Почему советские солдаты-дезертиры устроили бойню, расстреляв 13 человек в Курске?

В 1968 году двое солдат-срочников сбежали из части и открыли огонь по прохожим на привокзальной площади Курска, убив 13 человек. Это было одно из резонансных ЧП в СССР.

«Тут меня что-то в лицо ударило. Схватился за подбородок, кровь течет, но смог дойти до вокзала и там укрыться. Потом оказалось, что мне раздробило челюсть. Вокруг крики, плач, стоны, раненые и убитые падают. Кто-то помог мне добраться до медпункта, а там кошмар. Сразу столько крови я никогда не видел» (из воспоминаний свидетеля).
***
Уроженец Молдовы Виктор Коршунов с самого детства отличался непростым характером. Жестокий и агрессивный ребенок доставлял немало забот своей матери, которая растила сына одна.
Отец Коршунова Николай в это время отбывал 25-летний лагерный срок за коллаборационизм — во время Великой Отечественной войны он, попав в плен, согласился служить у фашистов полицаем. Главной уликой для следствия стала закопанная Коршуновым рядом с домом форма немецкого пособника, которую обнаружили сотрудники МГБ.
Окончив школу, Виктор поступил в местный институт, но проучился там всего два курса. В 1966 году за «действия, порочащие советского студента» он был отчислен из вуза и вскоре попал под осенний призыв. В октябре новобранца определили в расположенную в Орле часть №7527 Внутренних войск Министерства охраны общественного порядка.

Виктор Коршунов
Часть, где служил 21-летний Коршунов, была расквартирована на окраине Курска. Армейские будни пришлись юноше по душе — попав в стрелковую роту, он быстро освоил практику ведения штыкового боя, технику владения разными видами оружия и стал считаться одним из лучших снайперов части.
За все заслуги Коршунов был награжден почетным по тем временам знаком «Отличник Советской армии». Но нормальных отношений с сослуживцами у рядового не сложилось — солдаты сторонились замкнутого и высокомерного Виктора, да и он сам не горел желанием с ними общаться.
Скрытный, жестокий. В общении с коллективом проявляет невыдержанность, отчужденность. Неоднократно высказывал мысли о самоубийстве
из характеристики на Виктора КоршуноваЕдинственного приятеля Коршунов нашел в лице инфантильного и ведомого уроженца Краматорска Юрия Суровцева, который появился в части в марте 1967 года.
Обладает повышенной возбудимостью и впечатлительностью, часто плачет. Склонен к фантазированию
из характеристики на Юрия Суровцева
В армию Суровцев попал после выписки из областной психиатрической больницы, где прошел курс лечения после нервного срыва на фоне психического инфантилизма. Но, несмотря на очевидные проблемы с душевным здоровьем, Юрия направили служить во внутренние войска.

Часть №7527 Внутренних войск Министерства охраны общественного порядка (Орел), где служили Коршунов и Суровцев
До этого он пытался получить образование, но был отчислен из института за неуспеваемость. К слову, отец Суровцева (как и Коршунова) тоже был судим, правда, не по политстатье, а за грабеж.

«Они мечтали, как захватят самолет»

Оба солдата были недовольны жизнью — в своем блокноте Коршунов отмечал, что «плохая жизнь хуже похоронного марша». Приятели нередко говорили о возможном суициде и готовности пойти на любое преступление, чтобы изменить свои судьбы к лучшему.
Как-то, сидя в казарме, они [Коршунов и Суровцев] мечтали о том, как захватят самолет, убьют всех пилотов и полетят туда, куда захотят
Александр Минчановский, бывший пресс-секретарь Московского окружного военного суда (МОВС)
В отличие от Коршунова, который так и остался рядовым, Суровцев за год службы писарем в штабе дослужился до ефрейтора. Однако в странной дружбе, которая сложилась между солдатами, Суровцев оказался «младшим по званию» — всем заправлял Коршунов, требовавший от слабохарактерного приятеля беспрекословного подчинения.

