Как в России мешают работать адвокатам (часть 1)

Межрегиональная правозащитная Ассоциация «Агора» и «РосУзник» опросили 31 адвоката из Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежской, Владимирской, Нижегородской, Самарской, Свердловской, Тюменской областей, Татарстана и Краснодарского края с целью выяснить, как государственные органы мешают работать российским адвокатам по резонансным уголовным делам федерального и регионального уровня.

В исследовании, в частности, приняли участие адвокаты Алексея Навального, Pussy Riot, фигурантов «болотного дела», известных бизнесменов, антифашистов и националистов. Таким образом, фактически исследовалась деятельность адвокатов, которые последние три года работали с доверителями в отделах полиции, следственных изоляторах, колониях по так называемым политическим или околополитическим делам.
Методами сбора информации стали экспертные опросы, углубленные интервью с адвокатами и анализ документов из 10 регионов России. Факты, зафиксированные в исследовании, охватили период с начала 2011 до конца августа 2013 года.
В результате было зарегистрировано 96 таких случаев препятствования адвокатской деятельности. Важно подчеркнуть, что некоторые факты носят характер многократных системных и длящихся.
Были выявлены основные методы государственных органов и неустановленных лиц, а также условия, направленные на ограничение профессиональной юридической работы защитников.
Российские адвокаты сталкиваются с:
попытками возбуждения уголовных дел (2 факта); попытками лишения статуса (1); попытками отстранения от защиты (1); взломами электронной почты и аккаунтов в социальных сетях;
прослушиванием телефонных переговоров (5);
незаконными обысками, досмотрами (2);
угрозами, в том числе физической расправы (2).
При этом многих из них систематически под надуманными предлогами не пускают к подзащитным в изоляторы временного содержания и отделы полиции (17 фактов), следственные изоляторы и колонии (11 фактов). А условия труда адвокатов, в первую очередь, работающих с клиентами в московских СИЗО, сложно назвать человечными. 9адвокатов сообщили, что им запрещали пользоваться какой-либо техникой, а 12 попросили обратить внимание на многочасовые очереди в следственных изоляторах.
Рейтинг худших, по мнению опрошенных адвокатов, СИЗО, где самые длинные очереди:
«Бутырка» (СИЗО №2),«Печатники» (СИЗО №6)«Медведково» (СИЗО №4).
Во время бесед с адвокатами удалось также зафиксировать, что следователи:
незаконно пытаются отобрать у них подписки о неразглашении данных предварительного расследования (3); не допускают в дело (7); отказывают в ознакомлении с документами, не уведомляют о движении по делу и т.д. (13); систематически игнорируют ходатайства, которые могут поставить под сомнение официальную версию и позицию следствия (11).
Кроме того, распространенной проблемой является работа оперативников с клиентами без уведомления и присутствия адвокатов, в результате чего подзащитные вывозятся за пределы СИЗО и изоляторов временного содержания (ИВС), нередко подвергаются угрозам и насилию и под давлением отказываются от услуг защитников.
Инциденты. Провокации
В августе 2013 года Следственный комитет России и Управление Министерства юстиции РФ по Тульской области потребовали от президента областной адвокатской палаты рассмотреть вопрос о прекращении статуса адвоката фигуранта «болотного дела» Артема Савелова — Фарита Муртазина. Следователь Рустам Габдулин заявил, что Муртазин якобы «неоднократно целенаправленно срывал проведение следственных действий с участием его подзащитного Савелова», пытался «необоснованно затянуть предварительное расследование» и «систематически не являлся на ознакомление с материалами дела». В ответ адвокат Муртазин детально опроверг каждый из этих доводов. Также следователь посчитал, что адвокат не имел права «требовать от органов предварительного следствия воспроизводства событий, имевших место 06.05.2012 на территории, прилегающей к Болотной площади» и просить назначить проведение фоноскопической и лингвистической судебных экспертиз. Решение адвокатской палаты должно стать известно на днях.
Между тем, в целом практика по подобным инцидентам в России сложилась, и можно подчеркнуть принципиальную позицию адвокатских палат в России, которые последовательно отказывают правоохранительным органам в просьбах лишить статуса защитников.
В марте 2013 года Следственный комитет предпринял попытку возбудить уголовное дело в отношении адвокатов Алексея Навального — Вадима Кобзева и Ольги Михайловой. Речь шла о якобы разглашении данных предварительного расследования по делу «Ив Роше». Адвокат Вадим Кобзев рассказал правозащитникам, что после публикации Ирека Муртазина в «Новой газете» об этом деле в Следственном комитете «возник переполох, и Бастрыкин велел выяснить, как документы попали к журналистам».
