Челябинских следователей заставляли платить экс-сотрудникам МВД за проверку уголовных дел

В отделе полиции «Курчатовский» УМВД по Челябинску следователи по указанию своих руководителей длительное время носили уголовные дела на проверку бывшим сотрудницам МВД домой или в магазин, где одна из них работала продавцом.

Об этом рассказала экс-сотрудница отдела полиции Татьяна Малашева, которая предоставила доказательства. В этом же отделе из вещдоков еще в 2017–2018 годах пропали две дорогостоящие майнинг-фермы, изъятые при обыске у подозреваемых в хранении наркотиков. Причем расследованием уже этого уголовного дела почему-то занимается сам отдел полиции, а не следственный комитет.
Татьяна Малашева проработала 10 лет старшим следователем полиции. Всю карьеру специализировалась на уголовных делах о незаконном обороте наркотиков, имеет грамоты и благодарности от руководства ГУ МВД по Челябинской области. Долгое время служила в отделе полиции Тракторозаводского района Челябинска, в 2017 году по семейным обстоятельствам перевелась в отдел полиции Курчатовского района. Проработав месяц, как сама утверждает, увидела множество нарушений в работе коллег.
«Первое, что бросилось в глаза, руководители следствия в этом отделе полиции намеренно занижали квалификацию преступлений, — говорит Татьяна Малашева. — Объясню. Задерживают человека с закладками, изымают у него несколько расфасованных пакетиков с наркотиками. Как правило — это признак сбыта и обычно расследуют и направляют в суд такие уголовные дела именно по сбыту, а суд уже может снизить квалификацию и осудить человека только за хранение. Это нормальная практика. Здесь же, даже если есть признаки сбыта, уголовное дело в какой-то момент попадало к определенному следователю, и она переводила все на хранение».
Татьяна пыталась спорить, указывала на это начальнице следственного отдела Ренате Янгировой и ее заместителю Марии Сутыриной, но поддержки не находила. Женщина уверена, что в данном случае была какая-то договоренность между ее коллегами и, возможно, адвокатами обвиняемых, так как за сбыт наркотиков можно получить 15 лет колонии, а за хранение отделаться условным сроком.
С еще одной особенностью отдела полиции, по словам Малашевой, она вообще столкнулась впервые. «Следователь расследует дело, составляет обвинительное заключение и передает руководителю на проверку, а тот уже должен проверить и направить прокурору, — говорит Малашева. — Причем есть уголовные дела, это большая часть по наркотикам, где подозреваемые содержатся под стражей. Здесь надо в двухмесячный срок доказать причастность человека. И вот по этим стражным делам в отделе полиции „Курчатовский“ при мне и, очевидно, до меня происходили удивительные вещи. Руководитель следственного отдела здесь такие дела не проверяла, а делала — либо сама, либо через своего зама — следующее: брала тома уголовных дел, садилась в машину и везла их (уголовные дела) домой или на работу двум женщинам — пенсионерам МВД. Они за деньги, которые собирались с начинающих следователей, проверяли эти уголовные дела. Одна из них — Кошкина Ольга Васильевна. Она проверяла дела не только дома, но и в магазине игрушек на 40-летия Победы, 24. Вторая — Ермолаева Оксана Александровна. Проверяла у себя дома. Сейчас она является адвокатом. Живет на проспекте Победы».

Через это окно ныне покойная Ольга Кошкина передавала Татьяне проверенные уголовные дела
По словам Малашевой, за «аутсорсинг» отвечала заместитель начальника следственного отдела Мария Сутырина. Через нее давались все вводные. Молодые следователи, по словам Татьяны, сдавали начальницам для оплаты услуг по проверке уголовных дел по пять тысяч рублей в месяц.
Забирали уже проверенные уголовные дела сами следователи отдела полиции. Татьяна ездила за сумками с делами два-три раза в неделю.
«В основном все мои дела были у Кошкиной. Я либо приезжала к ней на работу в магазин, либо домой на Комсомольский проспект, — говорит Малашева. — Около магазина нет парковки, поэтому я приезжала, парковалась у дороги, звонила Кошкиной, и она из магазина прямо с сумкой с делом выбегала и отдавала его мне. Либо дома забирала. Иногда она была выпившая и не хотела надевать халат, чтобы вынести дела мне на улицу. Тогда передавала их через решетку своего окна — квартира была на первом этаже. У Ермолаевой я также была. Поднималась к ней на второй этаж дома на проспекте Победы, заходила в прихожую. Помню, что у нее квартира была в состоянии ремонта».

