Две недели, которые потрясли город
Двух девочек нашли мертвыми на берегу Волги. Провинциальная Самара, упорно не признающая себя таковой, в ужасе повторяет, как мантру: у нас такого не бывает, у нас такого не бывает…
Ночь с 23 на 24 июля не была жаркой. 19 градусов, даже прохладно. Поэтому Алена надевает к розовым шортам серую олимпийку, берет белую сумку. («Белая маленькая круглая сумочка на длинной металлической цепочке», — так будет двумя сутками позже написано во всех листовках, распространяемых стихийно организованным оргкомитетом.) Лиза поправляет кончиком пальца сережку-пирсинг в носу, застегивает кожаный ремень на джинсовых шортах. («Волосы светло-русые прямые до спины, на задней стороне зубов ретейнер».)
Девочки выходят из разных домов по своей улице в спальном микрорайоне: блочные дома, детские площадки, построенные в рамках федерального проекта. Девочкам скучно. Час ночи, они тайно вышли из дома, родители давно спят, а в 16 лет хочется бурных ночей, полных неожиданностей.
Девочки подходят к обочине. Белая сумка в темноте светится маленькой круглой луной. Куда они собрались? Возможно, в ночной клуб, где вход для девиц — бесплатный, или в гости к приятелю по детскому саду, который теперь подрос, живет с родителями в частном доме, и у него полно места для тусовок. Девочки останавливаются. Ветер подхватывает их светлые волосы разных оттенков. Одна поднимает руку. Скорее всего, это была Лиза. В их тандеме она традиционно была лидером.
До седьмого класса Лиза училась в классическом лицее. Одноклассники вспоминают ее как необыкновенно общительную, живую девочку.
«Лиза занималась в кружке фольклорного пения, и это выглядело очень интересно, все эти песни и пляски, учитывая ее проколотый нос и джинсы с заниженной талией».
«Она была самая симпатичная в классе, и мы не очень много общались, потому что робели и все такое. Но я ее так помню, будто вообще вчера видел».
«Я была новичком в классе, и сразу обратила внимание на Лизу, она была… не знаю, как колибри среди воробьев? Казалось, что она не наша ровесница, а учительница на практике. Мне было страшно с ней знакомиться. Кажется, мы так и не поговорили за два года».
«Алена мечтала встретить красивого парня. У нее прямо был загон — чтобы настоящий красавец! Она вообще мечтательница была. Думаю, ей казалось, что если у человека красивое лицо, то и внутри он просто идеальный».
«Когда мы были маленькие, мы с Аленой вырезали кукол из бумаги. Это древнее такое развлечение, нас моя мама научила, но мы вырезали кукол, потом рисовали для них одежду и наряжали. Алена всегда использовала краски с блестками».
Лиза тормозит отечественный автомобиль. За рулем — молодой человек лет 25. Косая челка, быстрый взгляд из-под темной челки. «Привет, девчонки», — должно быть, говорит он. Улыбается. Дверца хлопает. Навсегда отсекая все это: алгебру, коврик у двери, зубную пасту, комиксы Манга, новую юбку, кеды «конверс», уроки английского и мамины лучшие туфли.
Тела Алены Косаревой и Лизы Васиной будут найдены через две недели, 7 августа, на берегу Волги. Тела будут присыпаны камнями, спуск Шмидта — это необорудованный пляж, и камни со щебнем составляют основной грунт.
Эти две недели потрясли город. Провинциальная Самара, упорно не признающая себя таковой, в ужасе повторяла, как мантру: у нас такого не бывает, у нас такого не бывает. У нас не пропадают девочки шестнадцати лет, а если пропадают, то их находят в соседнем Саратове с прекрасным юношей, рок-музыкантом и художником. Каждое утро в каждом доме начиналось с обзора новостных лент и просмотра личных страниц девочек в социальной сети «ВКонтакте». Матери говорили дочерям: из дома никуда! Отцы нервно закуривали. Город ждал.
Автобусы городских маршрутов стартовали со стеклами, сплошь оклеенными самодельными листовками. С листовок улыбались Лиза Васина и Алена Косарева. Волонтеры из группы поиска прочесали район, где последний раз появлялись девочки, заглянули в каждый подъезд, под каждый куст. Через несколько дней поиски вышли за пределы области, группа «ВКонтакте» ежедневно пополнялась ненадежными сведениями о том, что вот кто-то где-то видел девочек, они купили шаурму в киоске, сидели на газоне, бежали за маршруткой. Не бежали.
