Как не стать жертвой жертвы изнасилования

Криминальное изнасилование — это незнакомец, темная подворотня, применение силы… Но есть еще масса ситуаций, когда половой акт имел место быть — но вот был ли он НЕдобровольным, и в какой именно степени, доподлинно знают только двое. И после него следует безраздельная власть жертвы над насильником — она может представить случившееся как милую шалость, а может захотеть свести счеты…

Вот пять ситуаций, в которых жертвами становятся сразу оба.
По словам юристов, если жертва изнасилования решила восстановить справедливость (или начать манипулировать) спустя какое-то время после полового сношения, в ход идет формулировка «изнасиловал, угрожая словами». В данном случае побои предъявлять не требуется, достаточно доказать факт соития. Дело об изнасиловании попадает в суд — и в этот самый момент, независимо от финального вердикта, реноме подсудимого безвозвратно гибнет. Безусловно, жертвами провокаций или наветов подобного рода чаще становятся селебритиз — артисты, политики, бизнесмены и иже с ними.
Самый свежий пример — задержанные по подозрению в изнасиловании восемь игроков кубинской сборной по волейболу во главе со своим капитаном. Основание — показания пострадавшей жительницы Финляндии, где кубинские волейболисты готовились к олимпиаде в Рио. Подробности преступления и ход расследования финской полицией не разглашаются, решения суда еще нет, но вот кубинцы свою страну уже подвели, променяв олимпийские старты в Рио на финские застенки.
А еще боксеры Джуниус Джонас (Намибия), арестованный за попытку изнасилования горничной в Олимпийской деревне, и Хасан Саад (Марокко), подозреваемый в изнасиловании сотрудниц хозяйственной службы в Олимпийской деревне. Последний, правда, отпущен бразильским судом под подписку о невыезде из Рио — с запретом посещать Олимпийскую деревню и приближаться к потерпевшим и свидетелям происшествия.
Если верить юристам, изнасилование — самая сложная для доказательства и самая простая для манипуляций уголовная статья.

Невиноватая я, он сам пришел…

Наши перегруженные суды обычно чешут все изнасилования под одну гребенку по стандартному набору признаков — наличие/отсутствие телесных повреждений (сопротивления, половых контактов до момента инцидента и пр.) плюс унизительное освидетельствование, подробное заявление и детальный «разбор полетов» в суде. Именно поэтому многие жертвы предпочитают пережить травму без привлечения закона, сделать оргвыводы и постараться забыть. Чем, в свою очередь, пользуются насильники, уповая на собственную безнаказанность из-за боязни огласки жертвой… Но имеет место и обратное: жертвы насилия могут сами всячески стремиться ими стать со своими корыстными целями, уповая на то, что потенциальный насильник будет всячески избегать огласки.
Психологи полагают, что в этом щекотливом вопросе спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
— Технику безопасности нужно соблюдать не только тем, кто не хочет оказаться жертвой насильника, но и тем, кто не хочет оказаться жертвой этой жертвы, — считает кандидат психологических наук Алина Колесова. — Осторожность людям обоих полов пойдет только на пользу. А ситуаций, когда в изнасиловании жертвами становятся «оба два», полно, и далеко не всегда люди попадают в них по коварному злому умыслу кого-то одного.
Бывают разные случаи. К примеру, можно ли считать изнасилованием, если к половому акту принуждает супруг или постоянный партнер, не желающий слышать, что у нее «голова болит»? А если уединившуюся парочку застукали, и чтобы спасти свое реноме, девушка прикидывается жертвой насилия? Что делать в этом случае ее партнеру — портить даме репутацию или добровольно идти в насильники? Признания действующих лиц и исполнителей этой вечной половой драмы помогут нам выделить житейские ситуации, в которых следует быть начеку.

А был ли мальчик?

