Бесчеловечность нуждается в доказательствах

Никто из тех, кто облечен чинами и званиями, не хочет ворошить старое дело, в котором, возможно, была допущена судебная ошибка. Пусть об этом задумаются те, кто требует вернуть в Россию смертную казнь.

На снимке (сделан в колонии) — одноклассники осужденного Андрея Сиднева (он сам в центре) Николай и Сергей, а чуть сзади (с усами) их бывший классный руководитель. Коля (на снимке слева) рассказывает, что на суд в Иваново ходил почти весь их класс и группа с кафедры журналистики, где в то время учился Андрей. Теперь уж только при встрече спрашивают: мол, как там Андрюха наш? «В колонию мало ездят», — говорит Коля с оттенком осуждения, но легкого: все-таки Андрей сидит уже 13 лет. На вопрос, почему он сам все эти годы мотается туда, отвечает, подумав: «Так ведь это и есть дружба».
Андрей в тюрьме расписался с девушкой, с которой прежде не был знаком: она узнала о судьбе Сиднева от его однокурсников и тоже стала ездить к нему. Недавно он окончил заочно юридический вуз и грамотно ссылается на практику ЕСПЧ, но пока без толку. Начальник отряда рассказывает, что Сиднев не примыкает ни к блатным, ни к тем, кто старается выслужиться перед администрацией. И он совершенно не озлобился, искренне удивляется видавший виды отрядный.
В нашем личном разговоре, пожалуй, не я, а Андрей тоже задал такой тон, как если бы мы встретились на каком-то семинаре, — вот сейчас все обсудим, и каждый пойдет домой. Но по приговору он отправится домой еще через шесть лет: УДО ему не светит, так как вины он не признает и не признавал даже в СИЗО, где по делу об убийстве и бандитизме не применять к нему известные методы просто не могли.
В Иванове историю Сиднева знают, наверное, все — особенно после того, как в начале 2010 года на всероссийском 1-м канале прошла передача «Прости, если сможешь». С тех пор вопрос о его невиновности поднимался еще и в других передачах, в газетах, так что читателям «Новой» я повторю эту историю в очень сжатом виде.
Когда Андрею было лет пять, он пришел к маме и рассказал, что американцы «зарыли собаку», — это он почерпнул из газеты «Аргументы и факты», к чтению которой почему-то пристрастился с четырех. Всю жизнь (и до посадки, и после) читал и писал, поступил на кафедру журналистики ивановского университета. Семья жила небогато, и он придумал так: пошел работать кондуктором — написал о своем опыте в газете, потом поработал в ларьке и выпустил свою последнюю заметку «Месяц за решеткой».
Сосед по двору Руслан Борисов (на три года младше) сказал, что в автосервисе, где он в это время работал, есть место приемщика машин, и Сиднев туда нанялся. Машин было немного, и в свободное время Андрей писал заметки и собирал информацию по телефону, чем раздражал брата хозяина — Вадима Рябова. Рябов только что вернулся из заключения, где отбывал срок, в том числе за убийство.
Задержали Сиднева последним из «банды Рябова» прямо в этом автосервисе в июле 2001 года на основании показаний Рябова и Борисова. Собственно, эпизоды грабежей, убийств и покушений на убийства, в которых участвовали Рябов, Борисов и еще один член банды, сомнений не вызывают. Последним стало убийство 21 июня 2001 года Светланы Т., с которой Рябов познакомился по телефону, указанному в газете в разделе знакомств. По показаниям Рябова и Борисова на следствии, они втроем (с Сидневым) позвали Светлану покататься на машине, вывезли в лес, отобрали украшения и ключи от квартиры, которую намеревались ограбить. Однако жертва угрожала разоблачением, и, по их версии, Сиднев задушил ее удавкой, после чего труп закопали в лесу.
Однако в суде перед присяжными эта версия выглядела уже иначе: Борисов теперь стал утверждать, что увез Светлану Т., убил и закопал ее один (чему поверить было нельзя), а Рябов после очной ставки с Сидневым вообще перестал давать показания. Сиднев же с самого начала утверждал, что его роль была случайна: он по просьбе Рябова (не зная, в чем ее смысл) уточнил по номеру телефона и электронной базе некий адрес, который был адресом квартиры Светланы Т.
