9 подпольных миллионеров из СССР: на чём они сколотили своё огромное состояние?
Несмотря на идеологию и суровые законы, царившие в СССР, некоторые граждане при желании легко обходили конституцию и умудрялись «накопить» миллионы.
Ян Рокотов
В рассказе советского писателя Юрия Казакова «Нестор и Кир» автор, например, описывает жителя Кировской области, которому ни нужда, ни война были нипочём — он «от всего богател». Секрет его был в том, что он один на всю округу умел сращивать тросы так, что они рвались где угодно, но только не в срощенном месте. Денег у него было «немерено». Когда они отсыревали, он раскладывал их по дому сушиться, а когда их становилось слишком много, то собирал в мешок и относил в местную сберкассу — «на оборону». С местными не жадничал: давал в долг, да и просто так давал муки и хлеба тем, кто не мог прокормить детей или умирал с голоду. Это был честный мужик и честный, с советской точки зрения, заработок. Подпольные же миллионеры занимались чаще всего спекуляцией, брали взятки или организовывали нелегальные цеха.
В суровые военные годы выгодной стала должность Михаила Исаева — он служил начальником отдела снабжения Главхлеба. Чтобы не попасть на фронт, он купил себе бронь и за несколько лет разбогател, поставляя продукты в армию, на предприятия, в школы и детские сады. Никаких особых схем не было, Исаев просто забирал десятую часть того, что поставлял. Яйца, мука, сахар, чай — всё это он с помощью подельников сбывал на чёрных рынках страны, наживаясь на голоде населения. Воровал даже продукты, предназначенные для блокадного Ленинграда. Криминальных наездов не боялся — он платил бандитам и зарабатывал на них, наводя преступников на товарные поезда с продовольствием.
К 1945 году Исаев стал миллионером, но не знал, куда девать деньги. На часть наворованного он скупал ювелирные украшения, но большую часть денег упаковал в трёхлитровые банки и закопал на даче. Закрыть банки герметично в бытовых условиях в те времена было проблематично, и больше половины купюр сгнило в земле.
Погорел на малом: устраивал для подельников шумные пирушки на даче, и кто-то из соседей пожаловался в милицию. Милиционеры заинтересовались, откуда у советского чиновника столько денег. Пока Исаев веселился, они аккуратно вели следствие. Задержали Исаева после того, как он довёл жену до самоубийства издевательствами и купил справку о том, что она умерла от сердечного приступа. К этому времени уже было ясно, что он украл у детей и женщин СССР 2 тонны сахара, 10 тонн муки и 400 кило сливочного масла. Исаева с подельниками взяли в 1947 году, но гуманный советский суд дал главарю всего 25 лет лагерей. Что тут скажешь? Мало дали.
Миллион советских рублей следователи изъяли из квартиры ещё одного ловкача — руководителя предприятия «Главвино» Николая Мирзоянца. После 1945 года Сталин распорядился открыть по стране сеть рюмочных. Это было сделано в целях борьбы со спекулянтами-водочниками.
Собственно, те, кто находился у производства спиртных напитков, в СССР всегда жили небедно. Мирзоянц придумал нехитрую схему заработка: он назначал директорами винных заводов только тех, кто платил ему «откат».
Разумеется, обиженные соискатели молчать не стали, и Мирзоянца арестовали в 1952 году. Негодяю повезло — отделался 15 годами лагерей.
Эти два советских гражданина развернули свою деятельность в столице Киргизской ССР — городе Фрунзе (сегодня Бишкек). В 1950-х годах советская экономика ещё не могла удовлетворить спрос населения на хорошую одежду. Поэтому два гражданина решили «сделать гешефт». Семью Зингера в Среднюю Азию сослали как раз за попытку предпринимательской деятельности, а Газенфранц попал в Киргизию во время войны — его семья бежала из Румынии.
