В деле «пьяного» мальчика ищут «оборотней в погонах»

Скандал вокруг судмедэкспертизы, обнаружившей в крови погибшего в ДТП ребенка 2, 7 промилле алкоголя, не утихает. Череда событий, последовавших спустя полтора месяца после смерти ребенка, вызвала в стране бурный отклик, а также запустила ряд общественных процессов сразу в нескольких плоскостях.

На свой контроль резонансное дело взяли председатель СКР Александр Бастрыкин, министр внутренних дел Владимир Колокольцев, детский омбудсмен Елена Кузнецова, сенатор Елена Мизулина. Госдумой РФ по инициативе депутатов Ирины Яровой, Ольги Окуневой от «Единой России», Ярослава Нилова и Игоря Лебедева от ЛДПР было составлено поручение профильным комитетам по безопасности и противодействию коррупции затребовать у правоохранительных органов информацию по этому делу и обратиться к руководству Генпрокуратуры и МВД с просьбой «принять весь комплекс мер по защите прав и законных интересов потерпевших».

На месте трагедии 23 апреля
Столь пристальное внимание сверху вызвало суету на местах. Подмосковные власти спешно взялись за оснащение дворовых территорий дорожными знаками и «лежачими полицейскими», а глава МВД распорядился после гибели несовершеннолетних в ДТП возбуждать уголовные дела в течение суток. Отразился резонанс и на конкретных персоналиях, причастных к проволочкам с возбуждением уголовного дела по факту гибели Алеши Шимко. Так, Генпрокуратура внесла представление начальнику ГУ МВД по Московской области Виктору Паукову, а в отношении отстранённого от дела следователя Дмитрия Аринушкина началась служебная проверка.
Курс меняется
В конце прошлой недели официальное заявление по итогам повторной экспертизы сделал Следственный комитет. Судебно-химическая экспертиза подтвердила алкоголь в крови, найденной в автомобиле сбившей ребенка Ольги Алисовой (Мальчика на некоторое время положили в ее машину на заднее сиденье).
«В рамках расследования уголовного дела следователи намерены установить обстоятельства прижизненного употребления ребенком алкоголя», — сообщили в пресс-службе ГСУ СК РФ по Московской области.
И хотя на следующий день был опубликован документ о повторной экспертизе МВД, согласно которому в предоставленных смывах алкоголь не был обнаружен «в силу его летучести», официальная точка зрения СКР заметно повлияла на общую линию подачи громкого дела в масс-медиа. Тут же послышались осторожные вопросы – а не могли ли мальчика угостить за спиной родителей, а может он сам случайно что-то выпил со стола?
Замешательством общественности немедленно воспользовалась адвокат Алисовой Наталия Куракина, ранее утверждавшая, что «на исход дела алкоголь в крови мальчика никак не может повлиять».

Ольга Алисова
После того, как автотехническая экспертиза ГСУ ГУ МВД по Подмосковью установила, что Алисова могла предотвратить столкновение, Куракина стала утверждать, что смерть ребенка наступила не в результате наезда автомобиля, а в силу «последовавших за ним обстоятельств, которые она пока не в праве разглашать». Отмечая, что «автомобиль ребенка не переезжал» (хотя десяток свидетелей своими глазами видели обратное) она также предположила, что ребенок «мог удариться головой об асфальт и получить перелом основания черепа еще до того, как упал под машину».

Так вот что значит «приемы выявления «слабых мест» в работе органов предварительного следствия и успешное применение их в практике защитника»! Именно этими качествами, по данным сайта адвокатской коллегии «Фомин и партнеры», так славится адвокат Наталья Куракина.

Адвокат Наталия Куракина
К слову, миф о бессмысленности попыток повлиять на исход дела с помощью итогов судмедэкспертизы («ведь Алисова уже признана виновницей ДТП, ей это никак не поможет»), растиражированный в СМИ Куракиной и Клейменовым, недавно убедительно развенчал адвокат и правозащитник Леонид Ольшанский.
Ч.3 ст. 264 УК РФ (Нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека), которую инкриминируют Ольге Алисовой, предусматривает наказание до 5 лет лишения свободы. По словам правозащитника, поскольку преступление было неумышленным, водителю грозит даже если и максимальный в рамках статьи УК РФ срок (что маловероятно), но не строгий и не общий режим, а колония-поселение. Кроме того, суд обязательно примет к сведению смягчающие обстоятельства, как минимум одно из которых у Алисовой точно есть – наличие несовершеннолетнего ребенка. Учитывая то, что судима она ранее не была, суд наверняка ограничится «тремя годами условно», считает Ольшанский.
Наступательная тактика адвоката Натальи Куракиной не дает оснований сомневаться – она своего не упустит. И если все экспертизы подтвердили наличие алкоголя в крови ребенка, а адвокат уже заговорила, что ребенок погиб не в результате наезда автомобиля, а в связи «с возникшими обстоятельствами», ожидать можно любого развития событий.