Здесь (крайний слева вход) был магазин, где Кошкина работала продавцом и проверяла дела
Мы позвонили Оксане Ермолаевой. Женщина не отрицает, что раз или два проверяла дома уголовные дела, но говорит, что на тот момент была действующим сотрудником МВД — заместителем начальника следственного отдела. А домой дела носили, потому что она уже фактически оформляла документы для выхода на пенсию, в том числе проходила медкомиссию.
«Я думаю, что у вас информация от девушки, которая занималась подделкой документов, она решила всех оболгать, — сказала Оксана Ермолаева. — Я вышла на пенсию в октябре 2017 года. До этого работала, поэтому проверяла дела, в том числе когда была в отпуске и проходила медкомиссию. Да, могли носить и домой, может, раз, может быть, чье-то дело и читала, поэтому она адрес мой знает. После выхода на пенсию этого не делала, я за 25 лет службы начиталась, на пенсию уходила именно от этого».

На втором этаже слева — окна квартиры Оксаны Ермолаевой, у которой «в гостях» также была Татьяна.
Дома на этот раз никого не оказалось
Татьяна предоставила скриншот переписки со своей начальницей, где та дает женщине указание, съездить к некой Оксане Александровне (судя по всему Ермолаевой), называет адрес и телефон. Переписка датирована 19 ноября 2017 года, то есть датой, когда Ермолаева уже не являлась сотрудницей МВД.
Позвонить и получить комментарий Кошкиной не получилось — женщина умерла в марте 2018 года.
Телефон Ренаты Янгировой выключен. Ее заместитель Мария Сутырина не берет трубку.

Татьяна Малашева рассказала и опять же привела скриншоты переписки в доказательство и о еще нескольких случаях разногласий с начальством. В одном из них Татьяну другой следователь попросил подписать протокол задержания подозреваемого, которого она не задерживала и даже не видела. Начальница в ответ на возмущение женщины, просит ее «не бояться».
К концу 2017 года, по словам Татьяны, ее сложные отношения с руководством отдела вышли на предельный уровень. Так, 24 октября женщина ушла в отпуск. Уголовные дела, которые она окончила, начальство у нее не проверяло в силу каких-то причин. В итоге подошел срок продления стражи двоим обвиняемым. Татьяну просят выйти из отпуска на день и съездить в суд на продление меры пресечения.
«Я приезжаю, у меня копии дела двух подозреваемых. Прихожу в суд. Там продлеваем стражу, на следующий день звонит мне куратор и просит уголовное дело, а дело у Кошкиной. Я поехала к Кошкиной. Забрала материалы. И вскрылось, что есть один лишний документ в копиях дела и в судебном постановлении о продлении меры пресечения, а в самом уголовном деле этого документа нет. Проверку начинает следственный комитет, так как УСБ говорит, что я подделала документ в суде. Трижды следственный комитет выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Этим людям уже выносят приговор и назначают по 12 лет лишения свободы».
После этой истории, когда при проверке Татьяна начала жаловаться на начальство, ее вызвали в УМВД по Челябинску.

