Как 12-летний пионер обворовал почти всё советское начальство
Случай юного пионера-клептомана разбирался даже в политбюро, став наглядной иллюстрацией безалаберности в советских государственных учреждениях 1930-х годов.
Юный пионер Валентин Егоров вошёл в историю советской криминалистики благодаря уникальному достижению. Ему удалось обокрасть практически все советские государственные учреждения. Случай Егорова был настолько необычным, что на него обратило внимание не только руководство НКВД, но и политбюро. Долгое время об этой истории ничего не было известно, пока несколько лет назад её не отыскали в архивах исследователи сталинской эпохи Борисёнок и Мозохин.
К началу 1930-х годов пионерское движение в СССР удалось сделать более-менее массовым. Пионеры в те времена считались юными проводниками партийной политики и активно использовались в различных государственных кампаниях: от антирелигиозной борьбы до борьбы с бюрократией.
Бюрократию в СССР критиковать разрешалось и даже поощрялось. Пионеры активно привлекались для выявления тех или иных недостатков в различных ведомствах. Непосредственно для контроля над низовым уровнем госаппарата была создана т.н. лёгкая кавалерия, состоявшая из наиболее активных комсомольцев и пионеров. Как раз в те годы шла кампания по очищению замаскировавшихся «слуг царского режима», которые никак не хотели «перековаться» и занимались «бюрократическим вредительством».
«Лёгкая кавалерия» получила доступ практически на любые предприятия и учреждения. Подобные визиты именовались «налётами». Служащие не должны были препятствовать подобным «налётам», напротив, они обязаны были оказывать им всяческое содействие.
Ян Ольский-Куликовский
Собственно, под видом такого «кавалериста» 12-летний пионер Валентин Егоров и ходил «на дело». Первой его жертвой стал многоопытный чекист Ян Ольский-Куликовский — выдвиженец Дзержинского и бывший глава ГПУ Белорусской ССР. В начале 30-х Ольский не вписался в очередной поворот партийной политики и выступил против репрессий, которым подверглись бывшие царские офицеры, служившие в РККА. Ольский настаивал на том, что дело против них «липовое», за что и был изгнан из ОГПУ и переведён в общепит — начальником Главного управления столовых, ресторанов и кафе при Наркомате внутренней торговли.
Познакомиться с ним Егорову помог случай. Однажды он пробрался в одну из столовых наркомата, надеясь раздобыть там чего-нибудь съестного. На его удачу в ту же столовую с проверкой приехал Ольский. Увидев подростка, которому там явно было нечего делать, он поинтересовался у него целью визита. Находчивый Егоров быстро сообразил, как себя представить, и назвался «кавалеристом» от пионерии. Дескать, по заветам партии ведёт борьбу с бюрократией.
Ольскому это понравилось, и он пригласил его на следующий день на личный приём, пообещав выдать мандат на проверку всех столовых в системе ГУС. Юный клептоман решил не упускать подвернувшегося шанса. Ему удалось убедить вахтёров, а затем и секретаря, что его ждёт по очень важному вопросу сам Ольский, и они пропустили его.
Удостоверение он так и не получил, поскольку был уже поздний час, зато разжился часами экс-чекиста, которые он выкрал из его стола. Ольский пропажи не заметил и снова предложил парню зайти в другой раз — и уж тогда он точно получит мандат, открывающий двери во все столовые.
Но на этот раз удача отвернулась от пионера. При третьей встрече с Ольским он попался с поличным. Когда тот ушёл за бумагой в другой кабинет, Егоров не удержался и снова вскрыл шкафчики и ящики в столе, прихватив несколько вещей. За этим занятием его и застал вернувшийся Ольский, вызвавший милицию. Однако по пути в отделение ему удалось убежать от милиционера.
На несколько дней он притих, но вскоре вернулся и взял поистине ударные темпы. Теперь он облюбовал Наркомат финансов, где задержался на целую неделю. На этот раз он действовал уже не по наитию, а с чётким планом. Зайдя в здание, сразу же представился «пионером-кавалеристом», проверяющим их столовую, и потребовал для встречи уполномоченного чиновника. Его провели в столовую, а дальше он направился путешествовать по зданию. Найдя шкафчик с ключами, он вскрыл его, похитил ключи и прошёлся по нескольким кабинетам, где залез во все шкафчики и вещи. Вечером аккуратно вернул ключи на место и ушёл.
После этого Егоров посещал Наркомфин каждый день целую неделю. При этом каждый раз он выдумывал новую легенду, чтобы его пропустили. В первый раз он представился «кавалеристом». Во-второй — комсомольцем, прибывшим для участия в собрании, в третий раз представился родственником одного из журналистов ведомственной газеты. Наконец, в финале Егоров выдал себя за сына самого наркома финансов Гринько. Ему удалось убедить уборщиков, что он сын наркома и ждёт отца, и они позволили ему остаться в кабинете главы ведомства после уборки. Однако обворовать самого Гринько не вышло, в его кабинете не нашлось совсем ничего ценного.