На могиле Алеши Шимко
Родителей же погибшего – сотрудников Росгвардии, семью в принципе абсолютно непьющую, «любое развитие событий» категорически не устраивает. А предположения о возможности попадания алкоголя в организм ребенка при жизни, по понятным причинам, возмущают. Если так дальше пойдет, тут и до уголовной статьи «о неисполнении обязанностей по воспитанию» и лишения родительских прав недалеко. А у скорбящей по младшему сыну семьи есть второй ребенок.
Алеша не мог выпить ничего содержащего алкоголь даже случайно, настаивает его отец Роман Шимко. Весь день до трагедии ребенок каждую минуту находился под присмотром родителей, бабушки и дедушки. А если бы теоретически и выпил, его бы тут же вырвало. «Он даже газировку не мог пить», — подавляя слезы, говорит его отец. Роман Шимко уверен – спирт попал в тело Алеши уже после смерти. Его могли ввести шприцем напрямую в печень, которая функционирует еще некоторое время после смерти. Отсутствие следов алкоголя в желудке и мочевом пузыре, а также не обожженная спиртным трахея и легкие это подтверждают.
То, что алкоголь не мог попасть в организм мальчика при жизни, считают и все без исключения сторонние эксперты, комментировавшие резонансное дело. У большинства из них аргументация Михаила Клейменова вызывает профессиональный скепсис.
Так, завкафедрой судебной медицины Первого Московского государственного медицинского университета имени Сеченова Юрий Пиголкин, отмечает, что у ацетальдегида (продукт распада алкоголя в организме. Его нахождение в результатах анализов Михаил Клейменов использует как «железный» аргумент) может быть и другое происхождение. Кроме того, он, в отличие от Клейменова, склонен видеть в странностях дела человеческий фактор. Нужно узнать, где хранились образцы крови, и кто имел к ним доступ, считает Пиголкин.
Бывший оперативник РУБОП, криминалист Михаил Игнатов, за десятилетия работы видавший всякое, уверен, что сфальсифицировать результаты анализов довольно легко. Это было реальным сделать и прямо во время забора биоматериала и в процессе транспортировки. Версию со шприцем Игнатов также не исключает.
Не допускает то, что алкоголь в кровь ребенка попал при жизни, глава «Справедливой России» Сергей Миронов (с его депутатского запроса началось расследование громкого дела). В это не верят и 238 тысяч человек, подписавших на сайте Change. Org петицию, адресованную главе СКР Александру Бастрыкину.
Парадоксально, но в Следственном комитете, экспертиза которого подтвердила наличие алкоголя в крови Алеши Шимко, в версию с «пьяным» мальчиком, похоже, также не верят.

Тайны следствия

Заключение самого компетентного в стране экспертного органа — Главного управления криминалистики Следственного комитета (ГУК СКР) должно было стать финалом уголовного дела о халатности, возбужденного 16 июня. Однако этого не произошло — закрывать дело следователи не торопятся.
Роман Шимко, с которым «Преступная Россия» поддерживает связь в настоящее время, следя за стремительно развивающимися событиями, считает, что вскоре дело может быть переквалифицировано. По мнению отца погибшего ребенка, статью о халатности может заменить «преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору».
Того же мнения придерживается источник «Преступной России», осведомленный о ходе расследования. По его словам, следствие проверяет случавшиеся и ранее необоснованные отказы в возбуждении уголовных дел следователями СУ МУ МВД России «Балашихинское».
По данным источника, оперативная информация о том, что в межмуниципальном полицейском управлении служат наделенные полномочиями сотрудники, способные за финансовое вознаграждение «решать вопросы» со следствием, поступала в правоохранительные органы и ранее. И начальнику СУ МУ МВД России «Балашихинское» полковнику юридической службы Илье Комарову о существовании таких «схем», было как минимум известно.

