Экс-глава банка, похитивший 7,5 млрд руб. , умер под арестом

Подсудимый по делу о хищении 7,5 млрд руб. из банка «Огни Москвы», экс-председатель правления финучреждения Денис Морозов скончался под арестом, рассказали РБК три источника, знакомых с ходом расследования уголовного дела, и подтвердили двое знакомых топ-менеджеров.

Банк «Огни Москвы» был лишен лицензии в мае 2014 года и вскоре признан банкротом. В 2015 году по заявлению Агентства по страхованию вкладов против руководителей банка было возбуждено уголовное дело. По версии следствия, обвиняемые фальсифицировали документы о разрыве договоров с клиентами, а деньги со счетов клиентов переводили подконтрольным фирмам, писал «Коммерсантъ»: такая «двойная бухгалтерия» действовала в банке задолго до того, как его возглавил Морозов. Сейчас это дело в отношении восьми фигурантов рассматривает Басманный суд Москвы, Морозову вменялись два эпизода мошенничества (ч. 4 ст. 159 УК), один эпизод присвоения или растраты (ч. 4 ст. 160 УК) и организация преступного сообщества (ст. 210 УК). Свою вину он частично признал.
Морозов скончался 12 мая в реанимации городской клинической больницы им. С.П. Боткина. Ему было 42 года, у него осталось трое детей, рассказал на условиях анонимности родственник топ-менеджера. Бывшего председателя правления банка госпитализировали 19 февраля из СИЗО-4 с острым нарушением мозгового кровообращения. Вскоре он впал в кому и так и не пришел в себя. Морозов страдал наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови, — болезнью Виллебранда-Диана; этого заболевания нет в перечне диагнозов, препятствующих содержанию под стражей. Подобным больным периодически требуется введение препаратов плазмы; за все время содержания в СИЗО Морозову ни разу не сделали переливание крови, уточнил собеседник РБК. В конце августа Морозов перенес полостную операцию: «Его оперировали в 40-й больнице и оттуда вернули назад в СИЗО. Даже швы снимали уже не в больнице».
Морозов неоднократно просил отпустить его из изолятора и подавал жалобы на продление ареста, однако в их удовлетворении было отказано, рассказали в пресс-службе Мосгорсуда. Копии постановлений есть в распоряжении РБК: в них указано, что фигурант дела в том числе ссылался на плохое состояние здоровья и на то, что ему требуются регулярные переливания крови.
В Боткинской больнице отказались комментировать РБК смерть Морозова, сославшись на отсутствие полномочий; в департаменте здравоохранения Москвы объяснили такой же отказ требованиями конфиденциальности. В столичном управлении ФСИН сказали, что не знают ничего о смерти арестованного; собеседник в ведомстве уточнил, что Морозов мог находиться в больнице без конвоя: «В таком случае он не числился за изолятором».
Уголовно-процессуальный кодекс запрещает заключать под стражу обвиняемых в преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, в том числе по статьям о мошенничестве и растрате. В 2016 году пленум Верховного суда подтвердил этот запрет. «В некоторых случаях мошенничество рассматривается как общеуголовное преступление. Это зависит от того, как сформулировано обвинение; если следователю нужно, чтобы человека арестовали, он может не признать предпринимательский статус и экономическую деятельность, а может просто добавить к обвинению какую-то общеуголовную статью», — пояснил РБК федеральный судья в отставке Сергей Пашин.
«Обычно такие преступления под предпринимательскую деятельность не подходят. Но четких критериев нет. Когда в банке специально создается преступная группа для обналичивания средств — я не уверен, что это предпринимательская деятельность», — добавил председатель коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Андрей Князев.
По делу банка «Огни Москвы» на стадии следствия в отдельное производство были выделены материалы против предполагаемого организатора хищений, экс-президента банка Марии Росляк. Она дочь аудитора Счетной палаты, бывшего сенатора Совета Федерации и заместителя мэра Москвы по экономике Юрия Росляка. Обвиняемая полностью признала вину, и в феврале 2016 года суд в особом порядке приговорил ее к четырем годам колонии. Росляк отправится в колонию только через 14 лет: на момент вынесения приговора она была беременна, и суд позволил ей понести наказание только после того, как ее младший ребенок достигнет дееспособного возраста.