Легенда криминального мира рассказал, почему убивал в 90-х
Лидер организованной преступной группировки Эдуард Тагирьянов рассказал, почему убивал в 90-х. Иначе было невозможно. «Либо становиться самому зубастым, либо…» — произнёс он.
Почти все банды 1990-х и начала 2000-х похожи друг на друга, в какой бы части страны они ни орудовали. Но есть среди всех этих однотипных ОПГ одно исключение — группировка, которую правоохранители назвали «тагирьяновские» по фамилии лидера Эдуарда Тагирьянова.
Тагирьяновские — уникальное явление. У членов банды не было криминальной романтики, они не занимались рэкетом и крышеванием, но незаметно и профессионально устраняли всех, кто пытался крышевать их самих. Потерпевшими по делу проходят семь (шесть — посмертно) лидеров преступных группировок.
А потом похищения и убийства стали их основной профессией, а одной из жертв стал, по версии следствия, журналист «Новой газеты» Игорь Домников, которого убили по заказу высокопоставленного чиновника Липецкой области. Другое громкое преступление ОПГ — похищение и убийство гендиректора ОАО «КамАЗ-Металлургия» Виктора Фабера.
В СМИ написали, что Тагирьянов умер в мордовском централе, где отбывал свой пожизненный срок. На самом деле он жив-здоров, трудится в колонии №6 и повышает свой образовательный уровень. Обозреватель «МК» взяла интервью у лидера банды, не имеющей аналогов в современной России.
Эдуард Тагирьянов сегодня в колонии занимается тем, с чего начал свой трудовой путь, — шьет. По профессии он портной, в свое время он был закройщиком верхней одежды в ателье в Набережных Челнах. А потом сам создал швейный кооператив под названием «Пчелка». Как вспоминают старожилы города, шили там отлично. Но большой прибыли ателье не давало, а Тагирьянову хотелось чего-то масштабного. Вот и начал заниматься торговлей алкоголем и даже создал ликеро-водочный завод. Прибыли бешеные, деньги льются рекой.
И тут появляются две проблемы. Первая — люди берут алкоголь на реализацию и кидают. Вторая — местные ОПГ требуют лечь под них и платить дань крыше. Все эти беды Тагирьянов решил разом, собрав банду из своих одноклассников и друзей. И вот обнаглевших неплательщиков стали избивать неизвестные люди (позже — похищать и даже убивать), а крышеватели таинственным образом исчезали.
— Приходят представители очередной ОПГ на завод, — рассказывает один из сотрудников правоохранительных органов. — Там их встречают вежливо, вроде бы даже не отказываются от услуг. А потом тагирьяновские этих доброжелателей отслеживают и устраняют. Через какое-то время появляются новые потенциальные крышеватели (кусок-то лакомый), и их убивают… И так до тех пор, пока местные банды не поняли, что к Тагирьянову лучше не соваться. Он сам говорил на суде, что принципиально никогда никому ничего не платил. «Это как отдать чужому свою жену» — его слова. Так что всех просителей он, по собственному признанию, просто наказывал.
Показательная история с авторитетом Вавиловым. Ему сначала на предприятии заплатили, а потом его нашли в реке Каме. Убийцы надели ему на плечи рюкзак, в который положили гири, чтобы не всплыл.
А первой жертвой тагирьяновских стали не бандиты, а руководитель спортивного комплекса «Набережночелнинский» Рустам Закиров — взял под реализацию водку и не рассчитался. Обманул, что денег нет, хотя они были. Его забили металлическими прутьями в 1997 году, начав отчет своим кровавым подвигам.
Но вскоре Эдуард Тагирьянов был вынужден из-за проблем с милицией уехать из города и прятаться в Москве. А потом уже в столице он открыл макаронный завод, занялся самым разным бизнесом и в то же время — на профессиональном уровне — выбиванием многомиллионных долгов, в частности, работал с ЗАО «Газпром-Авиа»: возвращал долги этому предприятию, причем авиационной техникой и комплектующими, и опять-таки занимался устранением людей по просьбам.