Начальник СУ МУ МВД России по Балашихе полковник Илья Комаров
Балашихинскому полицейскому управлению в настоящее время уделяют самое пристальное внимание и «смежники», отмечает другой источник «Преступной России». Коррупционные связи в нем ищут сотрудники ФСБ и ГУСБ МВД России.
Вероятно, правоохранители проверяют сигнал основателя портала Gulagu.net, правозащитника Владимира Осечкина, который 16 июня в порядке ст.141 УПК РФ зарегистрировал официальное заявление начальнику управления «М» ФСБ России и начальнику ГУСБ МВД о признаках преступлений коррупционного характера в расследовании уголовного дела о ДТП в Железнодорожном.
По его данным, в конце апреля 2017 года Ольга Алисова через посредника дала следователю Дмитрию Аринушкину взятку в размере 1,5 млн рублей, часть которой была передана эксперту Михаилу Клейменову, фальсифицировавшему результаты экспертизы.
Источник отметил, что сигнал о преступлениях в балашихинском полицейском управлении поступил непосредственно от одного из сотрудников МУ МВД. Он сообщил, что по просьбе адвоката Алисовой следователь намеревался вынести постановление об окончании следственных действий, сформировав доказательную базу в пользу виновницы ДТП.
В настоящее время, по данным источника, свидетель уже дает показания в рамках доследственной проверки. О том же, кому изначально было выгодно «включать» дорогостоящие коррупционные механизмы, чтобы выгородить Ольгу Алисову, по-прежнему неизвестно. Ранее один из жителей Железнодорожного сообщил корреспонденту «Преступной России», что у Алисовой есть влиятельной покровитель в городской администрации. Не исключено, что именно ему она звонила сразу после того, как сбила ребенка.
Трагедия семьи Шимко вызвала серьезные вопросы по поводу адекватности экспертиз, результаты которых являются главными доказательствами при вынесении решений в судебной практике.

Заключение судмедэкспертизы по делу Алеши Шимко
То, как автотехническая и комплексная экспертизы при расследовании ДТП могут запросто снять ответственность с виновника аварии, иллюстрирует случай бывшего начальника ГИБДД Кемеровской области Юрия Мовшина, из-за которого погибли четыре девушки. Одна из экспертиз не усмотрела в действиях Мовшина при обгоне по встречной полосе нарушения ПДД, несмотря на разметку 1.1 (сплошная линия), автоматически сделав виновником аварии водителя автомобиля, который протаранил экс-глава ГИБДД Кузбасса. Во Ржеве, по результатам экспертизы виновником наезда джипа охранника «Газпрома» Дмитрия Суслина на пешехода на обочине встречной полосы, который, согласно ПДД, шел лицом к потоку, сделали сбитого подростка. 16-летний Кирилл Зуев остался инвалидом на всю жизнь. Результаты анализов крови Алеши Шимко, которого посмертно признали пьяным, стали тяжким обвинением отечественной судебно-медицинской экспертизе. В ненадежности и возможной ангажированности.
Вопреки заверениям судмедэксперта Михаила Клейменова о невозможности ошибок, подлога или халатности при доставке биоматериалов и в самой процедуре исследований, шокирующих примеров, доказывающих обратное, достаточно. До такой степени, что могут перепутать не только пробирки, но и тела умерших, как это было в морге Читы. Эксперт сделал вскрытие другой женщины, «установив» заболевания, которых у нее никогда не было, а когда родственники стали говорить об ошибке, желчно заявил, что «не им его учить». Несмотря на протесты родственников, для похорон на следующий день им выдали тело другой женщины, но скандал в итоге замяли.
Как в свое время замяли и крайне сомнительные экспертные заключения в профессиональном багаже конкретно судмедэксперта Михаила Клейменова, установившего 2,7 промилле алкоголя в крови погибшего мальчика. Их было несколько и по всем выносились неправомерные решения суда, либо, напротив, отказы в возбуждении уголовных дел.
Скелеты в шкафу
После того, как имя Михаила Клейменова стало известно в связи с делом Алеши Шимко, получили огласку и другие случаи, в которых экспертная оценка Клейменова сыграла ключевую роль.

