Арестованный сенатор Арашуков рассказал о жизни в СИЗО, интересных сокамерниках и кознях врагов

Следственный комитет России (СКР) возбудил четыре уголовных дела в отношении близких Рауфа Арашукова — бывшего сенатора от Карачаево-Черкесии, которого в январе прошлого года задержали в зале Совета Федерации.

Следствие считает, что Арашуков причастен к тяжким преступлениям, в том числе к убийствам, а его отца обвиняют в хищении газа на 31 миллиард рублей. Однако сам Рауф Арашуков не признает вину и считает, что стал жертвой интриг. В эксклюзивном интервью «Ленте.ру» он рассказал о своей жизни в СИЗО «Лефортово», угрозах со стороны следователей и о том, почему его семья впала в немилость.
— Вы находитесь в «Лефортово» больше года. С кем приходится делить камеру?
Рауф Арашуков: Моих сокамерников часто меняют, что доставляет большие неудобства. Объясню: камера — это небольшая комната на семь квадратных метров, в ней две кровати, раковина, холодильник и личные вещи. И вот в этом пространстве ты встречаешь совершенно незнакомого человека, с которым находишься 24 часа в сутки.
Приходится налаживать отношения и искать компромиссы — кому-то из нас хочется смотреть телевизор, а другому надо работать над делом, сосед хочет спать, а я хочу разговаривать… И вот я только начинаю находить общий язык с человеком, как вдруг меня переводят в другую камеру или меняют соседа — и все, надо начинать с начала. Что касается сокамерников, мне повезло: я встречал только интересных людей.
— Кто запомнился больше всего?
Большое впечатление на меня произвел один из фигурантов по делу [совладельцев группы «Сумма»] братьев Магомедовых, не буду называть его фамилию. Очень умный, образованный, сильный духом человек, который совершенно непричастен к тому, в чем его обвиняют. Впрочем, таких людей в СИЗО «Лефортово» немало.
Сейчас я делю камеру с [бывшим министром по делам открытого правительства] Михаилом Абызовым. У нас много общих знакомых, и есть, о чем поговорить. С Абызовым интересно общаться, он интеллектуал и неординарная личность. И хотя судьба свела нас в таком неприятном месте, я рад нашему знакомству.
— Как вы проводите время в СИЗО?
Чтобы не впасть в апатию, я советую всем выработать строгий режим и заниматься спортом. Я каждый день встаю в шесть утра и 1,5 часа занимаюсь спортом прямо в камере. В камере очень мало места и много упражнений не сделать, но я приспособился.
Я делаю прыжки, 100 отжиманий, 300 приседаний и некоторые другие упражнения, все — с собственным весом. Есть хорошая книга «Тренировочная зона», ее написал человек, который 23 года отсидел в тюрьме. Очень полезная, я занимаюсь именно по ней.
— Чем еще занимаетесь помимо спорта?
Много читаю, тюрьма для этого прекрасно подходит. Знаете, с возрастом я стал большим поклонником русской классики. Люблю поэзию Пушкина. А сейчас читаю «Войну и мир». Конечно, мы все проходим это произведение еще в школе. Но, признаюсь, тогда я прочитал необходимый минимум и ни во что не вдумывался. Да я и не смог бы понять Толстого в том возрасте.
Зато сейчас я наслаждаюсь этим произведением. Ну и, конечно, я читаю много религиозной литературы.
— Как к вам относятся сотрудники СИЗО?
Отношение тут — как в хорошем европейском зоопарке к животным. Не обижают. Вовремя приносят корм, который лучше не есть — поэтому все продукты приходится передавать родственникам.
Бумаги, которые были составлены вместе с адвокатами, они [родственники] оставить мне напрямую не могут и вынуждены передавать отдельно в окошко для корреспонденции, в комнате ожидания в СИЗО. Там эти бумаги, видимо, просматривают и иногда «забывают» мне отдать или отдают с большим опозданием.
— А что скажете про следователей?