Арестанта в тюремной робе заводят в клетку. Традиционное представление, где звучит много цифр: «Осужденный по статьям 209, 122, части 30 статьи 105, 126, 163, 111, 112, 105 УК РФ к пожизненному сроку Эдуард Октябристович Тагирьянов».
Арестант обаятельно улыбается и вообще приветлив. Мы сразу договариваемся о легкой беседе, рассказывать кровавые подробности он не особо хочет.
— Эдуард Октябристович, расскажите про родителей.
— Папа у меня машинистом был, — улыбается Тагирьянов. И предпочитает не упоминать, что отец сидел срок за убийство. К слову, чтобы прокормить семью, будучи ребенком, Эдуард ловил рыбу на Каме и продавал ее. Сам готовил для родных уху. Кстати, потом даже решил стать поваром, но так и не окончил кулинарный техникум. По первому диплому он цветовод-декоратор.
А сам я кем только не работал… Но считайте, что я портной.
— Здесь вы тоже работаете портным?
— Больше года работал, а сейчас здоровье уже не позволяет. Обострение болячек.
— Навыки не забыли? Можете красивое платье сшить?
— Нет, я только по верхней мужской одежде. Куртки в основном (Тагирьянов придумал шить куртки из боксерских груш. — Прим. авт.).
— Себе шили на воле?
— Шил. Швейное производство свое открыл, когда разрешили. Сначала на патенте работал.
— А потом, значит, пошли по другому пути…
— Ликеро-водочным производством занимался. Случайно вышло, чисто работа, и строительством занимался. Торговый магазин построил. Но с водки все началось. У нас была лицензия. Мы делали «Столичную», «Пшеничную». Своих марок на то время еще не было (это 1994–1995-е). Прибыльное дело, у нас без ста грамм ничего не решается в стране.
— Любите выпивать?
— Я особо не любитель. В меру.
— А вот скажите как специалист: самогонка домашняя качественнее заводской водки?
— Не знаю, у меня функции другие были. Не присутствовал особо на производстве, не в курсе тонкостей. А так… мое мнение — хороший продукт в хорошей компании.
«ТАГИРЬЯНОВСКИЕ» НА ОТДЫХЕ
— Хочется иногда выпить?
— Да нет. Повод бы какой-то был.
— Вот в Новый год выпили бы бокал шампанского?
— Почему бы и нет? Я бы не отказался.
— А вы сколько за решеткой уже, получается, без всех радостей жизни, которые полагаются вольным?
— Шестнадцатый год. Ну что ж теперь.
— Все-таки как вы стали легендой криминального мира?
— Как уголовное дело назвали моей фамилией, так и стал. Остальное дело техники.
Вообще я коммерсант. Судья отразил в приговоре, что я жил двойной жизнью.
— Как бы то ни было, вы стали известным (со знаком минус) человеком благодаря следствию.
— Благодаря журналистам. Кхе-кхе. Я лучше промолчу про них.
— Вы такую славу не хотели бы?
— У меня не было никогда таких замашек. Не тянулся я к славе.
— Как вы думаете, почему все-таки считают вашу ОПГ уникальной?
— Да я не знаю. Так сложилось. А вообще по первоначальным материалам дела следовало, что существует банда десятников во главе с Безугловым. Я с себя ответственности не снимаю, просто говорю по материалам МВД. Если бы Безуглова поймали первым, может, назвали бы «бандой Безуглова».
СПРАВКА «МК»
Геннадий Безуглов был «правой рукой» Тагирьянова. Именно он организовывал похищения и убийства.
— «Тагирьяновские» лучше звучит.
— На любителя.
— Ваше отношение в целом к «лихим 90-м»? Рэкет, крышевания — это все уже наша история, от нее никуда не уйти.