Михаил Клейменов
В 2015 году благодаря его экспертному заключению, 60-летняя учительница из Железнодорожного Вера Величко получила 1 год лишения свободы условно за «применение насилия к представителю власти». Согласно уголовному делу, возбужденному в отношении нее по статье 318 УК РФ, учительница избила участкового, майора полиции Сергея Куприянова прямо в его кабинете.
В тот день стражи порядка незаконно задержали ее сына, в по отношению к ней самой применили насилие, когда Величко с сыном пришла в отделение полиции разбираться по поводу задержания в их квартире делавших там ремонт строителей из Молдовы. Учительница, которой участковый, выталкивая из кабинета, металлической дверью прихлопнул кисть руки и нанес травму, сама написала заявление на полицейского в УСБ. Однако вышло наоборот.
Эксперт Михаил Клейменов написал в заключении, что травма Веры Величко была получена за день до инцидента, а у участкового зафиксировал ушиб головы, полученный от ударов, которые, якобы, учительница нанесла сумкой полицейскому. Женщина писала жалобы в прокуратуру, МВД, Минздрав и Росздравнадзор, но в выводах Клейменова никто не усомнился. Сам эксперт в своей правоте по этому делу столь же уверен, как и в якобы, прижизненном употреблении алкоголя Алешей Шимко.
Не допускает он даже возможности ошибки в результатах проведенной им экспертизы по делу о смерти предпринимателя Максима Муштруева. Согласно заключению Клейменова, молодой человек упал с высоты собственного роста, ударился затылком и в результате отека головного мозга вскоре скончался. Отец Максима Муштруева, майор ФСБ в отставке Андрей Муштруев уверен, что сына избили в отделении полиции, куда его приводили несколько раз и всякий раз избивали, пытаясь выбить признание по обвинению в мошенничестве. Однако, в УСБ МВД, куда Муштруев-старший писал, ему ответили, что сына не могли избить полицейские, а на основании экспертизы Клейменова в возбуждении уголовного дела было отказано.
Согласно медицинскому заключению, эксперт не обнаружил «повреждений, которые могли бы образоваться при попытках пострадавшего защищаться руками от ударов», хотя и отметил «множественные кровоподтеки на лице и теле мужчины от воздействия твердыми тупыми предметами». Однако смертельная травма мужчиной была получена от одного ударного воздействия предметом с преобладающей поверхностью по затылочной области головы, уверен Клейменов, отмечая, что такое бывает, когда человек падает с высоты своего роста. Между тем, отец погибшего больше верит словам своего сына, чем изложенным в заключении экспертизы фактам, не считая их правдивыми. По словам Андрея Муштруева, он намерен добиваться независимой экспертизы, чтобы опротестовать отказ в возбуждении уголовного дела.
Уголовное дело о другом ДТП в Железнодорожном, когда водитель на красный сигнал светофора сбил на переходе 9-летнюю девочку, в 2013 году по факту инцидента возбудили. Однако, позже, благодаря экспертизе Клейменова, который не посчитал за вред здоровью девочки закрытую ЧМТ, сломанные зубы, ушибы и ссадины, закрыли по сроку давности. Пока родители ребенка добивались переосвидетельствования на областном уровне, а затем его проходили, срок давности истек.
Источник «Преступной России» считает, что такая судьба была уготована и делу Алеши Шимко, если бы не беспрецедентный общественный резонанс. Схема ухода от уголовной ответственности была опробована способными повлиять на процессуальные решения и ход расследования должностными лицами задолго до апрельской трагедии в Железнодорожном. Сколько было таких случаев – следствию еще предстоит выяснить. Однако, видимо, решив не дожидаться этого момента, сидя на пороховой бочке, судмедэксперт Михаил Клейменов отбыл на отдых за границу.

Роман Шимко
В деле же Алеши Шимко добиться истины поможет только независимая экспертиза, считают его родители. Роман Шимко, в частности, предложил отправить кровь, которая находится в пробирке, в Германию на определение количества ацетальдегида.
Хотя семья ребенка до последнего хотела избежать крайних мер, отец мальчика полон решимости идти до конца, чтобы восстановить справедливость. Как сообщил «Преступной России» адвокат Романа Шимко Валерий Зубов, специалисты Федерации судебных экспертов считают, что эксгумация и последующее исследование мышечных тканей позволят поставить в этой истории точку.