Почему самооборона в России - преступление?

В Госдуме на днях будет рассмотрен законопроект, расширяющий пределы допустимой самообороны. Профильный комитет принимать его… не рекомендовал.

Николай Дорофеев убил хулигана, защищая свой дом. Но признавать этот случай самообороной следователи не хотели. Фото предоставлено автором.
Основания? Дескать, он породит еще больше преступности. Неужели? Или, как обычно бывает в таких случаях, слуги народа от народа (простите за повтор) оказались слишком далеки?
Сегодня за решеткой сотни женщин, которых поправки в закон могли бы спасти. Среди них есть даже заслуженные учителя, лауреаты различных премий, сотрудницы газет… Все они оказались в СИЗО и колониях только потому, что их действия под самооборону не подпали. Ну почему? И почему столько противников у такого, казалось бы, спасительного законопроекта — в этом расследовании.
Чисто женская 111-я статья
— Судья говорит, что обороняющийся должен так рассчитывать свою силу, чтобы не причинить нападающему несоразмерного вреда. Но как ее, эту силу, соизмерить, тем более когда счет на доли секунды? Вы знаете?! И я не знала… — девушка-заключенная вытирает глаза краем футболки.
Только в одной камере СИЗО №6 правозащитники нашли сразу двух арестанток, для которых самооборона обернулась решетками и тюремной баландой. Обеим вменяется 111-я статья УК («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»). Одна пока еще под следствием, вторая уже осуждена, но ждет апелляции. Вот их истории.
Елена К. — бывшая зам. главного бухгалтера известной газеты, проработала в издании 8 лет. Лену попросили ухаживать за соседом-инвалидом, она по доброте душевной согласилась, носила ему продукты, убирала в квартире.
— Я знала, что он любил выпить, — рассказывает женщина. — Видела и его самого не раз нетрезвым, и как к нему в гости захаживали пьяницы из подъезда. Однажды они его избили, я написала заявление в полицию, выступала свидетелем. После этого случая брат инвалида попросил меня по возможности спасать его от сомнительных компаний. В итоге собутыльники мужчины меня побаивались: стоило мне зайти, как они тут же ретировались. Но не все. Был один самый агрессивный.
И вот как-то я пришла к соседу с продуктами, а он там. На мои замечания и просьбу покинуть квартиру отвечал угрозами. Я три раза вызывала наряд полиции. В какой-то момент он достал нож… Я сначала табуреткой отбивалась, а потом сама нож схватила и два раза его… Это произошло будто в одно мгновение. Я сама не ожидала от себя, что смогу так. Слава богу, он живой. Полицейские, когда приехали и обо всем расспросили, обещали, что меня не посадят, что этот случай пойдет как «самооборона». Но в итоге 111-я статья УК, и я в СИЗО. Как думаете, большой мне срок дадут?
— До восьми лет…
Ее сокамерница, 34-летняя Ирина М., свой срок уже получила. Ирина — учительница московской школы. Имеет множество госнаград, премию от мэра, номинантка на звание «Учитель года».
— Мы возвращались с шашлыков, — начинает она свой рассказ. — Я вела восьмилетнего ребенка. Кстати, экспертиза показала, что я не употребляла алкоголь. А он — мой бывший сожитель, которого я нечаянно встретила на улице, — был нетрезв. Стал выяснять со мной отношения. Он полез драться (все было на глазах ребенка), я, защищаясь, пырнула его шампуром. Я не убегала, вызвала «скорую» и полицию. В отделении нас с ребенком продержали ночь… Обещали в итоге «самооборону», но возбудили дело по ст. 111.
Приговор Кузьминского суда от 19.11.2014 года — 2 года лишения свободы. При том, что сожитель живой, даже сильно не пострадал. Читаю его ходатайства, где он пишет, что просит суд, чтобы ее освободили, что он ее простил. В ближайшее время будет апелляция. Шансы на освобождение вроде бы есть. Но в любом случае Ирина уже полгода провела за решеткой, а в таких случаях судьи обычно не оправдывают, а просто снижают срок до периода пребывания в СИЗО.
Вообще таких, как Ирина и Лена, за решеткой сегодня очень много. Общество узнает обычно только о самых громких случаях, да и то, узнав, скоро забывает.
Уже два года в колонии отбывает шестилетний срок 20-летняя спортсменка Татьяна Андреева. Девушка, защищаясь от опытного насильника-клофелинщика, ударила его ножом. Рана оказалась смертельной. Когда суд нашел в действиях обвиняемой преступный умысел на причинение тяжкого вреда здоровью (все та же 111 УК), многих это возмутило. Про Таню писали. За нее вступались правозащитники. А потом забыли… И сейчас тюремщики в колонии, где сидит Таня, уже не помнят, кто она на самом деле, почему все так вышло. Они видят только три цифры, написанные на бирке, — 111 УК.
Четыре пути за решетку
Само понятие самообороны вроде ясное, но если читаешь Уголовный кодекс, то получается нечто совсем расплывчатое. В принципе есть аж 4 статьи, под которые может попасть защищавшийся человек:
114 УК РФ — превышение пределов самообороны;
113 УК РФ — нанесение вреда здоровью в состоянии аффекта;
118 УК РФ — причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью;
111 УК РФ — причинение тяжкого вреда здоровью в случае умышленного характера.
Выбор статьи зависит от следователя. А с учетом коррупции…
Житель Подмосковья Николай Дорофеев, стрелявший в преступника, который лез к нему в огород (а перед этим избил его и соседа-инвалида), рассказывал мне, как ему предлагали на разных этапах переквалифицировать дело. Если хорошо поторговался, то можно со 111 ст. уйти на 118 ст., а если еще лучше, то и на 114 ст. В самом идеальном варианте дело квалифицируют именно «самообороной» и закрывают. А если нет, то 111-я так и останется 111-й…
И тут впору вспомнить один случай. В квартиру ломились два преступника. Хозяин позвонил в полицию, сообщил, что он с ружьем в руках их готов встречать. Полицейские не среагировали. Он позвонил еще раз. Снова предупредил. Затем он предупредил преступников за дверью. И, когда они ее выбили, выстрелил. Убил прямо на пороге одного из преступников, у которого как раз оружия не было (он просто держал руку в кармане). Мужчину осудили, дали год.