— И в отношении нас начали проводить проверку по факту разглашения тайны предварительного следствия, — рассказывает адвокат Кобзев. – Мы имели право знакомиться с этими документами. Никаких подписок мы не давали. В результате переполоха следователи написали, что у нас пытались отобрать подписку о неразглашении, а мы якобы отказались, то есть мы были предупреждены. Мы не исключали, что может быть уголовное дело.
В итоге за два месяца дважды выносилось решение об отказе в возбуждении уголовного дела. «Сначала один раз отказали, отменили и заново отказали», — вспоминает адвокат Ольга Михайлова. Во время доследственной проверки защитников Навального 7 марта вызывали в Следственный комитет для дачи объяснений. Они обосновали незаконность этого требования и не пошли.
В апреле 2013 года после подачи ордера на представление интересов клиента следователю Управления ФСБ по Краснодарскому краю адвокату Марине Дубровиной удалось узнать, что ее телефон стали прослушивать, а электронная почта была взломана.
В мае 2012 года были взломаны учетные записи в электронной почте, Skype и Facebook сразу у троих адвокатов — Ольги Гнездиловой, Дмитрия Динзе и Светланы Сидоркиной. При этом адвоката Динзе, который тогда работал по делу Антифа-RASH в Нижнем Новгороде и сотрудников ФСБ в Твери, источники в ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области также предупредили, что его паспорт находится в розыске и является недействительным. На сегодняшний день, несмотря на поданное заявление о преступлении, организаторы взломов не установлены и к ответственности не привлечены.
Кроме того, адвокаты Дмитрий Динзе и Сергей Голубок в Санкт-Петербурге в 2012-2013 годах столкнулись с угрозами физической расправы за оказание юридической помощи ЛГБТ-активистам.
В Самаре сотрудник РОВД Октябрьского района попытался отобрать мобильный телефон у адвоката Вячеслава Толстова якобы для проверки IMEI аппарата: «Я сказал, что если оперуполномоченный дотронется до меня или моего телефона, буду расценивать как нападение и приму меры самозащиты, и предупредил, что служил в спецназе. Подействовало».
В феврале 2013 года адвокат Роман Качанов из Екатеринбурга во время визита в колонию № 46 был фактически задержан, подвергнут незаконному досмотру, во время которого у него были изъяты и до сих пор не возвращены личные вещи.
Адвоката Дениса Зацепина и его коллег правоохранители пытались допросить по уголовному делу о мошенничестве с целью «выбить из процесса через придание статуса свидетелей и отвода как защитников». После соответствующих жалоб вызовы адвокатов на допрос были признаны незаконными.
Не пускают в отделы полиции
По данным РосУзника, с момента задержания до начала судебного заседания по избранию меры пресечения следствие активно препятствовало встрече и общению защитников с фигурантом «болотного дела» Леонидом Ковязиным. Так, в Кирове адвоката Алексея Лапина не допустили к задержанному, а адвокату Руслану Чанидзе удалось познакомиться с подзащитным лишь в Басманном районном суде Москвы 6 сентября 2012 года.
В ноябре 2012 года адвокат Ольга Гнездилова в отделе полиции №6 УМВД России по Воронежу получила отказ в допуске к подзащитной, задержанной за неповиновение сотрудникам полиции. Ключевой аргумент полицейских: «Сейчас опросим, потом пройдете». Защитника допустили к клиенту спустя час. Ответ на соответствующую жалобу адвокат Гнездилова так и не получила.
19 января 2013 года адвокат Татьяна Соломина около полутора часов пыталась попасть к задержанным в ОВД «Хамовники». В тот вечер были, в частности, доставлены в полицию антифашисты Алексей Гаскаров (ныне фигурант «болотного дела») и Грачья Погосов за акцию в защиту общежития «Московского шелка». Со стороны одного из сотрудников ОВД, который отказался представиться, был в штатском и не предъявил удостоверения, адвокат отметила «хамство на грани угроз»: «Орал — вы тут никто, мне плевать на адвокатов, ну, и что вы мне сделаете? Даже если я вас сейчас взашей вытолкаю — мне ничего не будет!», — вспоминает Татьяна Соломина. Свидетелем этого инцидента стал еще один адвокат Владимир Кушнир. Татьяна Соломина оставила жалобу на пульте ГУВД Москвы: «Реакция нулевая, конечно, дальше письменно ничего не подавала, сосредоточилась на самом деле. К тому же. недопуск и крик — это такие мелочи, что уже внимания не обращаешь и жалко тратить бумагу на их обжалование».
