека из СИЗО в отделение полиции, необходимо постановление либо следователя, либо суда, — пояснил заместитель руководителя Казанского правозащитного центра Булат Мухамеджанов. — Прокуратура выявила отсутствие таких документов. Обратно в следственный изолятор подследственный должен быть доставлен до 23.00, однако их привозили и в два, и в три ночи».
По факту гибели подростка возбуждено уголовное дело по статье «Доведение до самоубийства» (ст. 110 УК РФ). По версии правозащитников, юноша мог покончить с собой из-за психологического давления со стороны сотрудников СИЗО и полиции, в частности из-за отказа следователя предоставить свидание с матерью.
Эксперт Совета по правам человека при президенте РФ, экс-начальник психологической службы Управления исполнения наказаний Татарстана Владимир Рубашный также придерживается мнения, что именно прессинг со стороны полицейских и сотрудников изолятора мог стать самой вероятной причиной суицида.
«Подследственный накладывает на себя руки в двух случаях: либо его довели силовики, либо сокамерники, — сказал Рубашный. — Желание покончить с собой рождается на фоне тюремного стресса, который непременно возникает, когда человека лишают свободы.
Помимо мальчика в камере содержался еще один подследственный, который в момент суицида – а подросток повесился рано утром в зоне приватности – крепко спал. Я не общался с сокамерником погибшего, однако почти уверен, что он не имеет отношения к делу: доведение до самоубийства сокамерниками — явление в пенитенциарной системе крайне редкое. За 20 лет своей работы в качестве психолога-пенитенционариста я не могу вспомнить ни одного такого случая. Даже если наезды со стороны сокамерников и бывают, проблема решается переводом в другую камеру».
По информации Рубашного, в казанском СИЗО №1 содержатся порядка 500 подследственных. И два самоубийства за короткий срок на такое количество арестованных эксперт называет «запредельным количеством». «Хуже всего, что сотрудники СИЗО не несут практически никакой ответственности за жизнь подследственных, которые считаются невиновными до тех пор, пока их вина не будет доказана в суде. В лучшем случае виновным будет либо объявлен выговор, либо неполное служебное соответствие», — считает Рубашный.
Примерно так произошло и в этот раз. По фактам гибели арестованных и заключенных к дисциплинарной ответственности были привлечены 20 сотрудников УФСИН. Еще четверо сотрудников ведомства наказаны по результатам проверки, инициированной прокуратурой Татарстана.
В самом УФСИН по республике Татарстан не считают, что исправительную систему Татарстана накрыла эпидемия суицидов.
«Да, безусловно, каждый такой случай – это ЧП, и по каждому из них проводится ведомственная проверка, однако наша статистика почти повторяет статистику самоубийств, совершенных на свободе, — заявила начальник пресс-службы ведомства Инга Мазуренко. Говоря о последнем случае самоубийства, Музуренко отметила, что «этот мальчик повесился на жгуте, который он сделал из разодранной простыни». «Мы же не можем лишать задержанных и заключенных постельного белья», — заключила она.
На простыне, кстати, в ноябре прошлого года в том же СИЗО повесился 42-летний мужчина, написавший в предсмертной записке о пытках, которым он подвергался со стороны оперативников и следователей во время ночных «доставок» из СИЗО в полицию. Его гибель послужила поводом для возбуждения уголовного дела по статье «Халатность», которое, впрочем, было вскоре прекращено. Казанский правозащитный центр, представляющий интересы матери погибшего, намерен обжаловать это решение в суде.
В пенитенциарном ведомстве об эпидемии не говорят и заявляют, что эта статистика «почти повторяет статистику самоубийств, совершенных на свободе». Общественники винят в доведении до суицидов следственные органы, которые в обход закона выдергивают заключенных на допросы.
Казанский правозащитный центр объявил о череде самоубийств в колониях и тюрьмах Татарстана. В 2013 году их было 11: семеро осужденных покончили с собой в исправительных учреждениях, еще четверо – в следственных изоляторах. Последнее самоубийство, уже в феврале 2014, произошло СИЗО №1: там повесился 17-летний подросток.