— Мы ни у кого деньги не отбирали. Были свои конфликты, конечно. Кому-то даешь что-то (мы ж работали), некоторые из-за трудностей не отдавали. У таких мы не отбирали. Но бывали такие, которые бахвалились тем, что взяли и не отдали. Типа мы коммерсанты и нас можно кинуть.
— Их наказывали?
— Бывали же такие суммы! Ну опасно, что тебе такую сумму должны. Могут же убить, чтобы не отдавать. И ты ходишь, думаешь: либо тебя, либо ты.
— И вы на опережение действовали?
— Обычно была совокупность причин. А вообще да, ты главным образом думаешь, что могут обидеть, ранить, убить не только тебя, но и друзей, семью. Так что причина была не в том, что деньги не отдавали. По материалам дела у нас проходят потерпевшими семь лидеров преступных группировок. Шесть погибли, один живой.
— Вы хотите сказать, что как робин гуды с бандитами расправлялись?
— Ничего робингудного нет. Так сложилось. Вот представьте: мы работаем, магазины построили, выпускали макаронную продукцию, ликеро-водочную линию запустили. Нам было чем заниматься. Мы себе могли заработать на достойную жизнь.
— И тут лидеры ОПГ докапывались?
— Ох… Столько у нас банд и групп было. В каждом районе. 3–4 человека с обрезом — и уже банда.
— Надоело, наверное, что они все время приходят, достают?
— Ну, кто-то нормальный приходил. Просили помощи. Почему нет? Были другие, которые плохо себя вели. Так-то вот.
— В то время ОПГ формировались из людей, которые в других условиях никогда бы ничего плохого не делали, а занимались спортом, вели бизнес.
— Ну, как бы ни было, я не сторонник всю ответственность перекладывать на время. Тяжелые времена периодически случаются, и не все идут грабить и убивать.
— У вас там было много эпизодов помимо убийства лидеров ОПГ.
— Да-да, есть. Все грустные. Но есть еще более грустные, если можно так выразиться.
— Какие, выражаясь вашими словами, более грустные?
— Женщина погибшая. Как было: похитили одного бизнесмена, а он с женщиной был. В итоге убили обоих.
* СПРАВКА
27 мая 2003 года члены банды, переодевшись в форму милиционеров, остановили автомобиль, в котором ехали генеральный директор ОАО «КамАЗ-Металлургия» Виктор Фабера и его заместительница Наталья Стародубцева. С обоих похитители потребовали выкуп, а после его получения убили.
СУД НАД БАНДОЙ ТАГИРЬЯНОВА
— Разве это по понятиям — женщин убивать?
— Насчет понятий могу отдельно сказать: мы никогда не жили по ним. Насчет женщины… Так случилось. Мы испугались. Мы не планировали.
— Вы присутствовали при ее убийстве?
— Нет, я нигде не был ни разу.
— Вот конкретно на момент совершения?
— Вообще нигде. По материалам следствия я только «приказал, указал, одобрил».
— Мозг преступной группировки?
— Почему мозг? Один из участников на суде сказал, что прямых указаний и приказаний от меня никогда не было. Были только разговоры на подобные темы, эти разговоры повлияли на решения. Я с себя не снимаю ответственности, я говорю, как было. Но так как я вооружал и содержал охрану завода, я должен нести ответственность.
— А вооружали чем?
— По материалам дела? Автоматы, оружие.
— Гранатометы.
— Не помню, вроде да. Опять-таки, повторяюсь, я этим не занимался.
— Но то, что содержали их, вы это признали?
— Я их не содержал. Они законно работали до 1995 года охранниками на заводе.
Потом завод у меня отняли бандиты в погонах. Ну, там замес свой был… Меня объявили в розыск (патроны у меня якобы нашли в квартире, где я даже не прописан). И до 1999 года я был в федеральном розыске. А по материалам дела я содержал банду на базе завода вплоть до 1999 года. Хотя и завода самого не было уже — новые хозяева его разобрали (модуль) и увезли. Все. Пустое место. А оказывается, его охраняли и защищали мои секьюрити.