Адвоката Анну Полозову 20 февраля 2013 года следователи категорически не допускали к задержанному спустя 9 месяцев после событий на «Болотной площади» Александру Марголину. В итоге, после того, как его доставили в Следственный комитет, он был допрошен в качестве свидетеля в присутствии назначенного адвоката. После общения с ним Марголин был готов дать признательные показания. Адвокату Полозовой удалось встретиться с задержанным только после очной ставки его и потерпевшего, сотрудника ОМОН. Последующий опрос проходил уже в присутствии адвоката Полозовой.
14 марта 2013 года адвокат Светлана Ратникова смогла попасть к задержанным в аэропорту «Пулково» в Санкт-Петербурге гражданским активистам Дмитрию Алешковскому, Юрию Гаврикову и Сергею Губанову только спустя 4 часа, а протоколы полицейские оформляли почти 6 часов.
18 марта 2013 года адвоката Дмитрия Дубровина не пускали в ОВД «Китай-город» Москвы к задержанной журналистке Марии Решетниковой. Тогда на Красной площади прошла акция протеста против закона об уголовной ответственности за нарушение правил регистрации, который был принят Госдумой в первом чтении 15 февраля. По словам полицейских, в ОВД задержанных не было, там находились только «приглашенные граждане». Адвокат смог попасть к журналистке после многочисленных жалоб через несколько часов. Выяснилось, что в отношении Решетниковой не был составлен протокол об административном правонарушении. Начальник ОВД, полковник Олег Васильев попытался объяснить недопуск адвоката тем, что граждане считаются задержанными лишь после составления протокола. На возражение адвоката Дубровина, что моментом задержания является физическое ограничение свободы и это подтверждают судебные решения, Васильев улыбнулся.
27 апреля 2013 года адвокат Руслан Чанидзе полтора часа пытался прорваться все в тот же ОВД «Китай-город» к задержанным во время протестной прогулки на Красной площади. Кроме предоставленных удостоверения и ордеров, сотрудники ОВД требовали предъявить договор на защиту, который не подлежит разглашению и является адвокатской тайной. Только после вмешательства члена Общественной наблюдательной комиссии Москвы (ОНК) Анны Каретниковой адвоката пропустили к задержанной Надежде Митюшкиной и другим гражданским активистам.
24 мая 2013 года в Барвихинский отдел полиции к задержанному активисту Федерации автовладельцев России (ФАР) Вадиму Коровину не пускали адвоката Сергея Бадамшина. Основанием для недопуска защитника стало: «Так распорядилось начальство». Попасть к клиенту адвокат смог лишь в мировом суде.
В мае адвоката Ольгу Гнездилову полицейские отказались пускать к задержанному в ОП № 2 УМВД России по Воронежу. Первоначальным предлогом было, что клиента там якобы нет. Потом адвокату заявили, что мужчина не писал заявление о допуске Гнездиловой в качестве защитника. Между тем, он и не мог этого сделать, поскольку соглашение было заключено с его женой. В результате адвокат Гнездилова попала к клиенту спустя два часа. На ее жалобу ответ так и не был получен.
Адвокат Вадим Кобзев, которого в декабре 2011 года не пускали к задержанному Алексею Навальному в ОВД «Текстильщики», считает, что подобные проблемы доступа к клиенту не чей-то злой умысел.
— Районные ОВД, которые никак не связаны со следствием, ППС, участковые — все они совершенно не знают, что такое адвокат, ордер, какие документы у него должны быть, — делится своими наблюдениями адвокат Кобзев. — Они не сталкиваются с этим. А вдруг какие-то еще бумаги нужны? Как-то с одним человеком давали объяснение участковому. Он брал объяснение с моим участием, а ордер у меня брать отказался: мы не знаем, что это за бумажка. И я сделал вывод, что эти люди на самом деле не знают, на каких основаниях адвокат может попасть к задержанному. Когда задерживали Алексея Навального, вышел начальник ОВД «Текстильщики». Показываю ему ордер, а он спрашивает: «А где у вас договор?». Соглашение, ордер, доверенность, удостоверение. Полицейские не знают, а дальше «вдруг я его пропущу, а мне потом руководство..., лучше не пустить».