По всем случаям УФСИН по Татарстану проводил собственные внутренние проверки, однако в четырех случаях проверку провели еще и сотрудники республиканской прокуратуры. Они и установили, что имели место факты незаконного вывоза подследственных из СИЗО в отделы полиции, где с ними во внеурочное время проводились «оперативно-следственные мероприятия» и допросы без приглашения адвокатов. «Чтобы забрать человека из СИЗО в отделение полиции, необходимо постановление либо следователя, либо суда, — пояснил заместитель руководителя Казанского правозащитного центра Булат Мухамеджанов. — Прокуратура выявила отсутствие таких документов. Обратно в следственный изолятор подследственный должен быть доставлен до 23.00, однако их привозили и в два, и в три ночи».
По факту гибели подростка возбуждено уголовное дело по статье «Доведение до самоубийства» (ст. 110 УК РФ). По версии правозащитников, юноша мог покончить с собой из-за психологического давления со стороны сотрудников СИЗО и полиции, в частности из-за отказа следователя предоставить свидание с матерью.
Эксперт Совета по правам человека при президенте РФ, экс-начальник психологической службы Управления исполнения наказаний Татарстана Владимир Рубашный также придерживается мнения, что именно прессинг со стороны полицейских и сотрудников изолятора мог стать самой вероятной причиной суицида.
«Подследственный накладывает на себя руки в двух случаях: либо его довели силовики, либо сокамерники, — сказал Рубашный. — Желание покончить с собой рождается на фоне тюремного стресса, который непременно возникает, когда человека лишают свободы.
Помимо мальчика в камере содержался еще один подследственный, который в момент суицида – а подросток повесился рано утром в зоне приватности – крепко спал. Я не общался с сокамерником погибшего, однако почти уверен, что он не имеет отношения к делу: доведение до самоубийства сокамерниками — явление в пенитенциарной системе крайне редкое. За 20 лет своей работы в качестве психолога-пенитенционариста я не могу вспомнить ни одного такого случая. Даже если наезды со стороны сокамерников и бывают, проблема решается переводом в другую камеру».
По информации Рубашного, в казанском СИЗО №1 содержатся порядка 500 подследственных. И два самоубийства за короткий срок на такое количество арестованных эксперт называет «запредельным количеством». «Хуже всего, что сотрудники СИЗО не несут практически никакой ответственности за жизнь подследственных, которые считаются невиновными до тех пор, пока их вина не будет доказана в суде. В лучшем случае виновным будет либо объявлен выговор, либо неполное служебное соответствие», — считает Рубашный.
Примерно так произошло и в этот раз. По фактам гибели арестованных и заключенных к дисциплинарной ответственности были привлечены 20 сотрудников УФСИН. Еще четверо сотрудников ведомства наказаны по результатам проверки, инициированной прокуратурой Татарстана.
В самом УФСИН по республике Татарстан не считают, что исправительную систему Татарстана накрыла эпидемия суицидов.
«Да, безусловно, каждый такой случай – это ЧП, и по каждому из них проводится ведомственная проверка, однако наша статистика почти повторяет статистику самоубийств, совершенных на свободе, — заявила начальник пресс-службы ведомства Инга Мазуренко. Говоря о последнем случае самоубийства, Музуренко отметила, что «этот мальчик повесился на жгуте, который он сделал из разодранной простыни». «Мы же не можем лишать задержанных и заключенных постельного белья», — заключила она.
На простыне, кстати, в ноябре прошлого года в том же СИЗО повесился 42-летний мужчина, написавший в предсмертной записке о пытках, которым он подвергался со стороны оперативников и следователей во время ночных «доставок» из СИЗО в полицию. Его гибель послужила поводом для возбуждения уголовного дела по статье «Халатность», которое, впрочем, было вскоре прекращено. Казанский правозащитный центр, представляющий интересы матери погибшего, намерен обжаловать это решение в суде.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
+1
Ага… Психологическое давление… Как нежно теперь называют пытки…
- ↓
+1
Могли бы сослаться на эпидемию, ничего удивительного в этом бы не было.
- ↓
+3
Например эпидемия свиного гриппа, а мальчик мусульманин и как с этим после этого жить-только в петлю.
- ↑
- ↓