— Как думаете, в то время вообще можно было честный бизнес построить?
— Честно? Смотря какой масштаб. Если небольшой, то невозможно. Все равно придут то одни, то вторые. Очень быстро и в очень большом количестве. И тут вариант — либо становиться самому зубастым, либо начинать работать просто на них, а на самоуважение нужно забить. Это как жену отдать чужому человеку.
— И вы выбрали первый вариант.
— Так сложилось. А когда встаешь на такую тропу, уже приходят моменты, что по привычке идешь по облегченному пути. Решением любого вопроса просто выбирается такой вот способ.
— Герой романа «Крестный отец» дон Вито Корлеоне именно так все и рассказывал.
— Да это и в реальности все так. Я думаю, таких историй в каждом городе было полно.
— Сейчас сложно представить, чтобы к предпринимателю ходили лидеры ОПГ с обрезами и что-то требовали?
— Не знаю, я 16 лет в тюрьме.
— Как думаете, мир изменился за это время?
— Естественно. Мир всегда меняется. Думаю, стал лучше. Вот Интернет — до моей посадки он тоже был, но не в такой форме.
— Когда узнали про пожизненный срок, какие чувства были?
— На тот момент?.. Много сразу чувств накатило, особенно в то время.
— Такого, чтобы надежда пропала, не было?
— Я понимаю, что таким, как я, свободы не дано. Надежда — это та веревка, на которую вешаются. Она есть, конечно.
— Семейные связи не разорвались?
— Поддерживают. Спасибо. Все нормально.
— Есть супруга у вас?
— Нет. Дважды был женат. Дочь и сын выросли. Не так часто пишут, как хотелось бы… Да не, все нормально, и родственники пишут, и друзья. Многим сам не пишу, чтобы время у людей особо не отнимать.
— Вы до сих пор производите впечатление очень умного человека, хотя с годами в таких колониях способность быстро мыслить теряется.
— Был бы умным, разве бы здесь сидел? А чтобы мыслить, читаю все время. На данный момент не очень удачный выбор. Пелевин. Не легло мне.
А так каждый день на 3 часа телевизор разрешен — более чем достаточно. Радио есть. Газеты приносят. Информации хватает.
— Стихи пишете?
— Не дано, к сожалению. Прокуратура предлагала книжку помочь написать под названием «Главарь». Они мне 7 раз хотели заменить пожизненный срок на 18 лет. В последний раз в 2003 году. Давно бы был на свободе.
СПРАВКА
Когда Тагирьянова арестовали, некоторые СМИ писали, что все преступления невозможно было совершать без поддержки правоохранителей. И в доказательство публиковали фото, где Эдуард в бане с человеком, похожим на тогдашнего прокурора Набережных Челнов Ильдуса Нафикова, с подписью: «Когда-то прокурор города мог запросто попариться с Тагирьяновым». Звучали тогда имена и других высокопоставленных работников прокуратуры. А на суде он говорил о давлении на него, угрозах расправиться с его семьей. В 2012 году из тюрьмы Тагирьянов направил прошение прокурору Татарстана Кафилю Амирову, где просил извинения за дискредитацию правоохранительных органов.
— Ого. А что они хотели взамен?
— Чтобы я дал определенные показания на одного человека. Но я отказался.
— Мне кажется, можно написать книгу ради свободы.
— Не, просто за книжку без показаний свободу не дадут. Я сейчас пытаюсь писать. Явки восстановить. Закон позволяет. У меня два подельника (у одного 13 убийств, как у меня), им дали 18 и 20 лет благодаря явкам. А мне без явок дали пожизненное.
— А что значит явки восстановить?
— Они были в деле. Просто был момент, что я от них отказался. Кто остался при явках (эти двое), получили конкретный срок, а кто нет (нас таких четверо) — тем дали пожизненное.