Юрий Суровцев
В какой-то момент Коршунов задумал расстрелять всех сослуживцев — Суровцев был готов поучаствовать в бойне, но на массовое убийство в казарме они так и не решились. А когда до дембеля оставалось меньше года, Коршунов получил письмо от своей невесты Ольги — в нем девушка сообщала о разрыве их отношений и будущей свадьбе с другим.
Это стало для Коршунова огромным потрясением: его с новой силой накрыли суицидальные мысли, но смелости свести счеты с жизнью у солдата не хватало. В бессильной злобе на судьбу Коршунов дошел до нервного срыва, который случился на очередных стрельбищах.
Услышав от одного из офицеров замечание в свой адрес, вооруженный автоматом рядовой впал в истерику — принялся угрожать руководству и сослуживцам расстрелом, планируя затем покончить жизнь самоубийством. Чудом удалось обойтись без жертв: оружие у Коршунова отняли, а его самого отправили на пару недель в госпиталь.
Вернувшись в часть, Коршунов отыскал Суровцева и предложил ему все-таки свести счеты с жизнью, но перед этим совершить какое-нибудь громкое преступление — например, захватить здание одного из городских ведомств. Суровцев согласился и вместе с сообщником начал готовиться к побегу из части.

Автоматы, похищенные из части дезертирами
Вечером 25 сентября 1968 года Суровцев пришел к заступившему на дежурство по роте Коршунову — отправив дневального спать, срочники проникли в оружейную. Спрятав в заранее подготовленных чемоданах пистолеты, два автомата АК-47 (у них ножовкой отпилили приклады) и 240 патронов, они незаметно от сослуживцев ускользнули из части.

Незваные гости

Среди целей для нападения Коршунов и Суровцев рассматривали здания прокуратуры и УВД. Но, рассудив, что вооруженные силовики быстро дадут им отпор, Коршунов и Суровцев решили захватить помещение Городского комитета (Горкома) КПСС. До него беглецы добрались на попутке, сказав водителю, что едут на побывку домой.
Но уже на месте выяснилось, что с обратной стороны здания Горкома находится Ленинский отдел милиции: заговорщикам пришлось менять планы на ходу. Понимая, что с минуты на минуту их хватятся и начнут искать, солдаты решили спрятаться в одной из квартир дома №1 по Вокзальной улице.
Солдаты Коршунов и Суровцев, сбежавшие в самоволку из курской воинской части, были знакомы с женщинами из той квартиры. Вроде даже неоднократно приходили в гости
Александр Ковынев, в 1968 году — начальник милиции Фатежского района Курской области
В двухкомнатной квартире №41 кроме хозяйки, 66-летней Евдокии Ганюковой, находилась ее старшая дочь, 38-летняя Тамара Саттарова, младшая Валентина Дударева со своим супругом Анатолием и четверо детей. Ранним утром, когда все члены семьи крепко спали, дезертиры поднялись на четвертый этаж и позвонили в квартиру.
Открывать незваным гостям отправилась проснувшаяся первой Евдокия — женщина распахнула дверь и была сражена автоматной очередью в упор. Выстрелы разбудили жильцов дома, среди которых была уборщица Мария. Испуганная женщина позвонила в милицию.
Но там [в милиции] отмахнулись. Мол, мотоцикл где-то проехал, а вы решили, что автомат
из воспоминаний жительницы дома №1 по Вокзальной улице Тамары Пономаренко
Проникнув в квартиру, солдаты направились в одну из комнат, где вместе с мужем, двухлетней дочкой Ирой и приехавшим погостить из Рыльскаплемянником Ганюковой спала Валентина. Используя подушку в качестве глушителя, Коршунов разрядил в семью весь магазин, а двигавшийся вслед за ним Суровцев добивал тяжелораненых детей и взрослых чугунным утюгом. Убедившись, что все четверо мертвы, бойцы вышли в коридор, куда выбежала разбуженная стрельбой Тамара.

«Вся квартира была залита кровью»

На крик Саттаровой о том, что они творят, дезертиры ответили: «Мы — мстители!» Тамара принялась умолять стрелков пощадить ее и дочек — семилетнюю Гульчару и девятилетнюю Эллу. Коршунов и Суровцев пообещали пощадить детей, если их мать сходит за водкой.
Дождавшись открытия ближайшего магазина, Саттарова отправилась туда: по пути она встретила участкового, но, боясь навредить своим детям, ничего ему не сказала. Вернувшись домой, женщина обнаружила, что обе дочери мертвы — воспользовавшись ее отсутствием, Коршунов и Суровцев застрелили Эллу, а Гульчару забили насмерть чугунным утюгом.
Вся квартира была залита кровью, на полу (в прихожей, комнатах) лежали трупы. Невозможно было смотреть на тела убитых детей. За свою службу я повидал всякое, но это было самое кошмарное
Александр Ковынев, в 1968 году — начальник милиции Фатежского района Курской области
Обезумевшая от горя Тамара кинулась на детоубийц с кулаками, но силы оказались неравны — преступники избили и из***иловали женщину. Саттарова пыталась покончить с собой, но сделать это дезертиры ей не дали — закрыв заложницу в ванной, они перетащили тела убитых в одну комнату, включили телевизор и принялись распивать водку.