— Еще в 2013 году мы разработали законопроект, расширяющий пределы допустимой самообороны, — говорит председатель Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций, депутат от ЛДПР Ярослав Нилов. — Мы предложили внести поправки в законодательство, с тем чтобы «любые действия, совершенные в собственном помещении для защиты имущества, здоровья и жизни близких, собственной жизни и здоровья, считались совершенными в ситуации необходимой самообороны и не выходящими за ее пределы».
Документ все это время пролежал в профильном комитете. Мы неоднократно призывали вынести его на рассмотрение, и вот наконец это состоится. Позиция Верховного суда и правительства — не поддерживать, потому что якобы дополнительные формулировки могут лишь привести к росту преступности.
То же в своем заключении нам ответил профильный Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству. Мы в ответ призываем — посмотрите на реальную ситуацию в стране.
Помните историю в Тульской области, когда бандиты пришли в дом к фермеру, и он, защищая себя и свою семью, зарезал троих из них? Было возбуждено уголовное дело. И только под давлением общественности история имела хеппи-энд.
Но огромное количество случаев, когда на скамье подсудимых не преступники, а наоборот — жертвы. Почему? Нет четких критериев самообороны. И у нас считается, что человек должен сто раз подумать, прежде чем нанести упреждающий удар.
Возьмем пример: применение травматического пистолета — оружия самообороны. Нельзя стрелять, не оценив обстановку, не предупредив о выстреле… Но ведь в реальности все происходит за секунды. Мы настаиваем: у хозяина жилья должны быть основания защищаться любым способом. Иначе получается, что преступник ничем не ограничен, а жертва должна выбирать между смертью от его рук или тюремным сроком. Кстати, наша инициатива «Мой дом — моя крепость» уже набрала больше 100 000 голосов на площадке РОИ.