Я сожалею, что так сложилась жизнь. Я просто хотел работать. Я мечтал о швейном производстве. Но не за решеткой.
Почти все банды 1990-х и начала 2000-х похожи друг на друга, в какой бы части страны они ни орудовали. Но есть среди всех этих однотипных ОПГ одно исключение — группировка, которую правоохранители назвали «тагирьяновские» по фамилии лидера Эдуарда Тагирьянова.
Тагирьяновские — уникальное явление. У членов банды не было криминальной романтики, они не занимались рэкетом и крышеванием, но незаметно и профессионально устраняли всех, кто пытался крышевать их самих. Потерпевшими по делу проходят семь (шесть — посмертно) лидеров преступных группировок.
А потом похищения и убийства стали их основной профессией, а одной из жертв стал, по версии следствия, журналист «Новой газеты» Игорь Домников, которого убили по заказу высокопоставленного чиновника Липецкой области. Другое громкое преступление ОПГ — похищение и убийство гендиректора ОАО «КамАЗ-Металлургия» Виктора Фабера.
В СМИ написали, что Тагирьянов умер в мордовском централе, где отбывал свой пожизненный срок. На самом деле он жив-здоров, трудится в колонии №6 и повышает свой образовательный уровень. Обозреватель «МК» взяла интервью у лидера банды, не имеющей аналогов в современной России.
Эдуард Тагирьянов сегодня в колонии занимается тем, с чего начал свой трудовой путь, — шьет. По профессии он портной, в свое время он был закройщиком верхней одежды в ателье в Набережных Челнах. А потом сам создал швейный кооператив под названием «Пчелка». Как вспоминают старожилы города, шили там отлично. Но большой прибыли ателье не давало, а Тагирьянову хотелось чего-то масштабного. Вот и начал заниматься торговлей алкоголем и даже создал ликеро-водочный завод. Прибыли бешеные, деньги льются рекой.
И тут появляются две проблемы. Первая — люди берут алкоголь на реализацию и кидают. Вторая — местные ОПГ требуют лечь под них и платить дань крыше. Все эти беды Тагирьянов решил разом, собрав банду из своих одноклассников и друзей. И вот обнаглевших неплательщиков стали избивать неизвестные люди (позже — похищать и даже убивать), а крышеватели таинственным образом исчезали.
— Приходят представители очередной ОПГ на завод, — рассказывает один из сотрудников правоохранительных органов. — Там их встречают вежливо, вроде бы даже не отказываются от услуг. А потом тагирьяновские этих доброжелателей отслеживают и устраняют. Через какое-то время появляются новые потенциальные крышеватели (кусок-то лакомый), и их убивают… И так до тех пор, пока местные банды не поняли, что к Тагирьянову лучше не соваться. Он сам говорил на суде, что принципиально никогда никому ничего не платил. «Это как отдать чужому свою жену» — его слова. Так что всех просителей он, по собственному признанию, просто наказывал.
Показательная история с авторитетом Вавиловым. Ему сначала на предприятии заплатили, а потом его нашли в реке Каме. Убийцы надели ему на плечи рюкзак, в который положили гири, чтобы не всплыл.
А первой жертвой тагирьяновских стали не бандиты, а руководитель спортивного комплекса «Набережночелнинский» Рустам Закиров — взял под реализацию водку и не рассчитался. Обманул, что денег нет, хотя они были. Его забили металлическими прутьями в 1997 году, начав отчет своим кровавым подвигам.
Но вскоре Эдуард Тагирьянов был вынужден из-за проблем с милицией уехать из города и прятаться в Москве. А потом уже в столице он открыл макаронный завод, занялся самым разным бизнесом и в то же время — на профессиональном уровне — выбиванием многомиллионных долгов, в частности, работал с ЗАО «Газпром-Авиа»: возвращал долги этому предприятию, причем авиационной техникой и комплектующими, и опять-таки занимался устранением людей по просьбам.