Фото из квартиры Евдокии Ганюковой, где устроили бойню дезертиры
В запое убийцы провели целый день: когда заканчивалась очередная бутылка, они по очереди ходили за новой. Утром 27 сентября пьяный Коршунов решил открыть огонь по прохожим прямо из окон квартиры, которые выходили на многолюдную Привокзальную площадь Курска. Его сообщник Суровцев, который тоже был пьян, согласился на это.
Около 8:00 дезертиры рассредоточились по разным комнатам, достали автоматы и, распахнув окна, приготовились открыть огонь по людям. Прежде чем нажать на спусковой крючок, Коршунов попросил Суровцева включить радиоприемник.
Делали они это все под музыку, потому что Коршунов сказал: «Включай музыку погромче. На похоронах у нас ее не будет»
Александр Минчановский, бывший пресс-секретарь Московского окружного военного суда (МОВС)

«Может, это война?»

Первыми короткими очередями Коршунов убил пятерых человек, а менее меткий Суровцев ранил еще нескольких. На площади поднялась паника — пытаясь спастись, люди стали разбегаться в стороны. Оказавшиеся в толпе ветераны войны помогали им укрываться от пуль.
Я видел, как подъехала машина, пуля пробила стекло и убила водителя. Он как сидел, так и остался сидеть. Кроме того, дали несколько очередей по дому напротив. Там тоже ранили женщину, она проводницей работала. На моих глазах застрелили бабушку, которая несла сдавать бутылки
из воспоминаний очевидцев трагедии
Некоторым из пострадавших удалось добраться до медпункта, где им оказали первую помощь. А посетителям выходящего на площадь гастронома пришлось пережидать стрельбу прямо в торговом зале.
В магазине люди спрашивали у продавцов, что там говорят по радио — может, это война?
из воспоминаний укрывшегося в гастрономе очевидца трагедии
Спустя пару минут площадь опустела, но дезертиры, не выпуская из рук автоматов, продолжали стоять у оконных проемов. Долго ждать новых «мишеней» им не пришлось: уже в 8:15 на площади появился автозак с четырьмя арестантами из села Косинова, подготовленными к этапированию в Москву. Коршунов и Суровцев сразу открыли огонь по машине.

Здание вокзала в Курске
Водитель автозака за считанные секунды вывел его из-под обстрела, отогнав в ближайший переулок. Но дезертиры успели смертельно ранить 19-летнего арестанта, который скончался до приезда медиков. К слову, под автоматную очередь попала и машина скорой, на которой вывозили раненых с площади — к счастью, обошлось без жертв.

«Нас прикрывали люди с автоматами»

На телефон оперативного дежурного обрушился град звонков от свидетелей расстрела — на место тут же выехал наряд Кировского райотдела милиции.
Картина, представшая перед прибывшими на площадь милиционерами, шокировала их — на земле лежали окровавленные тела погибших, из укрытий раздавались стоны и плач раненых. Растерянные милиционеры сразу не поняли, что их машина тоже стала мишенью стрелков.
Открываю дверь, слышу тут что-то шмяк по кузову. Думаю, что такое? Как глянул — а в кузове дырка! Тут я сообразил, что по нам стреляют
Леонид Зюзько, в 1968 году — начальник оперативного отдела УВД Курской области
Милиционерам удалось вычислить номер квартиры, из которой велась стрельба: поднявшись на четвертый этаж, они едва не погибли — услышав шум на лестничной клетке, дезертиры стали стрелять в сторону входной двери.
О случившемся тут же доложили в УВД, а оттуда информация дошла до руководства Горкома, Обкома и КГБ по Курской области. Узнавшие о трагедии генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев и министр охраны общественного порядка СССР Николай Щелоков распорядились задержать стрелков живыми и отдать их под военный трибунал.