У адвоката Анастасии Екимовской из Санкт-Петербурга недопуск к клиенту случается редко. В последний раз дежурный в отделе полиции не пропускал к административно задержанному в ночное время, и ситуация была разрешена после настойчивых требований позвонить начальнику отдела.
Адвокат Денис Зацепин говорит, что защитников в конечном счете в ОВД все-таки пускают: «При этом дежурные не хотят на себя лично брать ответственность. Если адвокат приходит в вечернее или ночное время, отвечают, что все решает начальство, «утром приедет начальство, пообщаетесь, все сделаете». Зацепин вспоминает прецедент массового недопуска адвокатов, когда всех задержанных вечером доставили не в «открытые» отделы полиции, а в оперативно-розыскное бюро (ОРБ). Это режимная оперативная организация, при попытке пройти в которую защитникам заявили: «У нас режимная организация, никаких адвокатов». Такие истории заканчиваются, как правило, тем, что на следующее утро задержанные появляются в следственных органах с признательными показаниями.
Адвокат Вячеслав Толстов из Самары столкнулся с попыткой недопуска в Ленинское РОВД, куда он прибыл к задержанному сразу, как узнал о его доставлении в полицию. Дежурный не пускал в здание под предлогом, что «сегодня выходной». Адвокату пришлось позвонить начальнику РОВД и зайти к нему на прием: «После того, как начальник РОВД сказал, что все законно, и мне нечего делать в РОВД, был вынужден обратиться с жалобой в Отдел собственной безопасности. Помогло».
Адвокат Ольга Гнездилова называет основные отговорки, которыми пользуются полицейские: «Чаще всего называются причины «его здесь нет», «следователь занят, а принять решение может только он» (сам следователь не берет трубку, разговаривает только с дежурным на КПП)».
— Самый стандартный недопуск — это задержание подзащитного в пятницу вечером или в предпраздничный день, — говорит адвокат Алексей Ладин из Тюмени. — Прокуратура уже не работает, СК закрыт. «Работа с задержанным», то есть пытки, идут в оперативных подразделениях. Следователь (если удаётся узнать его сотовый телефон) на звонки не отвечает. А в понедельник утром уже признательные показания и явка с повинной по убийству Кеннеди.
Еще одна проблема, с которой приходится сталкиваться адвокатам при работе с задержанными в ОВД, — отказ в предоставлении им документов по задержанию, в частности, протоколов. Так, 31 мая 2013 года адвокату Анне Полозовой и 14 августа адвокату Татьяне Соломиной полицейские отказались предъявлять необходимые документы. Адвокату Полозовой сотрудники полиции заявили, что протоколы на самом деле есть, просто задержанные у штаба «Единой России» протестующие многодетные матери отказались их подписывать. В свою очередь, женщины сообщили адвокату, что им ничего не предъявляли. Адвокату Соломиной же не удалось получить от полиции документы по нашумевшему задержанию активистов Олега Козловского, Василия Дровецкого, Кирилла Андреева и Романа Переверзева: «Никаких документов, ни одного протокола, ни описи, ничего вообще! Я уже написала жалобу к протоколу обыска, а его не дали — ничего вообще, ни одной бумажки полиция не выдала. Пришли, сломали дверь, обокрали квартиру, задержали и избили людей, вынесли агитационные материалы, в которых вообще ничего экстремистского не было, прислонили спиленную дверь к проему и опечатали квартиру», — сообщала тогда адвокат Соломина. С протоколом осмотра и изъятия отказался ознакомить Соломину следователь ОВД «Басманное», который также не принял у нее никаких заявлений и ходатайств. В результате адвокат Соломина подала заявление в Следственный комитет о возбуждении уголовного дела за превышение должностных полномочий, нарушение неприкосновенности жилища и жалобу в Генеральную прокуратуру, где подробно изложила в том числе нарушения в отношении себя как защитника. Результата пока нет.
В мае 2013 года адвокат Ольга Гнездилова представляла интересы участника «Движения в защиту Хопра» Александра Долгопятова. В Новохоперском РОВД Воронежской области она в течение 7 часов не могла ознакомиться с материалами дела об административном правонарушении, протоколом задержания и другими документами. Основной предлог – «начальник занят, его нет на месте, а разрешить может только он». Адвокат подготовила жалобу, которая не принесла результата. Документы так и не были предоставлены, а ознакомление произошло только в суде за несколько минут до начала заседания. В итоге задержанный получил 3 суток административного ареста, а на жалобу позже пришел ответ, что нарушений законодательства в действиях полицейских не выявлено.