«Там меня встречает Хурлет (начальник отдела дознания УМВД города Михаил Хурлет. — Прим. ред.) и говорит: „Если у моей Янгировой будут проблемы, я тебе башку откручу. Пойдем со мной“. Ведет меня в приемную, просит подписать рапорт об увольнении. Я подписываю, пишу в нашу рабочую группу в Viber, что Хурлет мне угрожал, — говорит Малашева. — Меня из группы удаляют. Через день успокаиваюсь и рапорт отзываю, указывая, что написала его под давлением со стороны руководителя. Кстати, в тот же день замначальника следствия УВД города Лукашова мне сказала, что Винник (председатель Курчатовского районного суда Челябинска. — Прим. ред.) заставляет меня уволить».
По словам Татьяны Малашевой, ее последующему увольнению способствовала и еще одна история, которая тянется до сих пор.
13 июля 2017 года в Челябинске задержали 13 человек по подозрению в незаконном обороте наркотиков. Всех следователей полиции экстренно вывели на работу. По адресам подозреваемых оперативниками были проведены десятки обысков.
«Сами опера выезжают на квартиры и изымают все, что может доказать причастность к сбыту, — говорит Татьяна Малашева. — У двоих из 13 подозреваемых изымают iPhone, ноутбуки и майнинг-фермы на двух адресах. У одного из подозреваемых изымают две майнинг-фермы, у второго — одну и телефон».
Изъятые вещдоки, по словам Малашевой, оперативники поставили в кабинете у одного следователя. Потом дело передали следователю, по делам которой и идет занижение квалификации. Она подходит к Малашевой и говорит, что у одного из подозреваемых, который, скорее всего, не причастен к преступлению, адвокат — бывший сотрудник полиции, с которым у следователя «отношения не очень».

«Просит меня забрать это дело. Я забираю, она приносит мне вещдоки, я их осмотрела, запечатала, там была, точно помню, только одна майнинг-ферма, я еще пакет черный в „Магните“ купила, чтобы ее упаковать, и сдала в камеру хранения вещдоков, — рассказывает Татьяна Малашева. — По одному из парней пишу постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Второй получает три года условно. При этом в приговоре почему-то не указано, какие вещдоки изъяты, хотя их там целая „газель“ была. Тот, что получил условный срок, пришел за своими майнинг-фермами. Пришел к следователю, что мне дело отдавала, одна из двух его майнинг-ферм так и стояла, оказывается, в кабинете у нее. Он ее забрал. Стали искать вторую — а ее нет. И майнинг-фермы второго парня тоже нет. Я свои документы посмотрела — всего по одной данные у меня были. В камере хранения мне говорят, что вообще ничего похожего тут нет. При этом в квитанции, которую я сдала в камеру хранения, вижу, что подпись моя подделана. Такая же ситуация с постановлением о принятии дела к производству. И постановлением об отказе. Подписи подделаны. Двух майнинг-ферм нет. Я все это описываю, распечатываю и направляю в прокуратуру, СК. Мне отказывают в почерковедческой экспертизе».
В итоге Малашеву увольняют по результатам служебной проверки по отрицательным мотивам. Сейчас она пытается оспорить свое увольнение через суд. После увольнения она решила все же помочь одному из парней, у которого пропало дорогостоящее оборудование.
«Мы добиваемся возбуждения уголовного дела о хищении имущества. Возбудили его в июле прошлого года. Но почему-то расследованием занимается сам отдел полиции „Курчатовский“, хотя явно, что фермы украл кто-то из этого отдела, — говорит женщина. — Причем я готова, чтобы даже меня проверили на причастность, так как знаю, что не делала этого. Мы написали жалобы в прокуратуру и в УСБ. УСБ говорит, что усматриваются признаки причастности к преступлению должностных лиц отдела полиции, но в СК материал так и не передают. Расследование тянется уже год, но фактически никто ничего не делает».
А вот в отношении самой Малашевой буквально на прошлой неделе после трех отказов все же возбудили уголовное дело о служебном подлоге (статья 192 УК РФ). Женщина считает, что таким образом ее пытаются просто заставить замолчать.В пресс-службе УМВД по Челябинску прокомментировали, что расследование уголовного дела о хищении майнинг-ферм приостановлено в мае 2019 года в связи с неустановлением лица, причастного к совершению преступления.