Служебный милицейский автомобиль, попавший под обстрел
Между тем привокзальную площадь решили оцепить — но одних милиционеров для этого не хватило.
Тогда к оцеплению привлекли военнослужащих из части, где служили Коршунов и Суровцев. Эвакуацию раненых решили проводить при помощи бронетранспортера, который передвигался от укрытия к укрытию и служил людям щитом от автоматных очередей.
Часов в 9-10 в гастроном зашли военные, и нас начали выводить через левые двери. Когда мы выходили, нас прикрывали солдаты с автоматами
из воспоминаний очевидца трагедии

«Все кричали — «Смерть бандитам!»»

В доме, откуда вели огонь дезертиры, спешно оборудовали оперштаб: там собрались все высшие чины силовых ведомств города и области. Квартиру с Коршуновым и Суровцевым в итоге решили брать штурмом. Для этого в соседней квартире силовики стали сверлить дырку, через которую планировали пустить слезоточивый газ «Черемуха-1».
Но, заслышав звуки ручного сверла, солдаты стали кричать, что убьют всех заложников. В доказательство своей решимости они опять открыли огонь по входной двери. Не подозревая, что большинство жильцов давно мертвы, милиционеры поверили террористам и прекратили попытки прорваться в квартиру.

Дом в Курске, где засели дезертиры
Переговоры, которые через закрытую дверь вел с террористами начальник областного управления охраны общественного порядка генерал-майор Сергей Шмаргилов, ни к чему не привели — никаких требований солдаты не выдвигали и на контакт не шли.
Около 10 утра на место прибыл заместитель командира части — осведомленный о непростом характере Коршунова, он решил воздействовать именно на Суровцева. И не ошибся: к этому времени Юрий успел осознать, что натворил, и пребывал в крайне подавленном состоянии.
По требованию командира он, как старший по званию, велел Коршунову сдать оружие, но в ответ получил отказ и порцию отборной брани в свой адрес. Несмотря на охватившую его ярость, стрелять в Суровцева Коршунов не решился.
Тогда Суровцев получил приказ ликвидировать сообщника-террориста.
Впавший в истерику Юрий буквально изрешетил Коршунова, опустошив в него почти весь магазин автомата — позже на теле террориста насчитали 23 пулевых ранения. Спустя десять минут после этого оперативники выбили входную дверь и ворвались на кухню. Сидевший у стены Суровцев не стал сопротивляться при задержании.
Пока в квартире происходила развязка кровавой драмы, оцепившие дом в два ряда силовики с трудом сдерживали натиск разъяренных жителей Курска — те рвались учинить расправу над стрелками. О том, что выжил лишь один из убийц, они узнали от высунувшегося в окно милиционера — тот неосмотрительно и громогласно сообщил коллегам об успехе операции.
На площади собралось очень много народа, все кричали «Смерть бандитам!» и требовали отдать им преступника на растерзание
Александр Ковынев, в 1968 году — начальник милиции Фатежского района Курской области

К высшей мере

Чтобы поджидавшие у подъезда горожане не устроили самосуд, выжившего дезертира переодели в милицейскую форму, под видом раненого оперативника усадили в машину и отвезли в УВД. На допросах Суровцев ничего не скрывал — он рассказал следователям о всех деталях и мотивах преступления.
К слову, информацию о курском ЧП хотели засекретить, но об инциденте стало известно сотрудникам радиостанции «Голос Америки».
Впрочем, в коротком новостном радиосообщении об истинной причине трагедии речи не шло — террористов выставили диссидентами, протестующими против ввода советских войск в Чехословакию.
Жертвами дезертиров стали 13 человек, еще 11 получили ранения разной степени тяжести. Семью Евдокии Ганюковой похоронили на Никитском городском кладбище. Следствие по делу длилось около месяца, судебные слушания проходили в Орле.
В начале ноября 1968 года выездная сессия Московского военного трибунала определилась с наказанием Юрию Суровцеву — он был приговорен к «вышке» без права обжалования. Помимо этого суд обязал стрелка выплатить выжившей Тамаре Саттаровой в качестве компенсации 552 рубля.
Осужденный до последнего надеялся на отмену смертного приговора и, находясь в тюрьме города Шахты, постоянно молился. Но позднее раскаяние не спасло его — в мае 1970 года Суровцева расстреляли.