Друзья сбросились деньгами, выкупили на ткацкой фабрике, где работал Газенфранц, списанное оборудование и взялись за дело. Разумеется, не обошлось без соучастия начальника цеха Матвея Гольдмана. Подпольный цех устроили тут же — в автобусном гараже на территории фабрики.
Изготовленный руками советских трикотажниц товар дельцы сбывали в торговых точках, директорам которых отстёгивали хорошие деньги. Продавали нижнее бельё, рейтузы, детские костюмчики, модные свитера и кофты. Предприниматели не просто богатели на государственной собственности, но и одного за другим вовлекали в свой преступный круг других. Финансовые дела «фирмы» обсчитывал штатный бухгалтер фабрики Абрамович, крышевал цеховиков председатель киргизского Госплана Бекжан Дюшалиев.
— Чем больше воруешь, тем больше входишь в азарт! — признавался один из подпольных миллионеров.
Вскоре дельцы купили по особняку, обвешали жён бриллиантами, пересели в приобретённые при посредничестве знакомых дипломатов подержанные «роллс-ройсы», стали отдыхать в Прибалтике, где купали любовниц в шампанском. Всё закончилось печально: в январе 1962 года приятелей вытащили из их постелей и увезли на допросы. Судьи во времена Хрущёва остались глухи к стонам подсудимых и приговорили 21 «трикотажника» к расстрелу с конфискацией имущества. Газенфранца и Зингера казнили. Семерым подельникам повезло: Родина учла их заслуги во время войны и заменила расстрел 15 годами лагерей.
Ян Рокотов
Королём спекулянтов в Москве был Ян Рокотов, с детства имевший нелады с советским законом. Уже во времена студенчества в МГУ его обвиняли в создании антисоветской организации и краже. Дело бы замяли, но Рокотов сбежал из-под следствия, был арестован и сослан в лагеря. На свободу он вышел в 1954 году — и сразу же окунулся в водоворот спекуляций.
Учиться не стал, зато придумал схему скупки у американских дипломатов дефицита и продажи его через друзей-фарцовщиков. Занимался Рокотов и спекуляцией валютой, продавая доллары втридорога. Оборот рос, количество сообщников увеличивалось. Вскоре Рокотов обедал в ресторане «Арагви», ездил на такси и спал с красотками-манекенщицами.
Центром «работы» фарцовщиков была улица Горького — от площади Пушкина до гостиницы «Националь». В любое время там стояли молодые люди, у которых можно было по выгодному курсу обменять фунты стерлингов, марки или американские доллары. От них валюта попадала к «купцам», а затем её покупали советские граждане.
Внешне Рокотов оставался всё тем же. Одевался неброско, жил с тёткой в коммуналке. Знал: выделяться нельзя. Но тем не менее его вычислили. Взяли с поличным — у камеры хранения, где он забирал чемодан с валютой. В его комнате нашли не только рубли и доллары, но и золотые монеты — всего на сумму полтора миллиона рублей. Общий оборот его «компании» за все годы составил не менее 20 миллионов. Суд поначалу приговорил его к восьми годам лишения свободы, но по требованию Хрущёва дело было пересмотрено и окончилось расстрелом.
В 1960-х годах Совет Министров СССР разрешил передавать меховую некондицию Министерству бытового обслуживания населения. Отныне городские предприятия получали право обрабатывать меха и шить из них изделия. Юрист Лев Дунаев увидел в этом изменении золотую жилу. Он умудрился возглавить цех по обработке меха и сколотил состояние.
Его сообщники под видом не очень качественного меха поставляли в цех Дунаева мех высшего качества. Работники шили превосходные шубы из мягкого, тонкого каракуля, козы и мутона. Изделия продавали в Казахстане, Москве, Ленинграде, Ереване и Тбилиси. Вскоре Дунаев стал директором Карагандинского горпромкомбината, а шубы начал шить по криминальной схеме в Абайске и Сарани. «Меховик» никого не боялся, ведь на месте их прикрывал начальник кафедры Карагандинской высшей школы МВД Иосиф Эпельбейм.