За неделю ударного воровства пионеру удалось обчистить практически все помещения в Наркомате финансов. И ни разу он не был застигнут на месте преступления. Правда, и улов был не самым значительным. Егоров тащил всё подряд: чайные ложки, конфеты, бутерброды, сигареты, карандаши и даже пропагандистские плакаты и портреты Ленина. Причём ему ещё и удавалось продавать украденные товары другим учреждениям, как это было с портретом Ленина, который он продал одной из столичных школ.
В конечном счёте пионеру удалось обчистить почти все крупные столичные учреждения. Он побывал, а порой и не раз, в Наркомате финансов, внутренней торговли, тяжёлой промышленности, здравоохранения, Московском горкоме, Центральном комитете комсомола, редакциях всех крупнейших советских газет и журналов.
Погубила неуловимого пионера первая по-настоящему крупная добыча. В редакции одной из газет он нашёл в столе фотоаппарат. В СССР их тогда только-только начали выпускать, они стоили космических денег и однозначно проходили по разряду товаров роскоши. Подросток с фотоаппаратом в те времена был невиданным на улице зрелищем, так что при попытке его продать Егоров был задержан милицией.
Отпираться от краж он не стал, наоборот — очень гордился, считая, что делает большое государственное дело. Партия борьбу с безалаберностью и расхлябанностью на рабочих местах объявляла? А за бюрократами следить призывала? Ну так вот он этим и занимался. По словам Егорова, государственные учреждения он обчищал не корысти ради, а чтобы «учить дураков». Он их обворует, а они впредь будут внимательнее и кому попало доверять не будут.
Случай с пионером оказался настолько необычным, что дошёл до самого наркома внутренних дел Ягоды, который поделился подробностями с некоторыми высокопоставленными лицами. Особенное впечатление она произвела на Молотова, который распорядился разослать историю похождений пионера всем членам политбюро, дабы они убедились в том, какая безалаберность царит в госаппарате.
Эксперты, наблюдавшие Егорова, пришли к выводу, что тот страдает клептоманией — патологической тягой к воровству. Знаменитое постановление о снижении возраста уголовной ответственности до 12 лет в то время ещё не действовало, так что тюремный срок пионеру не грозил. Его направили в систему Научно-практического института специальных школ и детских домов, где он впоследствии и затерялся.
Юный пионер Валентин Егоров вошёл в историю советской криминалистики благодаря уникальному достижению. Ему удалось обокрасть практически все советские государственные учреждения. Случай Егорова был настолько необычным, что на него обратило внимание не только руководство НКВД, но и политбюро. Долгое время об этой истории ничего не было известно, пока несколько лет назад её не отыскали в архивах исследователи сталинской эпохи Борисёнок и Мозохин.
Пионер — всем пример
К началу 1930-х годов пионерское движение в СССР удалось сделать более-менее массовым. Пионеры в те времена считались юными проводниками партийной политики и активно использовались в различных государственных кампаниях: от антирелигиозной борьбы до борьбы с бюрократией.
Бюрократию в СССР критиковать разрешалось и даже поощрялось. Пионеры активно привлекались для выявления тех или иных недостатков в различных ведомствах. Непосредственно для контроля над низовым уровнем госаппарата была создана т.н. лёгкая кавалерия, состоявшая из наиболее активных комсомольцев и пионеров. Как раз в те годы шла кампания по очищению замаскировавшихся «слуг царского режима», которые никак не хотели «перековаться» и занимались «бюрократическим вредительством».
«Лёгкая кавалерия» получила доступ практически на любые предприятия и учреждения. Подобные визиты именовались «налётами». Служащие не должны были препятствовать подобным «налётам», напротив, они обязаны были оказывать им всяческое содействие.
Обманутый чекист
Ян Ольский-Куликовский
Собственно, под видом такого «кавалериста» 12-летний пионер Валентин Егоров и ходил «на дело». Первой его жертвой стал многоопытный чекист Ян Ольский-Куликовский — выдвиженец Дзержинского и бывший глава ГПУ Белорусской ССР. В начале 30-х Ольский не вписался в очередной поворот партийной политики и выступил против репрессий, которым подверглись бывшие царские офицеры, служившие в РККА. Ольский настаивал на том, что дело против них «липовое», за что и был изгнан из ОГПУ и переведён в общепит — начальником Главного управления столовых, ресторанов и кафе при Наркомате внутренней торговли.
Познакомиться с ним Егорову помог случай. Однажды он пробрался в одну из столовых наркомата, надеясь раздобыть там чего-нибудь съестного. На его удачу в ту же столовую с проверкой приехал Ольский. Увидев подростка, которому там явно было нечего делать, он поинтересовался у него целью визита. Находчивый Егоров быстро сообразил, как себя представить, и назвался «кавалеристом» от пионерии. Дескать, по заветам партии ведёт борьбу с бюрократией.