Арестанта в тюремной робе заводят в клетку. Традиционное представление, где звучит много цифр: «Осужденный по статьям 209, 122, части 30 статьи 105, 126, 163, 111, 112, 105 УК РФ к пожизненному сроку Эдуард Октябристович Тагирьянов».
Арестант обаятельно улыбается и вообще приветлив. Мы сразу договариваемся о легкой беседе, рассказывать кровавые подробности он не особо хочет.
— Эдуард Октябристович, расскажите про родителей.
— Папа у меня машинистом был, — улыбается Тагирьянов. И предпочитает не упоминать, что отец сидел срок за убийство. К слову, чтобы прокормить семью, будучи ребенком, Эдуард ловил рыбу на Каме и продавал ее. Сам готовил для родных уху. Кстати, потом даже решил стать поваром, но так и не окончил кулинарный техникум. По первому диплому он цветовод-декоратор.
А сам я кем только не работал… Но считайте, что я портной.
— Здесь вы тоже работаете портным?
— Больше года работал, а сейчас здоровье уже не позволяет. Обострение болячек.
— Навыки не забыли? Можете красивое платье сшить?
— Нет, я только по верхней мужской одежде. Куртки в основном (Тагирьянов придумал шить куртки из боксерских груш. — Прим. авт.).
— Себе шили на воле?
— Шил. Швейное производство свое открыл, когда разрешили. Сначала на патенте работал.
— А потом, значит, пошли по другому пути…
— Ликеро-водочным производством занимался. Случайно вышло, чисто работа, и строительством занимался. Торговый магазин построил. Но с водки все началось. У нас была лицензия. Мы делали «Столичную», «Пшеничную». Своих марок на то время еще не было (это 1994–1995-е). Прибыльное дело, у нас без ста грамм ничего не решается в стране.
— Любите выпивать?
— Я особо не любитель. В меру.
— А вот скажите как специалист: самогонка домашняя качественнее заводской водки?
— Не знаю, у меня функции другие были. Не присутствовал особо на производстве, не в курсе тонкостей. А так… мое мнение — хороший продукт в хорошей компании.
«ТАГИРЬЯНОВСКИЕ» НА ОТДЫХЕ
— Хочется иногда выпить?
— Да нет. Повод бы какой-то был.
— Вот в Новый год выпили бы бокал шампанского?
— Почему бы и нет? Я бы не отказался.
— А вы сколько за решеткой уже, получается, без всех радостей жизни, которые полагаются вольным?
— Шестнадцатый год. Ну что ж теперь.
— Все-таки как вы стали легендой криминального мира?
— Как уголовное дело назвали моей фамилией, так и стал. Остальное дело техники.
Вообще я коммерсант. Судья отразил в приговоре, что я жил двойной жизнью.
— Как бы то ни было, вы стали известным (со знаком минус) человеком благодаря следствию.
— Благодаря журналистам. Кхе-кхе. Я лучше промолчу про них.
— Вы такую славу не хотели бы?
— У меня не было никогда таких замашек. Не тянулся я к славе.
— Как вы думаете, почему все-таки считают вашу ОПГ уникальной?
— Да я не знаю. Так сложилось. А вообще по первоначальным материалам дела следовало, что существует банда десятников во главе с Безугловым. Я с себя ответственности не снимаю, просто говорю по материалам МВД. Если бы Безуглова поймали первым, может, назвали бы «бандой Безуглова».
СПРАВКА «МК»
Геннадий Безуглов был «правой рукой» Тагирьянова. Именно он организовывал похищения и убийства.
— «Тагирьяновские» лучше звучит.
— На любителя.
— Ваше отношение в целом к «лихим 90-м»? Рэкет, крышевания — это все уже наша история, от нее никуда не уйти.
— Мы ни у кого деньги не отбирали. Были свои конфликты, конечно. Кому-то даешь что-то (мы ж работали), некоторые из-за трудностей не отдавали. У таких мы не отбирали. Но бывали такие, которые бахвалились тем, что взяли и не отдали. Типа мы коммерсанты и нас можно кинуть.
