Кто и кому продает страну

Невероятное заявление прозвучало из уст министра экономического развития Алексея Улюкаева после встречи с американским послом Джоном Таффтом. Как сообщил глава МЭР, инвесторы из США будут допущены к участию в приватизации российских госкомпаний, среди которых могут оказаться такие монстры, как «Башнефть», «Роснефть», ВТБ и др. Монополисты вроде «Аэрофлота», «Совкомфлота» и РЖД тоже значатся в списке кандидатов на частичную продажу.



Назвать это решение абсурдом было бы верхом корректности и дипломатичности. И дело даже не в приглашении к приватизации американцев. Элементарной логике тут противоречит решительно все.
Оптимисты из Минфина
Официально утверждается, что цель грядущей второй приватизации госактивов — найти источники для покрытия дефицита госбюджета, возникшего в связи с санкциями и мировым экономическим кризисом. На первый взгляд, логично, но стоит прикинуть цифры — и картина несколько меняет смысл.
По предварительным подсчетам, в 2016 году дефицит бюджета ожидается в размере 2,36 трлн рублей (или примерно 14,9%). Согласно докладу Минфина, приватизация в этом же 2016-м принесет в казну максимум 0,7–0,8 трлн рублей, причем эту сумму правительство рассчитывает получить от продажи долей в трех компаниях: «Башнефти» (продать хотят 60,16% акций), «Алросы» (18,9%) и «Роснефти» (19,5%). Зачем продавать такие стратегически важные активы ради даже не полного, а лишь частичного покрытия не такого уж и критичного дефицита, объяснить очень сложно. Не удивительно, что глава МЭР и его коллеги не стали себя этим утруждать.
Еще интереснее все становится, если рассмотреть каждый из этих активов по отдельности. Взять, например, «Башнефть», за 2/3 акций которой правительство собирается выручить что-то около 200 млрд рублей. На чем основаны столь оптимистичные ожидания, опять же непонятно.
Надо иметь в виду, что потенциальный владелец, кем бы он ни был, будет получать себе в карман лишь 25% чистой прибыли компании по МСФО, но не менее 20 млрд рублей в год. Прибыль «Башнефти» за 2015-й составила немногим более 58 млрд рублей, то есть будущий акционер сможет претендовать как раз на 20 млрд, что в 10 раз меньше той суммы, которую он — в фантазиях Минфина — должен будет заплатить за свою долю при покупке. А ведь ему еще придется делиться с другим собственником — правительством Башкирии, которое владеет четвертью акций компании.
Иными словами, нас пытаются уверить в том, что существует на свете такой щедрый покупатель, который согласится приобрести компанию по цене, примерно в 13 раз превышающую ее годовые дивидендные выплаты. Одно из двух: либо план содержит какие-то дополнительные, нам не известные детали, в корне меняющие суть процесса, либо ожидания Минфина по выручке от приватизации завышены минимум раза в два, если не в три. Если эта «распродажа страны 2.0» все-таки состоится, реальная выручка от нее вряд ли превысит 50–60 млрд рублей, что совершенно точно не решит проблему дефицита бюджета. Зато окончательно подтвердит заявление Росимущества о превращении приватизации в очередной большой передел собственности.

Как все будет

В списке потенциальных покупателей (он тоже обсуждался на встрече Улюкаева с Таффтом) российских компаний всего восемь: Sberbank CIB, «ВТБ Капитал», «ВЭБ Капитал», Газпромбанк, «Ренессанс Брокер», Альфа-банк, МДМ-банк и Российский аукционный дом; остальные 20 — иностранные, в том числе Goldman Sachs, JP Morgan, Credit Suisse, Deutsche Bank, Morgan Stanley, Barclays, RBS, BNP Paribas, UBS, Citi, UniCredit, Societe Generale, BofA-ML, Raiffeisen.
Подавляющее большинство этих зарубежных «инвесторов» имеет давнюю и прочную репутацию законченных спекулянтов. Они нигде и никогда ничего не развивали. Все их приватизационные проекты имели единственный смысл: купить предельно дешево, подержать максимум 5–6 лет и продать дорого. Совершенно понятно, что покупать ту же «Башнефть» за 13 годовых сумм дивидендов они ни в коем разе не станут. Предел — за три, в самом крайнем случае — за четыре. Но это максимум.
А потом их главной целью станет повышение биржевой стоимости акций, что не имеет никакого отношения к какому-либо развитию компании или отрасли. Сделать акции дороже можно через активное использование административного ресурса, например путем продавливания через правительство всевозможных налоговых послаблений, позволяющих нарастить размер чистой прибыли. Или, скажем, можно убедить чиновников запустить в России собственную программу QE. Как показали эти эксперименты в Японии, ЕС и США, количественное смягчение прекрасно подстегивает рост биржевых индексов. Правда, экономику страны в то же самое время загоняет в тупик. Но какое дело биржевым спекулянтам до чьей-то там экономики?
* * *
Почуяв добычу в виде дешевых госактивов, биржевые хищники уже начали игру на понижение: вопреки бодрым заявлениям Улюкаева о высокой заинтересованности глобальных банков, на 22 марта в той или иной степени свое участие в приватизации подтвердили лишь 10 потенциальных «клиентов», получивших приглашения от российского правительства. Остальные ссылаются на неопределенность текущего положения или, проще говоря, на нежелание иметь проблемы с американскими властями, которые категорически против участия инвесторов из США в каком-либо развитии российской экономики.
И это придает всей истории еще более абсурдный характер. Ведь пока американцы совершенно справедливо не хотят помогать своему главному геополитическому противнику (пусть даже эта помощь только со стороны выглядит помощью), мы своему противнику хотим на блюдечке преподнести важнейшие из стратегических предприятий. Фактически правительство за бесценок отдает Западу контроль над ключевыми источниками налоговых поступлений в российский бюджет, а это все равно что вложить в руки палача хорошо заточенный топор.