Телефон одной из девочек был обнаружен у перекупщиков на одном из вещевых рынков города, благодаря чему удалось найти и арестовать подозреваемых — 24-летнего мужчину и 16-летнюю девушку. Наличие девушки было неожиданным. Городу показалось совершенно невозможным, что девушка могла содействовать жестокому преступлению. Ведь это Самара.
Подозреваемых задержали утром 7 августа. Ближе к вечеру мужчина указал, где захоронил тело одной из девушек. Несколькими часами позже было обнаружено и второе тело, здесь же, на берегу, в ста метрах от элитных новостроек и дорогостоящих коттеджей.
Новость быстро распространялась не только по оптико-волоконным сетям, преобразовываясь в единицы и нули. Она передавалась из уст в уста, будоражила сонных менеджеров среднего звена на рабочих местах. Все-таки это у нас, говорили люди, в Самаре. Где, казалось бы… Все так спокойно.
8 августа к месту, где нашли тела убитых Лизы и Алены, приходят десятки людей. Горят свечи, рядом скучают плюшевые мишки. Девочкам принято дарить плюшевые игрушки, девочек принято хоронить в нарядах невест.
Уже известно имя подозреваемого — Михаил Назаров. Появляется информация: он был неоднократно судим, весной текущего года пытал девушку электрошокером — хотел любви. Появляется информация, что Михаил был известным в Самаре сутенером и подписывал девочек работать на него. Появляется информация, что Михаил неоднократно уже похищал девушек, знакомясь с ними в интернете. Город обсуждает. Последний случай, говорит город, имел место не далее чем весной.
Одновременно с этим мать Михаила Назарова выступает с заявлением, что ее сына пытали, чтобы получить признательные показания, и что он не виноват. Но кто обратит внимание на убитую горем мать? Никто и не обращает.
Следствие продолжается. Информация, выдаваемая силовиками в СМИ, предельно дозирована: 14 августа задержанным было предъявлено обвинение по делу. Михаил Назаров намеревался потребовать выкуп за девушек, однако когда история с пропажей школьниц вызвала широкий общественный резонанс, решил от них избавиться. Все это время он держал девушек в квартире на проспекте Ленина, в сотне метров от Октябрьского РОВД. Предположительно, пятьсот тысяч рублей обвиняемому были нужны для того, чтобы рассчитаться с теми, кто освободил его из-под стражи по делу о похищении девушки, совершенном весной.
Экспертиза тел погибших школьниц будет готова только в сентябре. Предварительные данные о способе убийства и телесных повреждениях следователи не разглашают. Если вина обвиняемых будет доказана, им грозит наказание вплоть до пожизненного лишения свободы. Надо сказать, что городу это кажется даже недостаточным. Город предполагает самолично расправиться с убийцей.
«Душитель! Тварь!» — выкрикивала сплоченная толпа, в то время как незначительное количество оппозиции рассуждало на тему, как это вообще возможно — держать двух здоровых, полных сил девушек в типовой квартире многоквартирного дома, и почему они не визжали, не били стекла, не отворачивали краны, чтобы вода затопила соседей внизу? А вы представляете, вопрошала оппозиция, сколько секунд и даже минут придется душить здоровую девушку-подростка? И при этом у душителя будут заняты руки. Почему бы второй девушке не завизжать на весь город, как сумасшедшей? Оппозиции немедленно отвечали, что они — пособники убийцы и вообще — сволочи, и оппозиции становилось стыдно.
14 августа Михаилу Назарову было предъявлено обвинение по статье «Убийство».
19 августа Назаров сделал заявление, что не убивал девушек, а место, где нашли тела, ему указали полицейские, угрожая расправой. На данный момент он придерживается этой версии. Поделился ею Михаил Назаров в Самарском областном суде. Заседание проходило в режиме видео-конференции (обвиняемый находился в следственном изоляторе).
Так на данный момент и обстоят дела. Подозреваемый в СИЗО № 1, подозреваемая — в СИЗО на территории женской ИК № 15. Город устал бояться, город расслабился. Отцы курят не так нервно. Матери снова отпускают дочерей в ночные клубы и просто так, погулять. Девочки снова тормозят попутки, и им с передних сидений улыбаются михаилы назаровы и компания. Из торговых, не до конца искорененных палаток доносятся мелодии и ритмы эстрады, зарубежной и нашей, а хочется, чтобы кто-то тревожно пропел: «А город подумал, а город подумал — ученья идут».