Раскрыли преступника случайно: в Москве взяли вора-домушника, у которого нашли одинаковые новые шубы. На изделиях отсутствовали ярлыки, а на шкурах — клейма производителя. Чтобы вычислить дельца, к расследованию подключился КГБ, который провёл операцию «Картель» и задержал больше 500 человек. Дунаев оказался далеко не единственным миллионером. Помимо денег у цеховиков были изъяты десятки килограммов золота и драгоценных камней. Вместе с подельниками — Петром Снобковым и Иосифом Эпельбеймом — Лев Дунаев был приговорён к расстрелу.
В начале 1950-х годов организовали свой немаленький бизнес руководители Апрелевского завода по производству пластинок. Директор завода Дорошенко, начальник отдела сбыта Миронов и завскладом Оськин смекнули, что на дефиците пластинок можно заработать. Схема была проста: советские пираты закупали на Апрелевском и Ленинградском заводах пластмасс якобы бракованное сырьё, раздобывали болванки и в кустарных мастерских изготавливали пиратскую продукцию, которую сбывали, договариваясь с директорами магазинов «Мелодия» по всему СССР. Вскоре пиратская сеть охватила всю страну, мастерские работали в 20 городах.
Однако в 1957 году милиция разгромила пиратскую империю. У зачинщиков подпольного бизнеса изъяли миллионы рублей. Под суд помимо тройки лидеров пошёл ещё 71 человек.
Всего же при Хрущёве за преступления на экономической почве было расстреляно 8000 человек. И это во времена правления человека, который обвинял в репрессиях своего предшественника — Сталина.
Брежневская эпоха смотрела на экономические преступления уже не так строго. Тем не менее цеховиков не жаловали, ещё многие спекулянты и перекупщики лишились своих корыстных голов.
Ян РокотовВ рассказе советского писателя Юрия Казакова «Нестор и Кир» автор, например, описывает жителя Кировской области, которому ни нужда, ни война были нипочём — он «от всего богател». Секрет его был в том, что он один на всю округу умел сращивать тросы так, что они рвались где угодно, но только не в срощенном месте. Денег у него было «немерено». Когда они отсыревали, он раскладывал их по дому сушиться, а когда их становилось слишком много, то собирал в мешок и относил в местную сберкассу — «на оборону». С местными не жадничал: давал в долг, да и просто так давал муки и хлеба тем, кто не мог прокормить детей или умирал с голоду. Это был честный мужик и честный, с советской точки зрения, заработок. Подпольные же миллионеры занимались чаще всего спекуляцией, брали взятки или организовывали нелегальные цеха.
Вор Михаил Исаев
В суровые военные годы выгодной стала должность Михаила Исаева — он служил начальником отдела снабжения Главхлеба. Чтобы не попасть на фронт, он купил себе бронь и за несколько лет разбогател, поставляя продукты в армию, на предприятия, в школы и детские сады. Никаких особых схем не было, Исаев просто забирал десятую часть того, что поставлял. Яйца, мука, сахар, чай — всё это он с помощью подельников сбывал на чёрных рынках страны, наживаясь на голоде населения. Воровал даже продукты, предназначенные для блокадного Ленинграда. Криминальных наездов не боялся — он платил бандитам и зарабатывал на них, наводя преступников на товарные поезда с продовольствием.
К 1945 году Исаев стал миллионером, но не знал, куда девать деньги. На часть наворованного он скупал ювелирные украшения, но большую часть денег упаковал в трёхлитровые банки и закопал на даче. Закрыть банки герметично в бытовых условиях в те времена было проблематично, и больше половины купюр сгнило в земле.