Ольскому это понравилось, и он пригласил его на следующий день на личный приём, пообещав выдать мандат на проверку всех столовых в системе ГУС. Юный клептоман решил не упускать подвернувшегося шанса. Ему удалось убедить вахтёров, а затем и секретаря, что его ждёт по очень важному вопросу сам Ольский, и они пропустили его.
Удостоверение он так и не получил, поскольку был уже поздний час, зато разжился часами экс-чекиста, которые он выкрал из его стола. Ольский пропажи не заметил и снова предложил парню зайти в другой раз — и уж тогда он точно получит мандат, открывающий двери во все столовые.
Но на этот раз удача отвернулась от пионера. При третьей встрече с Ольским он попался с поличным. Когда тот ушёл за бумагой в другой кабинет, Егоров не удержался и снова вскрыл шкафчики и ящики в столе, прихватив несколько вещей. За этим занятием его и застал вернувшийся Ольский, вызвавший милицию. Однако по пути в отделение ему удалось убежать от милиционера.
Сын наркома
На несколько дней он притих, но вскоре вернулся и взял поистине ударные темпы. Теперь он облюбовал Наркомат финансов, где задержался на целую неделю. На этот раз он действовал уже не по наитию, а с чётким планом. Зайдя в здание, сразу же представился «пионером-кавалеристом», проверяющим их столовую, и потребовал для встречи уполномоченного чиновника. Его провели в столовую, а дальше он направился путешествовать по зданию. Найдя шкафчик с ключами, он вскрыл его, похитил ключи и прошёлся по нескольким кабинетам, где залез во все шкафчики и вещи. Вечером аккуратно вернул ключи на место и ушёл.
После этого Егоров посещал Наркомфин каждый день целую неделю. При этом каждый раз он выдумывал новую легенду, чтобы его пропустили. В первый раз он представился «кавалеристом». Во-второй — комсомольцем, прибывшим для участия в собрании, в третий раз представился родственником одного из журналистов ведомственной газеты. Наконец, в финале Егоров выдал себя за сына самого наркома финансов Гринько. Ему удалось убедить уборщиков, что он сын наркома и ждёт отца, и они позволили ему остаться в кабинете главы ведомства после уборки. Однако обворовать самого Гринько не вышло, в его кабинете не нашлось совсем ничего ценного.
За неделю ударного воровства пионеру удалось обчистить практически все помещения в Наркомате финансов. И ни разу он не был застигнут на месте преступления. Правда, и улов был не самым значительным. Егоров тащил всё подряд: чайные ложки, конфеты, бутерброды, сигареты, карандаши и даже пропагандистские плакаты и портреты Ленина. Причём ему ещё и удавалось продавать украденные товары другим учреждениям, как это было с портретом Ленина, который он продал одной из столичных школ.
Учу дураков
В конечном счёте пионеру удалось обчистить почти все крупные столичные учреждения. Он побывал, а порой и не раз, в Наркомате финансов, внутренней торговли, тяжёлой промышленности, здравоохранения, Московском горкоме, Центральном комитете комсомола, редакциях всех крупнейших советских газет и журналов.
Погубила неуловимого пионера первая по-настоящему крупная добыча. В редакции одной из газет он нашёл в столе фотоаппарат. В СССР их тогда только-только начали выпускать, они стоили космических денег и однозначно проходили по разряду товаров роскоши. Подросток с фотоаппаратом в те времена был невиданным на улице зрелищем, так что при попытке его продать Егоров был задержан милицией.
Отпираться от краж он не стал, наоборот — очень гордился, считая, что делает большое государственное дело. Партия борьбу с безалаберностью и расхлябанностью на рабочих местах объявляла? А за бюрократами следить призывала? Ну так вот он этим и занимался. По словам Егорова, государственные учреждения он обчищал не корысти ради, а чтобы «учить дураков». Он их обворует, а они впредь будут внимательнее и кому попало доверять не будут.
Случай с пионером оказался настолько необычным, что дошёл до самого наркома внутренних дел Ягоды, который поделился подробностями с некоторыми высокопоставленными лицами. Особенное впечатление она произвела на Молотова, который распорядился разослать историю похождений пионера всем членам политбюро, дабы они убедились в том, какая безалаберность царит в госаппарате.
Эксперты, наблюдавшие Егорова, пришли к выводу, что тот страдает клептоманией — патологической тягой к воровству. Знаменитое постановление о снижении возраста уголовной ответственности до 12 лет в то время ещё не действовало, так что тюремный срок пионеру не грозил. Его направили в систему Научно-практического института специальных школ и детских домов, где он впоследствии и затерялся.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