— Весь последний год учебы в нашей английской спецшколе прошел для меня под знаком ужаса, — вспоминает Олег П. — Летом перед выпускным классом мы отправлялась по культурному обмену в Болгарию. Когда официальная часть в Софии завершилась, в лагере у моря наступила полная свобода. Нас сопровождали две молодые классные руководительницы, им тоже хотелось отдохнуть, и на побережье они ослабили свою педагогическую хватку. Посиделки на ночном пляже, в лагерь многие возвращались под утро… Накануне отъезда мы с одноклассником оказались на пляже с двумя девчонками из параллельного класса. Как это вышло, я, признаться, не помню — коньяка для 16-летнего организма было принято немало… Но девчонка, которая оказалась в ту ночь со мной в обнимку, никогда мне не нравилась, никаких чувств у меня к ней не было точно… Помню только, как мы пили коньяк из горлышка, Таня все время надо мной подтрунивала и хохотала, потом мы стали целоваться, после чего я упал на песок и вырубился…
По словам Олега, он проснулся под утро на пляжном песке со смутным ощущением, что что-то произошло… Тани рядом уже не было, рядом сидела вторая парочка. «Вообще ничего не помню!» — поделился с одноклассником Олег. «Ничего себе! — засмеялся в ответ приятель. — Такое порно нам показал!» «А теперь будто бы ничего не помнит — как все мужчины!» — ехидно добавила Танина подружка.
— У меня было смутное ощущение, что меня разыгрывают, — делится Олег. — Но восполнить провал в памяти я никак не мог и рассчитывал, что свет на события прольет Танька. Но когда я увидел ее за обедом, она была вся зареванная, отвела от меня взгляд и быстро убежала в палату. Она пряталась от меня до самого отъезда. Мы возвращались в поезде, и уже в дороге я постучался в купе, где ехала она с подружкой. Вместо нее вышла подружка и патетически заявила: «Не знаю, как вы теперь будете выходить из положения!» «А что случилось?» — опешил я. «Как что? — поджала губы подружка. — Если отец узнает, что Таня лишилась девственности, он ее убьет! И тебя тоже!»
Олег признается, что очень сильно испугался, по ночам его мучили кошмары, и он во всем усматривал знаки, что отец Таньки — крутой бизнесмен и чиновник — «уже все узнал» и уже завтра сотворит с ним что-то страшное…
— Должно быть, на мне лица не было, и весь в предчувствиях катастрофы я ходил по школе сам не свой, — откровенничает Олег. — Я был реально на грани помешательства от страха. Я не задумывался, как именно Танькин отец должен узнать такую интимную вещь, как потеря дочерью невинности. Сама она сначала вообще со мной не разговаривала, потом постепенно сменила гнев на милость и даже однажды пригласила домой на чай — «обсудить наши дела». И рассказала, каких трудов ей стоит утаивать от своего грозного отца «то, что мы натворили». Услышав, что страшный папик все еще ничего не знает, я немного расслабился — и тут Танька полезла ко мне целоваться! «Ты что, сдурела?!» — оттолкнул ее я. «Родители на даче!» — попыталась она успокоить меня. Но я мечтал только об одном — чтобы о случившемся инциденте забыли все. Видно, на лице у меня было написано такое отвращение, что Танька грубо выставила меня за дверь… А на следующий день по школе поползли слухи, что в Болгарии я ее изнасиловал…
Олег ждал, что родители девочки заявят в милицию, похудел, стал плохо учиться… Но через месяц Танька пустила другой слух — что между ними ничего не было, потому что Олег вообще импотент.
— Я был готов стать хоть импотентом — лишь бы не насильником! — улыбается Олег. — Позже Танькина подружка рассказала мне, что Таньке я тогда нравился, и инициатором случившегося на пляже была она. Интим у нас действительно был, но для меня это был первый раз плюс я был очень пьян — поэтому все закончилось очень быстро, вдобавок я вообще ничего не помнил. Это обидело ее, и она решила взять меня на испуг, чтобы я стал с ней встречаться. Но когда убедилась, что я, кроме страха, к ней ничего не испытываю, решила отомстить мне байкой про изнасилование. На мое счастье, потом эта игра ей просто надоела.

Молчание — знак согласия?