Погорел на малом: устраивал для подельников шумные пирушки на даче, и кто-то из соседей пожаловался в милицию. Милиционеры заинтересовались, откуда у советского чиновника столько денег. Пока Исаев веселился, они аккуратно вели следствие. Задержали Исаева после того, как он довёл жену до самоубийства издевательствами и купил справку о том, что она умерла от сердечного приступа. К этому времени уже было ясно, что он украл у детей и женщин СССР 2 тонны сахара, 10 тонн муки и 400 кило сливочного масла. Исаева с подельниками взяли в 1947 году, но гуманный советский суд дал главарю всего 25 лет лагерей. Что тут скажешь? Мало дали.
Взяточник Николай Мирзоянц
Миллион советских рублей следователи изъяли из квартиры ещё одного ловкача — руководителя предприятия «Главвино» Николая Мирзоянца. После 1945 года Сталин распорядился открыть по стране сеть рюмочных. Это было сделано в целях борьбы со спекулянтами-водочниками.
Собственно, те, кто находился у производства спиртных напитков, в СССР всегда жили небедно. Мирзоянц придумал нехитрую схему заработка: он назначал директорами винных заводов только тех, кто платил ему «откат».
Разумеется, обиженные соискатели молчать не стали, и Мирзоянца арестовали в 1952 году. Негодяю повезло — отделался 15 годами лагерей.
«Трикотажники» Исаак Зингер и Зигфрид Газенфранц
Эти два советских гражданина развернули свою деятельность в столице Киргизской ССР — городе Фрунзе (сегодня Бишкек). В 1950-х годах советская экономика ещё не могла удовлетворить спрос населения на хорошую одежду. Поэтому два гражданина решили «сделать гешефт». Семью Зингера в Среднюю Азию сослали как раз за попытку предпринимательской деятельности, а Газенфранц попал в Киргизию во время войны — его семья бежала из Румынии.
Друзья сбросились деньгами, выкупили на ткацкой фабрике, где работал Газенфранц, списанное оборудование и взялись за дело. Разумеется, не обошлось без соучастия начальника цеха Матвея Гольдмана. Подпольный цех устроили тут же — в автобусном гараже на территории фабрики.
Изготовленный руками советских трикотажниц товар дельцы сбывали в торговых точках, директорам которых отстёгивали хорошие деньги. Продавали нижнее бельё, рейтузы, детские костюмчики, модные свитера и кофты. Предприниматели не просто богатели на государственной собственности, но и одного за другим вовлекали в свой преступный круг других. Финансовые дела «фирмы» обсчитывал штатный бухгалтер фабрики Абрамович, крышевал цеховиков председатель киргизского Госплана Бекжан Дюшалиев.
— Чем больше воруешь, тем больше входишь в азарт! — признавался один из подпольных миллионеров.
Вскоре дельцы купили по особняку, обвешали жён бриллиантами, пересели в приобретённые при посредничестве знакомых дипломатов подержанные «роллс-ройсы», стали отдыхать в Прибалтике, где купали любовниц в шампанском. Всё закончилось печально: в январе 1962 года приятелей вытащили из их постелей и увезли на допросы. Судьи во времена Хрущёва остались глухи к стонам подсудимых и приговорили 21 «трикотажника» к расстрелу с конфискацией имущества. Газенфранца и Зингера казнили. Семерым подельникам повезло: Родина учла их заслуги во время войны и заменила расстрел 15 годами лагерей.
Спекулянт Ян Рокотов
Ян РокотовКоролём спекулянтов в Москве был Ян Рокотов, с детства имевший нелады с советским законом. Уже во времена студенчества в МГУ его обвиняли в создании антисоветской организации и краже. Дело бы замяли, но Рокотов сбежал из-под следствия, был арестован и сослан в лагеря. На свободу он вышел в 1954 году — и сразу же окунулся в водоворот спекуляций.
Учиться не стал, зато придумал схему скупки у американских дипломатов дефицита и продажи его через друзей-фарцовщиков. Занимался Рокотов и спекуляцией валютой, продавая доллары втридорога. Оборот рос, количество сообщников увеличивалось. Вскоре Рокотов обедал в ресторане «Арагви», ездил на такси и спал с красотками-манекенщицами.