— Их наказывали?
— Бывали же такие суммы! Ну опасно, что тебе такую сумму должны. Могут же убить, чтобы не отдавать. И ты ходишь, думаешь: либо тебя, либо ты.
— И вы на опережение действовали?
— Обычно была совокупность причин. А вообще да, ты главным образом думаешь, что могут обидеть, ранить, убить не только тебя, но и друзей, семью. Так что причина была не в том, что деньги не отдавали. По материалам дела у нас проходят потерпевшими семь лидеров преступных группировок. Шесть погибли, один живой.
— Вы хотите сказать, что как робин гуды с бандитами расправлялись?
— Ничего робингудного нет. Так сложилось. Вот представьте: мы работаем, магазины построили, выпускали макаронную продукцию, ликеро-водочную линию запустили. Нам было чем заниматься. Мы себе могли заработать на достойную жизнь.
— И тут лидеры ОПГ докапывались?
— Ох… Столько у нас банд и групп было. В каждом районе. 3–4 человека с обрезом — и уже банда.
— Надоело, наверное, что они все время приходят, достают?
— Ну, кто-то нормальный приходил. Просили помощи. Почему нет? Были другие, которые плохо себя вели. Так-то вот.
— В то время ОПГ формировались из людей, которые в других условиях никогда бы ничего плохого не делали, а занимались спортом, вели бизнес.
— Ну, как бы ни было, я не сторонник всю ответственность перекладывать на время. Тяжелые времена периодически случаются, и не все идут грабить и убивать.
— У вас там было много эпизодов помимо убийства лидеров ОПГ.
— Да-да, есть. Все грустные. Но есть еще более грустные, если можно так выразиться.
— Какие, выражаясь вашими словами, более грустные?
— Женщина погибшая. Как было: похитили одного бизнесмена, а он с женщиной был. В итоге убили обоих.
* СПРАВКА
27 мая 2003 года члены банды, переодевшись в форму милиционеров, остановили автомобиль, в котором ехали генеральный директор ОАО «КамАЗ-Металлургия» Виктор Фабера и его заместительница Наталья Стародубцева. С обоих похитители потребовали выкуп, а после его получения убили.
СУД НАД БАНДОЙ ТАГИРЬЯНОВА
— Разве это по понятиям — женщин убивать?
— Насчет понятий могу отдельно сказать: мы никогда не жили по ним. Насчет женщины… Так случилось. Мы испугались. Мы не планировали.
— Вы присутствовали при ее убийстве?
— Нет, я нигде не был ни разу.
— Вот конкретно на момент совершения?
— Вообще нигде. По материалам следствия я только «приказал, указал, одобрил».
— Мозг преступной группировки?
— Почему мозг? Один из участников на суде сказал, что прямых указаний и приказаний от меня никогда не было. Были только разговоры на подобные темы, эти разговоры повлияли на решения. Я с себя не снимаю ответственности, я говорю, как было. Но так как я вооружал и содержал охрану завода, я должен нести ответственность.
— А вооружали чем?
— По материалам дела? Автоматы, оружие.
— Гранатометы.
— Не помню, вроде да. Опять-таки, повторяюсь, я этим не занимался.
— Но то, что содержали их, вы это признали?
— Я их не содержал. Они законно работали до 1995 года охранниками на заводе.
Потом завод у меня отняли бандиты в погонах. Ну, там замес свой был… Меня объявили в розыск (патроны у меня якобы нашли в квартире, где я даже не прописан). И до 1999 года я был в федеральном розыске. А по материалам дела я содержал банду на базе завода вплоть до 1999 года. Хотя и завода самого не было уже — новые хозяева его разобрали (модуль) и увезли. Все. Пустое место. А оказывается, его охраняли и защищали мои секьюрити.