Ночь с 23 на 24 июля не была жаркой. 19 градусов, даже прохладно. Поэтому Алена надевает к розовым шортам серую олимпийку, берет белую сумку. («Белая маленькая круглая сумочка на длинной металлической цепочке», — так будет двумя сутками позже написано во всех листовках, распространяемых стихийно организованным оргкомитетом.) Лиза поправляет кончиком пальца сережку-пирсинг в носу, застегивает кожаный ремень на джинсовых шортах. («Волосы светло-русые прямые до спины, на задней стороне зубов ретейнер».)
Девочки выходят из разных домов по своей улице в спальном микрорайоне: блочные дома, детские площадки, построенные в рамках федерального проекта. Девочкам скучно. Час ночи, они тайно вышли из дома, родители давно спят, а в 16 лет хочется бурных ночей, полных неожиданностей.
Девочки подходят к обочине. Белая сумка в темноте светится маленькой круглой луной. Куда они собрались? Возможно, в ночной клуб, где вход для девиц — бесплатный, или в гости к приятелю по детскому саду, который теперь подрос, живет с родителями в частном доме, и у него полно места для тусовок. Девочки останавливаются. Ветер подхватывает их светлые волосы разных оттенков. Одна поднимает руку. Скорее всего, это была Лиза. В их тандеме она традиционно была лидером.
До седьмого класса Лиза училась в классическом лицее. Одноклассники вспоминают ее как необыкновенно общительную, живую девочку.
«Лиза занималась в кружке фольклорного пения, и это выглядело очень интересно, все эти песни и пляски, учитывая ее проколотый нос и джинсы с заниженной талией».
«Она была самая симпатичная в классе, и мы не очень много общались, потому что робели и все такое. Но я ее так помню, будто вообще вчера видел».
«Я была новичком в классе, и сразу обратила внимание на Лизу, она была… не знаю, как колибри среди воробьев? Казалось, что она не наша ровесница, а учительница на практике. Мне было страшно с ней знакомиться. Кажется, мы так и не поговорили за два года».
«Алена мечтала встретить красивого парня. У нее прямо был загон — чтобы настоящий красавец! Она вообще мечтательница была. Думаю, ей казалось, что если у человека красивое лицо, то и внутри он просто идеальный».
«Когда мы были маленькие, мы с Аленой вырезали кукол из бумаги. Это древнее такое развлечение, нас моя мама научила, но мы вырезали кукол, потом рисовали для них одежду и наряжали. Алена всегда использовала краски с блестками».
Лиза тормозит отечественный автомобиль. За рулем — молодой человек лет 25. Косая челка, быстрый взгляд из-под темной челки. «Привет, девчонки», — должно быть, говорит он. Улыбается. Дверца хлопает. Навсегда отсекая все это: алгебру, коврик у двери, зубную пасту, комиксы Манга, новую юбку, кеды «конверс», уроки английского и мамины лучшие туфли.
Тела Алены Косаревой и Лизы Васиной будут найдены через две недели, 7 августа, на берегу Волги. Тела будут присыпаны камнями, спуск Шмидта — это необорудованный пляж, и камни со щебнем составляют основной грунт.
Эти две недели потрясли город. Провинциальная Самара, упорно не признающая себя таковой, в ужасе повторяла, как мантру: у нас такого не бывает, у нас такого не бывает. У нас не пропадают девочки шестнадцати лет, а если пропадают, то их находят в соседнем Саратове с прекрасным юношей, рок-музыкантом и художником. Каждое утро в каждом доме начиналось с обзора новостных лент и просмотра личных страниц девочек в социальной сети «ВКонтакте». Матери говорили дочерям: из дома никуда! Отцы нервно закуривали. Город ждал.
Автобусы городских маршрутов стартовали со стеклами, сплошь оклеенными самодельными листовками. С листовок улыбались Лиза Васина и Алена Косарева. Волонтеры из группы поиска прочесали район, где последний раз появлялись девочки, заглянули в каждый подъезд, под каждый куст. Через несколько дней поиски вышли за пределы области, группа «ВКонтакте» ежедневно пополнялась ненадежными сведениями о том, что вот кто-то где-то видел девочек, они купили шаурму в киоске, сидели на газоне, бежали за маршруткой. Не бежали.
