Война - дело добровольное

Давно известно, что на Украине находятся бойцы иностранных частных военных компаний (ЧВК) — американских, английских, польских и итальянских. Эти две-три сотни профессиональных наемников воюют против народа Новороссии фактически официально, за деньги, но на передовую не слишком рвутся.

Другое дело — «идейные» добровольцы из дальнего зарубежья, которых с распростертыми объятиями принимают в свои ряды «батальоны территориальной самообороны», наподобие «Азова» и «Айдара», набранные спонсорами из нацистов и откровенных уголовников.

Воюют они, как выясняется, гораздо хуже, чем рекламируют свою деятельность в социальных сетях, поэтому иногда шило выпадает из мешка, и в плен к ополченцам попадают неожиданные гости.

Пожалуй, самым заметным «приобретением» ополченцев стал гражданин Швеции и снайпер-инструктор батальона «Азов» Микаэль Скилт. Этот нордический тип попал в плен в июле после боя в районе города Перевальск Луганской области, причем попал, как говорится, с поличным. 37-летний бездетный профессиональный военный, отслуживший в шведской армии семь лет и, по его же словам, получивший опыт войны на Ближнем Востоке, слишком часто общался с заезжими иностранными журналистами, а также описывал свой «путь викинга» в социальных сетях. «Я был бы идиотом, если бы сказал, что не хочу увидеть, как выживут белые», — признался Скилт.

По официальной же «историографии» батальона «Азов», откровенный неонацист и расист Скилт — поборник демократии, приехавший на Украину в качестве туриста, заразившийся там идеей «евромайдана» и вступивший от полноты чувств в «Правый сектор». Откуда — с майдана — прямиком и прибыл на Донбасс.

Внимание ополченцев помимо прочего он привлек и заявлениями о своей неуязвимости: «Я слышал, что они готовы заплатить 80 тысяч долларов за мою голову, давайте, возьмите меня!» — подначивал он защитников Донбасса в своем последнем интервью, которое дал английским журналистам.

Встретиться с «террористами» лицом к лицу ему все-таки пришлось: «побратимы» из «Азова» попросту бросили «неуловимого» викинга во время боя, отступив неорганизованно и без предупреждения. Теперь в среде шведских неонацистов паника: друзья Скилта в социальных сетях обсуждают неприятную новость о том, что он якобы запросил через посредников 15 тысяч евро за то, что не будет подробно распространяться о своих шведских коллегах. Заметим, что украинские СМИ преподнесли конец боевой карьеры Скилта как «похищение иностранного гражданина русскими террористами».

Единственный француз в «Азове» обижен на «пассивных» соотечественников.

Пока еще не в плену, но все еще на Украине и 54-летний менеджер автосалона из Италии Франческо Фальконе, боец того же батальона «Азов». С одной стороны, в интервью журналистам издания «Иль джорно» он заявил, что путь его на войну, как и Скилта, тоже пролегал через впечатления, полученные на «евромайдане». Однако некоторые подробности биографии и высказывания заставляют усомниться в его «евроромантизме». Выяснилось, что его дед был в числе 130 тысяч итальянских фашистов, посланных Муссолини под Сталинград и погибших при зимнем прорыве из котла. Поэтому потомственный «легионер» Франческо ненавидит «русофилов», поддерживает исламистов и даже сам был готов принять в молодости ислам, но память о дуче пересилила. «Такой опыт снился мне всю жизнь, я мечтал об этом. Здесь нет места сантиментам. Это война. Я здесь, чтобы убивать», — делился своими планами с западными журналистами Франческо.

Куда интереснее, кто позвал итальянца предпенсионного возраста в карательный батальон «Азов»: по данным разведки ополченцев, главный иностранный наемник «Азова» — 47-летний гражданин Франции Гастон Бессон, руководитель так называемого «иностранного легиона» в рамках батальона.

Сомнительно, что трижды раненного и повидавшего виды еще во время войны в Югославии инструктора настоящего, французского Иностранного легиона привела на Украину военная романтика. В ополчении полагают, что именно этот женатый на хорватке и постоянно проживавший до этого в Хорватии «специалист» занимается набором и вербовкой иностранных боевиков для участия в войне на Донбассе. По крайней мере, Бессон первым разместил в социальных сетях призыв к мобилизации «на войну с Россией», адресованный своим бывшим «однополчанам». При этом он сетует в своем «Фейсбуке», что из всей 65-миллионной Франции он воюет сегодня один-одинешенек, в компании трех шведов, трех финнов, канадца и итальянца.

Хочется думать, что это весь состав «иностранного легиона» батальона «Азов», однако ополченцы регулярно сообщают о присутствии иностранцев на поле боя и об убитых арабах, неграх, жителях Прибалтики. «Российская газета» поинтересовалась у одного из сотрудников контрразведки Донецкой народной республики, почему «заявленных» иностранцев больше, чем тех, которых поймали.

— У нас здесь не магазин. И послы к нам не приезжают забирать «свои» трупы. Хотя я могу поручиться, что здесь есть египтяне, суданцы, хорваты и албанцы. Хотя бы по одному есть или было. Документы убитого египтянина в камуфляже я держал лично. В целом, если не считать несколько сотен сотрудников ЧВК, под сотню таких «добровольцев» на фронте наберется. Хотя отличить тех, кто за зарплату, от тех, кто и за зарплату, и за идею, сложно: у всех есть легенды.

— Какие, например?

— Как ни странно, в их положении проще прикинуться добровольцем, романтиком, контуженным «евромайданом». Эту песню поют все. Если начинаем копать, они рассказывают второй слой «легенды» — да, сотрудник ЧВК, охранял по договору какого-нибудь депутата, того же Ляшко, заехавшего в «зону АТО», попал под обстрел, испугался, отбился от своих. Это на самом деле — стандарт. Говорят, уже начали прикрываться журналистскими удостоверениями, с аккредитацией при пресс-центре АТО. Доказать же их участие в военных преступлениях сложно, тем более речи не идет сегодня о соответствующем наказании иностранца за военные преступления.

— И чем они занимаются на войне?

— Это в основном инструктаж, боевая подготовка карателей и их же вербовка. Легенды они, кстати, не только себе выдумывают — порой попадется какой-нибудь нацгад с фашистской татуировкой и так складно поет про маму одинокую в деревне, что подспудно не веришь. Начинаем проверять, и оказывается — студент университета, а легенду иностранный инструктор подсказал.

Внук итальянского десантника (без маски) с правнуками украинских эсэсовцев.