Каковы шансы, что законопроект примут? Эксперты говорят, что 50 на 50. Против документа — силовое лобби. Ведь обычно такие преступления расследовать одно удовольствие. Вот преступник, вот пострадавший. Преступник не отпирается, признается, что да, ударил, да, виноват. А чего еще нужно для палочной системы? А то, чтобы за всем этим не стало очевидно, что он сам жертва, — это уже дело техники.
Три правила для жертвы
— Если законопроект примут, то мы закроем одну «дырку», — говорит председатель общественной организации «Гражданская безопасность» Сергей Гринин. — Но останутся еще. Закон не коснется тех, на кого напали не в жилище, а на улице, в автомобиле. Мы предлагали внести дополнения и считать самообороной все случаи (где бы они ни произошли), когда на человека нападает группа. Но и здесь мы не защитим девушек, которые обороняются от одного-единственного насильника.
Как быть? Эксперты говорят, что нынешнее законодательство в принципе не так уж и плохо. И нужно заставить следователей и суды соблюдать его. Они зачастую напрочь игнорируют заявления граждан о состоянии необходимой самообороны.
— Следователь, выслушав рассказ человека о самообороне, должен сначала возбудить дело по факту смерти, но не против конкретного лица, — поясняет Гринин. — То есть соблюдать презумпцию невиновности. И если в ходе расследования не будет убедительных доказательств, что человек врет, то дело закрывать за отсутствием состава преступления. Почему они так не делают? Во-первых, раскрытое преступление — это всегда благо для следователя (это премии, «звездочки» на погонах). Во-вторых, инерция мышления: «есть труп — кто-то должен сидеть». Это старая прокурорская формула. Инерция до того велика, что она работает в суде тоже. Один мой знакомый судья был уволен за то, что у него слишком много оправдательных приговоров. Ему сказали: «Ты портишь показатели».
Пока депутаты и судьи будут думать над самообороной, с каждым случиться может всякое. Гражданин, готовый защищаться от бандитов, должен быть готов в дальнейшем защищаться от правоохранительной машины. Он должен четко осознавать, что люди в полицейской форме и мантии будут не на его стороне. Так что мы с помощью специалистов разработали три простых правила для тех, кто вынужден был обороняться против преступников.
1. Обязательно вызвать «скорую». Попытаться самому оказать первую медпомощь. Это свидетельствует об отсутствии умысла на причинение умышленного вреда.
2. Вызвать полицию. Это будет доказывать, что вы уверены в своей правоте и не боитесь уголовного преследования.
3. Правильно дать показания. Это, пожалуй, самое важное. Потому мы советуем взять паузу — сослаться на то, что сейчас вы в состоянии шока, сильного волнения, ничего не понимаете. А потом уже спокойно проанализировать каждое слово, которое ляжет в основу показаний. Лучше делать это с адвокатом, но только квалифицированным. Было несколько случаев, когда люди оказывались за решеткой именно «благодаря» плохому адвокату (один из примеров — девушка в метро выстрелила в человека, напавшего с ножом. На шее у нее остался порез, но адвокат об этом умолчал). Вообще важны все нюансы. Важно показать, что вы пытались убежать и что оборона вышла случайно, сама собой.
Вот другая история, на этот раз с благополучным концом. Мужчина утром делал пробежку, за ним увязались трое хулиганов. На каком-то этапе он вспомнил, что в кармане огромная связка ключей, и, по сути, использовал ее в качестве кастета. У одного из преступников в итоге порвана щека, сломана челюсть. Но марафонец показания дал грамотно: уже подбегая к дому, достал ключи, уронил, а когда поднимал, увидел летящий в его голову кулак и, «не глядя, отмахнулся» рукой. А в ней-то ключи.

P.S. Пока у жертв, которые сами стали преступниками, есть только одна хорошая новость — они подпадают под амнистию к 70-летию Победы.