Зампред Госдумы Толстой раскритиковал ЕГЭ

Зампред Госдумы Петр Толстой считает, что отменять ЕГЭ нужно поэтапно


Евгений Одиноков/РИА Новости

Совсем скоро в России наступит стрессовая для детей и родителей пора — сдача ЕГЭ. У этого формата оценки знаний много сторонников и противников. Есть ли шансы, что ЕГЭ отменят? Как его нужно реформировать? На эти вопросы «Газете.Ru» ответил один из самых последовательных его критиков, вице-спикер Госдумы Петр Толстой.— Ваши коллеги-депутаты предложили отменить обязательную сдачу ЕГЭ и дать школьникам возможность выбирать между ним и традиционными экзаменами. Как вы считаете, насколько велики шансы, что этот законопроект будет принят?

— Я думаю, что шансов на то, что эта инициатива будет одобрена, крайне мало. В Госдуму вносятся практически в каждую сессию законопроекты, связанные с реформированием ЕГЭ. Но пока мы не нашли с правительством общих подходов к этой проблеме.

Депутаты понимают настроения, чаяния своих избирателей и пытаются им соответствовать — вне зависимости даже от фракционной принадлежности. А люди массово недовольны сегодняшним качеством образования в школах и этой «полицейской операцией», в которую превратился школьный экзамен.

Недовольны и педагоги, и родители, и дети. Но систему, развивавшуюся на протяжении десятилетий, нельзя так просто рубить с плеча. Надо постепенно ее демонтировать и возвращаться к традиционному русскому, советскому, ну, какому угодно классическому контролю знаний учеников, которые заканчивают школу.

— Вы давно критикуете ЕГЭ, называли его «большой ошибкой». У этой «ошибки» есть авторы?

— Кто-то из лоббировавших тестовую систему как на Западе, уехал в эмиграцию, кто-то до сих пор пытается защищать ЕГЭ в России. Но дело не в людях, а в самом принципе.

К сожалению или к счастью, в России не приживаются эти заимствованные на Западе элементы. Они как прививка от другого дерева. И эта ветка предсказуемо засохла. Потому что российское традиционное образование и его непосредственная «как бы реинкарнация» в виде советского образования — это академическая школа, а не прикладная.

Это не тип прикладного, практического образования, которое дети получают на Западе. Соответственно, тестовая система не позволяет полностью и полноценно аттестовать человека по окончании школы.

Конечно, механизм вначале казался удобным, и те люди, которые оценивали идею ЕГЭ, руководствовались благими намерениями (в их понимании). Нопрактика показала, что, увы, это не работает, это ухудшает качество образования детей. И создает абсолютно невыносимые условия для работы учителей.

И в конечном итоге сказывается на высшем образовании в стране, потому что дети не выбирают какие-то востребованные специальности — ввиду сложности сдачи специализированных предметов. Это большая проблема.

— Чем, по-вашему, нужно заменить ЕГЭ?

— Все придумано до нас. Есть классические выпускные и вступительные экзамены. Система, когда ребенок заканчивает школу, сдает выпускные экзамены и по результатам этих экзаменов приходит на вступительные испытания в вузе более адекватна.

Сейчас, несмотря на ЕГЭ, большая часть вузов ввела свои дополнительные экзамены под видом собеседований или дополнительных конкурсов для молодежи. Чтобы руководствоваться не только баллами, которые начисляются как бы в автоматическом режиме, а прежде всего, чтобы видеть глаза абитуриента, понимать, насколько человек хочет учиться, насколько он готов к высшему образованию. Чтобы отбирать в итоге самых талантливых.

— А как вы относитесь к идее синтезировать ЕГЭ и классические экзамены? Например, гуманитарные предметы проверять традиционным способом, точные науки — более унифицировано.

Это вопрос скорее к специалистам-педагогам. Я не исключаю такого пути. В любом случае, как я уже сказал, эта система [ЕГЭ] постепенно возникала, и также постепенно ее нужно по частям демонтировать.