В момент убийства, совершенного примерно в 40 километрах по трассе, Сиднев, по его словам, был у друзей в Иванове и звонил с их домашнего телефона девушке. Друзья подтверждали алиби, но следователь Борис Смирнов подшил в дело ответ с телефонного узла, якобы свидетельствовавший, что такого звонка не было. Документом в собственном смысле слова эти бумаги назвать нельзя: сопроводительное письмо было без номера, даты и даже подписи, а распечатка соединений была сделана на обратной стороне бланка об объявлении в розыск — видимо, с компьютера следователя. Итоговое время в распечатке оказалось на семь минут больше фигурировавших в ней соединений, что могло указывать на изменение текста. Молодой адвокат Наталья Белоусова (в ее практике это было второе дело) успокоила подзащитного перед началом процесса, что недопустимое это доказательство «само собой отвалится в суде».
Однако государственный обвинитель Елена Власова использовала бумагу как бы с телефонного узла, уверяя присяжных, что подсудимый изворачивается и врет. Судья Ирина Чумина, напутствуя присяжных перед уходом в совещательную комнату, сказала: «Подумайте, хотите ли вы, чтобы ваши дети ходили по одним улицам с такими людьми».
До того как говорить о версии, которая появится еще через семь лет, суммируем еще раз и без эмоций ту картину доказательств, которая была представлена в суде. Итак, на следствии об участии Сиднева в убийстве Светланы Т. говорили Борисов и Рябов — но последний только до очной ставки с Андреем. На суде Борисов стал утверждать, что совершил убийство в одиночку, а Рябов показаний не давал. Даже если распечатка с телефонного узла не доказывала алиби, то и доказательством участия Сиднева в убийстве она тоже не являлась. Два обыска в квартире ничего к этому не прибавили.
Сиднев, так и не признавший вины, получил 18 лет строгого режима. Руслан Борисов (в 2001-м еще несовершеннолетний) вышел из колонии в конце 2008 года. Мотив, который привел его к маме Сиднева, неясен — возможно, это было требование тюремного мира, действующее и после освобождения. На вопрос мамы, как же все было на самом деле, он ответил, что убийство Светланы Т. совершил Рябов, он был за рулем, а Андрея с ними не было вообще. Многочисленные друзья Андрея рассказали об этом журналистам, и в 2009-м в Иваново приехала телепередача 1-го канала «Прости, если сможешь».
В начале 2010 года на 1-м канале вышла эта передача, где Борисов в маске (скорее для театрального эффекта) в колонии просит прощения у Сиднева, а тот говорит: «Понять я тебя могу, а простить — нет». Кроме рассказа Руслана, попавшего в эфир, есть (даже если не сохранились исходники) расшифровка его объяснений журналистам, где новая версия убийства излагается более подробно. Борисов также сообщил ее письменно, поддержав прошение Сиднева о помиловании в 2010 году. После этого он занялся бизнесом и всякое общение с журналистами прекратил.
По этой версии Борисова, в 2001-м Рябов, понимая, что разоблачения им не избежать, предложил ему убить Сиднева, который мог догадаться об убийстве Светланы Т. (так как по его просьбе искал ее адрес), а затем свалить на него основную часть вины. Руслан даже выманил Андрея из дома и достал обрез, но в последний момент не смог выстрелить (об этом же давал показания и Сиднев). После этого они с Рябовым ударились в бега, но были задержаны с оружием в багажнике за пределами Ивановской области. На оговоре Сиднева продолжал настаивать Рябов, и не совсем бессмысленно: убийцей Светланы Т. все же был признан не он, а Сиднев, что повлияло на длительность сроков наказания.
Строгой логики в злой интриге рецидивиста искать не надо. Она должна быть в суде. Для того чтобы дело в отношении Сиднева было заново оценено в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, этому рассказу Борисова должна была быть придана процессуальная форма. То есть его, как и Рябова (а возможно, еще и других свидетелей), необходимо было заново допросить в рамках дела о заведомо ложном доносе (после чего прекратить его за истечением срока давности).
С 2010 года все обращения Сиднева и его друзей стекаются в прокуратуру Ивановской области, а там отвечают, что оснований для пересмотра нет: присяжные-де рассматривали версию оговора в числе прочих. Но в суде оценивалась иная версия, не говоря уж о возможном давлении на присяжных со стороны обвинения.
Спустя 12 лет после этого приговора судья Ирина Чумина пребывает в почетной отставке, а бывший прокурор Елена Власова и адвокат Наталья Белоусова, наоборот, обе работают судьями в Иванове. Со слов Сиднева, судья Белоусова на просьбу присоединить свой голос к его прошению о помиловании ответила: «Прости, Андрей, но я теперь на другой баррикаде»… Только следователь Борис Смирнов занимается не правопорядком, а бизнесом — так он еще в 2002 году говорил маме Андрея, что следователем работать не хочет — просто пересиживает, чтобы в армию не забрали.