Почему Петросяну не простили долги

Захватчик отделения Ситибанка Арам Петросян утверждает, что пойти на преступление его заставил «чумной» Закон «О банкротстве физических лиц». Дескать, реально никакой индульгенции по долгам он не предоставляет. Президент российской гильдии арбитражных управляющих Станислав КЛЕЙМЕНОВ проанализировал эту экстраординарную историю.

— Как вы думаете, почему Петросян захватил именно Ситибанк? Ведь там, судя по всему, у него кредитов не было?
— Ответ надо искать в его видеообращении к Владимиру Путину. Предприниматель сказал примерно следующее: «Я умный и устрою преступление на весь мир». Ситибанк, конечно, сугубо российское юридическое лицо, но корни американские. Потому резонанс от этой акции в центре Москвы получается гораздо больший.
— Хорошо. А что двигало предпринимателем?
— Если обратиться к открытой базе службы судебных приставов, то мы увидим, что в отношении него с 2012 по 2015 годы были вынесены четыре исполнительных листа о взыскании кредиторской задолженности в двух учреждениях: Сбербанк и «ВТБ 24». Общая сумма долгов не опубликована, но можно предположить, что она достаточно большая. Поскольку решения выносились Можайским районным судом Подмосковья и мировым судьей Красносельского района столицы, можно с большой вероятностью утверждать, что кредиты Петросян брал как физическое лицо, а не юридическое. Обращу внимание на другой факт. Первые проблемы с кредиторами у Петросяна возникли четыре года назад. Однако банки продолжали выдавать ему деньги. Не исключено, что сотрудники не совсем добросовестно проверяли досье заемщика.
— Бизнес Арама Петросяна прогорел. В таких случаях в идеале человек хочет получить полную свободу от долгов вне зависимости от того, перед бюджетом они или кредиторами. Тем более в России с конца 2015 года действует Закон «О банкротстве физлиц».
— Правильно. После получения соответствующего решения суда о списании всей имеющейся задолженности должник может оказаться чистым, как поцелуй ребенка. И уже никто никогда не предъявит претензий ни к компании, ни к нему лично.
Банкротство — единственный законный способ избавления от долгового бремени, но не все так просто, как может показаться.
Слухи о списании всех долгов физлиц — не более чем слухи. Представьте, некто, оказавшись в затруднительном положении, обратился в банк за кредитом, деньги потратил, обязательства остались. Работы нет, найти новую трудно. Путь в другой банк, новый долг, и так по кругу, платить по кредитам не получается. В этих условиях суд задолженность не спишет никогда, так как поведение должника не отвечает критериям ни разумности, ни добросовестности.
Я это к чему? Судя по хронологии исполнительных листов, Петросян действовал по такому принципу. При этом его заявление о банкротстве, если таковое, конечно, было, означает две вещи: либо он и кредиторы при участии финансового управляющего договорятся о реструктуризации, либо заключат мировое соглашение. В противном случае все имущество должника распродается. При проведении этой процедуры он может быть лишен всего, за исключением единственного жилья, при условии, что оно не заложено по ипотеке. Кроме того, проверят сделки за три года до банкротства. Если что-то покажется подозрительным, то операции будут оспорены, а имущество продано, но уже в пользу кредиторов. Для неподготовленного должника это очень болезненно.
— Как вы думаете, что имеет в виду Петросян, когда называет действующий закон о банкротстве «чумой, которая оседлала большинство нашего народа»?
— В первой половине нулевых рынок юридических и бухгалтерских услуг был забит примерно такой рекламой: «ликвидация компании за 3 дня, без вашего участия, с долгами и без». Тогда уклонение от уплаты налогов носило массовый характер. «Продвинутые» бизнесмены пользовались внутренними офшорами (Калмыкия, Эвенкия, Алтай), где регистрировали компании с номинальными директорами. Именно на них висели все налоговые риски, а основной бизнес владельца якобы выглядел чистым. Другие просто рисовали документы на затраты и вычеты по НДС. Первые полагали, что, исходя из такой схемы оптимизации, лично им невозможно предъявить никаких претензий. Вторые жили по принципу «пока гром не грянет». Когда «гром» в виде выездной налоговой проверки уже вовсю гремел, вставал вопрос о том, как избавиться от компании. Приходилось продавать фирму коренным жителям Чукотки с перерегистрацией на Камчатке. Реклама утверждала, что все риски переходят от заказчика на иных лиц. Реклама бессовестно врала, а потребители, довольные ценой и отсутствием негативных последствий, ей радостно верили.
— А сейчас ситуация ужесточилась?
— Естественно. Принята нормативная база о незаконности использования фирм-однодневок, если компания не в состоянии погасить долг перед бюджетом, ужесточена финансовая ответственность владельцев и руководителей. Даже если они в результате реорганизации стали уже бывшими, вступал в силу Закон «О банкротстве физических лиц». И много чего еще.
— Все-таки для Петросяна банкротство стало бы выходом из положения?
— Как вы думаете, что общего между президентом США Авраамом Линкольном, основателем корпорации «Форд мотор компани» Генри Фордом, изобретателем электрической лампочки Томасом Эдисоном и миллиардером Дональдом Трампом? Успех, богатство… Разумеется. Но еще их объединяет то, что все они по нескольку раз в течение своей жизни признавались полными банкротами. Выводы делайте сами.