— Как думаете, в то время вообще можно было честный бизнес построить?
— Честно? Смотря какой масштаб. Если небольшой, то невозможно. Все равно придут то одни, то вторые. Очень быстро и в очень большом количестве. И тут вариант — либо становиться самому зубастым, либо начинать работать просто на них, а на самоуважение нужно забить. Это как жену отдать чужому человеку.
— И вы выбрали первый вариант.
— Так сложилось. А когда встаешь на такую тропу, уже приходят моменты, что по привычке идешь по облегченному пути. Решением любого вопроса просто выбирается такой вот способ.
— Герой романа «Крестный отец» дон Вито Корлеоне именно так все и рассказывал.
— Да это и в реальности все так. Я думаю, таких историй в каждом городе было полно.
— Сейчас сложно представить, чтобы к предпринимателю ходили лидеры ОПГ с обрезами и что-то требовали?
— Не знаю, я 16 лет в тюрьме.
— Как думаете, мир изменился за это время?
— Естественно. Мир всегда меняется. Думаю, стал лучше. Вот Интернет — до моей посадки он тоже был, но не в такой форме.
— Когда узнали про пожизненный срок, какие чувства были?
— На тот момент?.. Много сразу чувств накатило, особенно в то время.
— Такого, чтобы надежда пропала, не было?
— Я понимаю, что таким, как я, свободы не дано. Надежда — это та веревка, на которую вешаются. Она есть, конечно.
— Семейные связи не разорвались?
— Поддерживают. Спасибо. Все нормально.
— Есть супруга у вас?
— Нет. Дважды был женат. Дочь и сын выросли. Не так часто пишут, как хотелось бы… Да не, все нормально, и родственники пишут, и друзья. Многим сам не пишу, чтобы время у людей особо не отнимать.
— Вы до сих пор производите впечатление очень умного человека, хотя с годами в таких колониях способность быстро мыслить теряется.
— Был бы умным, разве бы здесь сидел? А чтобы мыслить, читаю все время. На данный момент не очень удачный выбор. Пелевин. Не легло мне.
А так каждый день на 3 часа телевизор разрешен — более чем достаточно. Радио есть. Газеты приносят. Информации хватает.
— Стихи пишете?
— Не дано, к сожалению. Прокуратура предлагала книжку помочь написать под названием «Главарь». Они мне 7 раз хотели заменить пожизненный срок на 18 лет. В последний раз в 2003 году. Давно бы был на свободе.
СПРАВКА
Когда Тагирьянова арестовали, некоторые СМИ писали, что все преступления невозможно было совершать без поддержки правоохранителей. И в доказательство публиковали фото, где Эдуард в бане с человеком, похожим на тогдашнего прокурора Набережных Челнов Ильдуса Нафикова, с подписью: «Когда-то прокурор города мог запросто попариться с Тагирьяновым». Звучали тогда имена и других высокопоставленных работников прокуратуры. А на суде он говорил о давлении на него, угрозах расправиться с его семьей. В 2012 году из тюрьмы Тагирьянов направил прошение прокурору Татарстана Кафилю Амирову, где просил извинения за дискредитацию правоохранительных органов.
— Ого. А что они хотели взамен?
— Чтобы я дал определенные показания на одного человека. Но я отказался.
— Мне кажется, можно написать книгу ради свободы.
— Не, просто за книжку без показаний свободу не дадут. Я сейчас пытаюсь писать. Явки восстановить. Закон позволяет. У меня два подельника (у одного 13 убийств, как у меня), им дали 18 и 20 лет благодаря явкам. А мне без явок дали пожизненное.
— А что значит явки восстановить?
— Они были в деле. Просто был момент, что я от них отказался. Кто остался при явках (эти двое), получили конкретный срок, а кто нет (нас таких четверо) — тем дали пожизненное.
Я сожалею, что так сложилась жизнь. Я просто хотел работать. Я мечтал о швейном производстве. Но не за решеткой.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