37-летняя Марина вспоминает, как она выражается, «конфуз всей своей жизни»:
— Мы с подругами раз в неделю ходим в городские бани: сначала паримся, а потом на массаж. К массажисту ходим к одному и тому же — по очереди. Этот дядечка массаж делал хорошо, а внешне я его, честно говоря, особо и не помнила — на улице не узнала бы… Так, обычный мужик средних лет. Это я к тому, что ни о каком кокетстве с ним у меня даже мысли не было. Я во время массажа люблю полностью расслабиться, иногда вообще засыпаю, так что мы с ним никогда даже не разговаривали — только здрасьте-спасибо-до свидания. В тот раз массажист, как обычно, начал массаж со спины, постепенно опускаясь к пояснице, — я дремала. Когда он стал массировать мне ягодицы, у меня мелькнула мысль, что у него какая-то новая техника. Потом он стал усугублять движения — и тут уж я подумала, что как-то это странно… Но встревать с замечаниями мне было неудобно: вдруг это новый вид массажа? Солидный же дядька, я его постоянная клиентка — неловко! И я снова расслабилась… Пока в какой-то момент не поняла, что меня массируют уже не руками… Но тут уж я вообще растерялась — что теперь, возмущаться? А чего до этого молчала… В общем, я сделала вид, что ничего из ряда вон выходящего не происходит. Стыдно мне, конечно, было… Но когда я поднималась с массажного стола, массажист сам выглядел смущенным, даже покраснел. Мужику явно было неловко за свой порыв, и я поняла, что поступок был непредумышленный, в какой-то момент его просто проперло… И я решила спустить все на тормозах, даже пошутила: «Сколько я вам теперь должна?» «Как обычно, — смущенно буркнул массажист, — и передайте, пожалуйста, следующей, чтобы не торопилась...»



Подруги были искренне изумлены рассказом Марины. А одна даже посоветовала: «Пригрози заявлением в полицию, он тогда нас всех бесплатно обслуживать будет!»
— Конечно, у меня и мысли не было писать на него заявление, — продолжает Марина. — Больше я к нему не ходила. Хотя моя подруга-юрист уверяет, что если бы я грамотно написала на него заявление по горячим следам, то могла бы выиграть в суде моральную компенсацию. Ну, или просто запугать его так, чтобы он сам мне ее выдал. Учитывая, что я с ним никогда не заигрывала, он понятия не имел, какая у меня может быть реакция, а значит, рисковал… И окажись вдруг на моем месте другая, она легко могла бы представить эту ситуацию совсем в другом свете.

Если женщина просит…

42-летний Сергей до сих пор не может забыть случай во время практики после ординатуры мединститута. По специальности он гинеколог, и по знакомству к нему иногда приходили жены друзей, подруги сестры и т.д.
— В тот день мне позвонила и попросилась на прием бывшая сокурсница, — делится Сергей. — Когда-то, курсе на третьем, мы с ней встречались. Но потом я влюбился в другую девушку, и Ларке врать не стал, мы расстались. Она вроде бы и не обиделась, а вскоре вышла замуж. В общем, на тот момент я ее больше года не видел. Ларка появилась поздно вечером: знакомых я принимал после окончания рабочего дня, у меня был свой кабинет в большом медцентре. Рассказала, что развелась, что никак не могла забеременеть и решила начать обследование. Мол, сейчас пока у нее нет кавалера, зато есть свободное время и деньги. Попросила помочь пройти обследование в нашем центре, ведь у нас тут очередь. Я стал писать направление… А Ларка вдруг: «Что, и даже не осмотришь меня?» Вообще девушки-медички часто тело воспринимают только как объект изучения и лечения. Поэтому я особо не удивился и пригласил ее в кресло. А вот когда она уже оказалась там, то притянула меня к себе… В общем, между нами все случилось.
Однако, по словам Сергея, как только акт любви завершился, Лариса полностью изменила тон. Она сухо заявила, что записывала все на диктофон и на видео и намерена написать заявление, что доктор такой-то изнасиловал ее прямо на рабочем месте, чем одновременно нарушил и УК, и клятву Гиппократа…
— Потом уж выяснилось, что Лара так и не простила мне, что я ее бросил в студенческие годы, — поясняет Сергей. — Она затаила зло и ждала случая отомстить. Сначала она вообще заявила, чтобы я на ней женился. Но тут уж я встал насмерть: говорю, тогда лучше иди и пиши свое заявление. Тут она немного утихла, но окончательно не сдалась. Стала ныть, что я ей всю жизнь испортил — сначала поматросил и бросил, потом встретил год спустя и изнасиловал… В общем, сошлись на том, что я оплатил ей полное обследование в нашем центре, хотя это было недешево. Но зато я понял, что мужчина легко может стать жертвой провокации со стороны женщины.