Президент в послании выступил с инициативой — чтобы можно было пересдавать ЕГЭ, чтобы не было нервных срывов у детей и чтобы не было этой полицейщины на сдаче ЕГЭ. Чтобы человек, если он неудачно написал тесты, мог пересдать тот или иной экзамен, но только один из них.

Постепенно, постепенно нужно таким путем идти.

— А какие-нибудь плюсы у ЕГЭ есть?

— Сторонники ЕГЭ всегда указывают на то, что этот экзамен помогает прорваться в столичные крупные вузы детям из глубинки и якобы снижает уровень коррупции там.

На самом деле практика сложилась совершенно уродливая, поскольку все равно для подготовки детей родители вынуждены нанимать репетиторов. Те, у кого есть деньги на репетиторов — у них выше балл ЕГЭ, больше шансов и так далее.

По поводу коррупции — мне кажется, что само по себе общество меняется и отношение к взяткам тоже меняется, особенно у молодого поколения. Мы живем не в Советском Союзе, где за взятки можно было поступать. Сейчас ни один серьезный вуз не будет рассматривать такие варианты. Даже близко.

— А ЕГЭ как социальный лифт для талантливых ребят из глубинки работает?

— У нас есть республики в стране, где дети массово сдают ЕГЭ на 90-100 баллов, практически поголовно. О чем это говорит? О том, что там такие высокие знания? Не знаю, я в этом не уверен, так же, как и многие педагоги.

Я не очень понимаю, что, у нас ребенок из глубинки, сдав выпускные экзамены, не может приехать в московский вуз и поступить, сдав вступительные экзамены? Если он действительно мотивирован, талантлив, у него достижения на олимпиадах.

Что мешает, почему именно ЕГЭ является определяющим? Можно установить такой же какой-то балл для суммы оценок по выпускному экзамену и с этим баллом приезжать.

— Возвращаюсь к наследию русской и советской школ. В СССР уже не было латыни и древнегреческого как обязательных предметов. А в Российской Империи эти языки были обязательными предметами в гимназиях. Может, стоит их вернуть в современную российскую школу?

— Нам нужно русский язык родной изучать таким образом, чтобы молодые люди не писали безграмотных СМСок. Я думаю, что лет через 15 этот вопрос будет актуален. Школьникам нужно преподавать прежде всего родной язык, русскую литературу, историю — то, что формирует мировоззрение человека, то, что воспитывает человека.

— Многие родители, да и дети, жалуются на стресс в связи с ЕГЭ. Возвращение экзаменов к классической форме поможет снизить уровень тревоги?

— Это зависит прежде всего от того, каким образом выстраивать процесс. Сейчас процесс основан на концепции недоверия к ученику, к учителю. ЕГЭ проходит и проверяется под присмотром чужих, незнакомых ребенку учителей и образовательных специалистов, которые его в глаза не видели. Конечно, для любого ребенка это стресс.

Школьные выпускные экзамены должны проходить в нормальной, доброжелательной атмосфере, чтобы у человека не возникало ощущения, что он является жертвой какой-то специальной полицейской операции, как сейчас.

Жесткие рамки ЕГЭ ни к чему не привели в итоге, а атмосферу недоверия к детям и атмосферу вот этого жесткого давления на психику детей и на психику педагогов они очень успешно создали.

Поэтому Рособрнадзор должен в корне изменить подходы к своей работе и приступить к постепенному демонтажу той полицейской системы, которую они построили.

— Пока ЕГЭ существует, как родителям и школьникам лучше справляться с такой нагрузкой и стрессом. Ваша дочь сдавала ЕГЭ, как вы через это прошли?

— Да, дочь сдавала ЕГЭ, но она самостоятельный человек, и я не считаю, что родители должны бегать с носовыми платками вокруг детей, когда они сдают экзамены. Она сдала нормально сама.

Конечно, разные есть родители, разные есть семьи. И это испытание, безусловно, для всех. Именно поэтому большинство граждан России выступает за отмену ЕГЭ.