Центром «работы» фарцовщиков была улица Горького — от площади Пушкина до гостиницы «Националь». В любое время там стояли молодые люди, у которых можно было по выгодному курсу обменять фунты стерлингов, марки или американские доллары. От них валюта попадала к «купцам», а затем её покупали советские граждане.
Внешне Рокотов оставался всё тем же. Одевался неброско, жил с тёткой в коммуналке. Знал: выделяться нельзя. Но тем не менее его вычислили. Взяли с поличным — у камеры хранения, где он забирал чемодан с валютой. В его комнате нашли не только рубли и доллары, но и золотые монеты — всего на сумму полтора миллиона рублей. Общий оборот его «компании» за все годы составил не менее 20 миллионов. Суд поначалу приговорил его к восьми годам лишения свободы, но по требованию Хрущёва дело было пересмотрено и окончилось расстрелом.
«Меховая мафия» Дунаева
В 1960-х годах Совет Министров СССР разрешил передавать меховую некондицию Министерству бытового обслуживания населения. Отныне городские предприятия получали право обрабатывать меха и шить из них изделия. Юрист Лев Дунаев увидел в этом изменении золотую жилу. Он умудрился возглавить цех по обработке меха и сколотил состояние.
Его сообщники под видом не очень качественного меха поставляли в цех Дунаева мех высшего качества. Работники шили превосходные шубы из мягкого, тонкого каракуля, козы и мутона. Изделия продавали в Казахстане, Москве, Ленинграде, Ереване и Тбилиси. Вскоре Дунаев стал директором Карагандинского горпромкомбината, а шубы начал шить по криминальной схеме в Абайске и Сарани. «Меховик» никого не боялся, ведь на месте их прикрывал начальник кафедры Карагандинской высшей школы МВД Иосиф Эпельбейм.
Раскрыли преступника случайно: в Москве взяли вора-домушника, у которого нашли одинаковые новые шубы. На изделиях отсутствовали ярлыки, а на шкурах — клейма производителя. Чтобы вычислить дельца, к расследованию подключился КГБ, который провёл операцию «Картель» и задержал больше 500 человек. Дунаев оказался далеко не единственным миллионером. Помимо денег у цеховиков были изъяты десятки килограммов золота и драгоценных камней. Вместе с подельниками — Петром Снобковым и Иосифом Эпельбеймом — Лев Дунаев был приговорён к расстрелу.
Советские пираты Дорошенко, Миронов и Оськин
В начале 1950-х годов организовали свой немаленький бизнес руководители Апрелевского завода по производству пластинок. Директор завода Дорошенко, начальник отдела сбыта Миронов и завскладом Оськин смекнули, что на дефиците пластинок можно заработать. Схема была проста: советские пираты закупали на Апрелевском и Ленинградском заводах пластмасс якобы бракованное сырьё, раздобывали болванки и в кустарных мастерских изготавливали пиратскую продукцию, которую сбывали, договариваясь с директорами магазинов «Мелодия» по всему СССР. Вскоре пиратская сеть охватила всю страну, мастерские работали в 20 городах.
Однако в 1957 году милиция разгромила пиратскую империю. У зачинщиков подпольного бизнеса изъяли миллионы рублей. Под суд помимо тройки лидеров пошёл ещё 71 человек.
Всего же при Хрущёве за преступления на экономической почве было расстреляно 8000 человек. И это во времена правления человека, который обвинял в репрессиях своего предшественника — Сталина.
Брежневская эпоха смотрела на экономические преступления уже не так строго. Тем не менее цеховиков не жаловали, ещё многие спекулянты и перекупщики лишились своих корыстных голов.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
0
Почему не включены Георгадзе, Подгорный, Насирдинова и другие мультимиллионеры периода Брежнева?
- ↓