Иногда легче не дать, чем объяснить…

32-летняя Инна подозревает, что у нее родовое проклятие — ей постоянно попадаются тираны и деспоты.
— В 25 лет я вышла замуж за бывшего сокурсника, — делится Инна. — Хороший вроде был парень, но при совместной жизни выяснилось, что он практически садист! Ему не нравился интим с прелюдией, нежностью… Зато если ему удавалось меня довести, устроить скандал, то он потом бросался на меня, как голодный зверь! Постепенно я стала избегать супружеского интима. Ну, как каждая женщина умеет, если захочет. То подольше в ванной посидишь, пока он не заснет, то заболевшей прикинешься… Но однажды я допрыгалась — он меня натурально изнасиловал! Знаете, от того, что это законный муж, никак не легче! А он еще мне говорит — мол, я знаю, изнасилование — любимая эротическая фантазия каждой бабы. Я ему со зла пригрозила, что заявлю на него куда надо. На это он тоже посмеялся: да кто тебя послушает, раз ты сама за меня замуж пошла?!
Все это кончилось разводом. По словам Инны, год она вообще на мужчин смотреть не могла, занималась карьерой и преуспела в этом. А потом перешла на другую работу, где у нее оказался симпатичный босс. Женатый, правда, но Инну это не смутило — замуж она больше не собиралась.
— Сначала у нас был красивый роман, — откровенничает девушка. — Шеф дарил подарки, в рестораны водил, даже к морю на выходные возил. А потом накал страстей как-то спал… В общем, романтика закончилась, и он стал требовать меня в кабинет для интима в рабочее время. Это мне не понравилось — что ж я, секретарь с интимом, что ли? Я под разными предлогами избегала уединения в кабинете. Но однажды шеф заманил меня в кабинет под предлогом срочного дела, запер дверь и жестко изнасиловал. Я рыдала и клялась, что пойду в полицию и посажу его! На что он мне ответил, что я сама виновата — мол, динамила его, провоцировала… Я не знала, как быть, и пошла к психологу. И она мне тоже сказала, что в ситуации виновата я сама. Мол, отказ в интиме мужчине, с которым состоишь в постоянных отношениях, — это не метод изменить ситуацию, а элементарный шантаж. И если мне что-то не нравилось, я должна была не молча избегать контакта, а поговорить прямо — в первом случае с мужем, а позже и с шефом. Это меня так впечатлило, что с тех пор я вообще не встречаюсь с мужчинами. Я точно знаю, что третьего в своей жизни насильника не выдержу — пойду и накатаю заяву.
■ ■ ■
Психогенетик и биоэнергетик Лорелла ГАЛЬЦОВА уверена, что как жертвами насилия, так и «насильниками поневоле» становятся носители так называемой родовой программы предательства:


— Во всех рассказанных историях присутствуют так называемые деструктивные родовые программы — предательства и виктимности — вины и жертвы. Наличие деструктивных программ в роду проявляется во всех аспектах жизни человека и порой в самых неожиданных житейских ситуациях. Так, например, запрограммировать на виктимность своих детей неосознанно могут родители, воспитывающие их при помощи чувства вины: «Как же тебе не стыдно!», «Все из-за тебя»… Подобные фразы запускают ассоциативный механизм вины, а на мучающее чувство вины есть два типа реакции: покорность (жертва) или встречное нападение (агрессор).
Интересуюсь, как рассматриваются заявления об изнасиловании, у юриста Анны МАЛЫШЕВОЙ:
— Суд рассматривает изнасилования, по которым возбуждено уголовное дело, поводом для чего служит заявление потерпевшей. По результатам рассмотрения сообщения о преступлении (статья 131 УК РФ) принимается решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в этом. Далее следователями СК РФ проводится предварительное следствие по факту совершения преступления, предусмотренного статьей 131 УК РФ, в ходе которого производятся следственные действия и оперативно-разыскные мероприятия, назначается судебная экспертиза и собираются доказательства с целью получения полных и объективных сведений о событиях совершенного преступления. На данном этапе многое зависит от профессиональных знаний и действий следователя или следственной группы. Когда речь идет о совершении насильственных действий интимного характера между ранее знакомыми людьми, на этом этапе нередко стороны самостоятельно договариваются между собой и заявляющая сторона свое заявление забирает.