Телефон одной из девочек был обнаружен у перекупщиков на одном из вещевых рынков города, благодаря чему удалось найти и арестовать подозреваемых — 24-летнего мужчину и 16-летнюю девушку. Наличие девушки было неожиданным. Городу показалось совершенно невозможным, что девушка могла содействовать жестокому преступлению. Ведь это Самара.
Подозреваемых задержали утром 7 августа. Ближе к вечеру мужчина указал, где захоронил тело одной из девушек. Несколькими часами позже было обнаружено и второе тело, здесь же, на берегу, в ста метрах от элитных новостроек и дорогостоящих коттеджей.
Новость быстро распространялась не только по оптико-волоконным сетям, преобразовываясь в единицы и нули. Она передавалась из уст в уста, будоражила сонных менеджеров среднего звена на рабочих местах. Все-таки это у нас, говорили люди, в Самаре. Где, казалось бы… Все так спокойно.
8 августа к месту, где нашли тела убитых Лизы и Алены, приходят десятки людей. Горят свечи, рядом скучают плюшевые мишки. Девочкам принято дарить плюшевые игрушки, девочек принято хоронить в нарядах невест.
Уже известно имя подозреваемого — Михаил Назаров. Появляется информация: он был неоднократно судим, весной текущего года пытал девушку электрошокером — хотел любви. Появляется информация, что Михаил был известным в Самаре сутенером и подписывал девочек работать на него. Появляется информация, что Михаил неоднократно уже похищал девушек, знакомясь с ними в интернете. Город обсуждает. Последний случай, говорит город, имел место не далее чем весной.
Одновременно с этим мать Михаила Назарова выступает с заявлением, что ее сына пытали, чтобы получить признательные показания, и что он не виноват. Но кто обратит внимание на убитую горем мать? Никто и не обращает.
Следствие продолжается. Информация, выдаваемая силовиками в СМИ, предельно дозирована: 14 августа задержанным было предъявлено обвинение по делу. Михаил Назаров намеревался потребовать выкуп за девушек, однако когда история с пропажей школьниц вызвала широкий общественный резонанс, решил от них избавиться. Все это время он держал девушек в квартире на проспекте Ленина, в сотне метров от Октябрьского РОВД. Предположительно, пятьсот тысяч рублей обвиняемому были нужны для того, чтобы рассчитаться с теми, кто освободил его из-под стражи по делу о похищении девушки, совершенном весной.
Экспертиза тел погибших школьниц будет готова только в сентябре. Предварительные данные о способе убийства и телесных повреждениях следователи не разглашают. Если вина обвиняемых будет доказана, им грозит наказание вплоть до пожизненного лишения свободы. Надо сказать, что городу это кажется даже недостаточным. Город предполагает самолично расправиться с убийцей.
«Душитель! Тварь!» — выкрикивала сплоченная толпа, в то время как незначительное количество оппозиции рассуждало на тему, как это вообще возможно — держать двух здоровых, полных сил девушек в типовой квартире многоквартирного дома, и почему они не визжали, не били стекла, не отворачивали краны, чтобы вода затопила соседей внизу? А вы представляете, вопрошала оппозиция, сколько секунд и даже минут придется душить здоровую девушку-подростка? И при этом у душителя будут заняты руки. Почему бы второй девушке не завизжать на весь город, как сумасшедшей? Оппозиции немедленно отвечали, что они — пособники убийцы и вообще — сволочи, и оппозиции становилось стыдно.
14 августа Михаилу Назарову было предъявлено обвинение по статье «Убийство».
19 августа Назаров сделал заявление, что не убивал девушек, а место, где нашли тела, ему указали полицейские, угрожая расправой. На данный момент он придерживается этой версии. Поделился ею Михаил Назаров в Самарском областном суде. Заседание проходило в режиме видео-конференции (обвиняемый находился в следственном изоляторе).
Так на данный момент и обстоят дела. Подозреваемый в СИЗО № 1, подозреваемая — в СИЗО на территории женской ИК № 15. Город устал бояться, город расслабился. Отцы курят не так нервно. Матери снова отпускают дочерей в ночные клубы и просто так, погулять. Девочки снова тормозят попутки, и им с передних сидений улыбаются михаилы назаровы и компания. Из торговых, не до конца искорененных палаток доносятся мелодии и ритмы эстрады, зарубежной и нашей, а хочется, чтобы кто-то тревожно пропел: «А город подумал, а город подумал — ученья идут».
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