Следователь грозил мне пожизненным сроком в Заполярье и новыми обвинениями в убийствах, если я не признаю вину. Нас с отцом запугивают тем, что посадят сестер и маму. Но я не признаюсь в том, чего не совершал, — пусть даже не надеются. Угрожают не только мне, но и другим людям. Недавно в СМИ обратилась мать Арсена Нирова (отбывает 16-летний срок по делу об убийстве начальника Черкесского СИЗО №1 Хасана Джанаева — прим. «Ленты.ру»).
Она рассказала, что Арсен уже около трех месяцев находится в СИЗО Черкесска, хотя как осужденный должен отбывать срок в колонии. В изоляторе на Нирова пытались всячески давить, чтобы он оговорил меня и моего отца, — но Арсен отказался. Тогда стали давить на его родственников, в том числе на старшего брата Ахмеда, чтобы он заставил Арсена дать «нужные» показания.
Родственники Нирова считают, что все их нынешние проблемы связаны с интересами известного в Карачаево-Черкесии человека — [бывшего члена Совета Федерации] Вячеслава Дерева, который хочет, чтобы меня и моего отца «посадили на пожизненное». Но я хочу передать тем, кто хочет запугать нас: они зря стараются.
— Вас задержали в зале Совета Федерации. Почему вы отказались от права выступить на заседании с объяснениями и возражениями?
Я считал, что мое выступление было бы совершенно бесполезно. Было очевидно, что никому мои объяснения не интересны, а генпрокурор Юрий Чайка и глава Следственного комитета Александр Бастрыкин лично пришли в зал не для того, чтобы разбираться, а для того, чтобы меня задержать.
Если бы хотели разобраться, то изначально все документы, которые поступили в Совфед, рассматривались бы на заседании соответствующей комиссии, где меня должны были ознакомить с обвинением, а я мог бы подготовиться и дать объяснения по каждому пункту обвинений.
Тогда бы я мог пояснить, что обвинения по эпизоду убийства несостоятельны. Киллер, которому я якобы дал задание убить человека, был оправдан — его признали непричастным к этому убийству, поскольку он даже не присутствовал на месте преступления. Это суд так решил, а не я. Но теперь меня обвиняют в том, что я заказал убийство человеку, который его не совершал.
Я мог бы дать объяснения и по другим обвинениям. Но в ситуации с моим задержанием никакие объяснения никому нужны не были. Надо было быстро лишить меня неприкосновенности — и задержать. В такой ситуации я не счел нужным что-либо пояснять.
— Ваше уголовное преследование как-то связано с политикой?
Думаю, связано: будучи сенатором, я неоднократно заявлял о фактах коррупции в Карачаево-Черкесии. Считаю, что это, среди прочего, и стало поводом для фабрикации моего дела. Кроме того, высшие должностные лица страны были введены в заблуждение насчет того, что я якобы причастен к преступлениям.
— Ваш отец Рауль Арашуков — крупный бизнесмен, который известен не только в КЧР, но и на Северном Кавказе в целом. В отношении него также возбуждены уголовные дела. Возможно, ваш арест скорее связан с делами отца?
Я считаю, что хотели уничтожить всю мою семью. С моей точки зрения, это сделано для того, чтобы мы не могли друг другу помогать. А после того как посадили меня и моего отца, стали преследовать мою мать и сестер.
— А как все это связано с экс-сенатором от КЧР Вячеславом Деревым?
Что касается Дерева — он старый, больной человек. Этому человеку я протянул руку помощи, когда ему было очень трудно, но он оказался предателем, и его использовали против меня. Ему внушили, что я инициировал возбуждение против него уголовного дела. Но тот, кто внушил Дереву эту мысль, как раз и являлся инициатором его дела.
Он должен это прекрасно знать, мы с ним неоднократно это обсуждали. Но сегодня я вижу, что Дерев стал пешкой в чужой игре, которую выкинут с доски, как только он перестанет быть нужным. Но я его давно простил.