Как в России мешают работать адвокатам (часть 2)

О том, как официальные органы власти вмешиваются в работу адвокатов, читайте в продолжении публикации.

Запрет техники
23 июля 2013 года адвокат Ирина Хрунова приехала в СИЗО №5 Перми для встречи со своей подзащитной, участницей панк-группы Pussy Riot Марией Алехиной, которая на тот момент отбывала наказание в Пермском крае. Защите нужно было вместе подготовиться к судебному заседанию, которое ожидалось на следующий день в краевом суде. Адвокат Хрунова обратилась с заявлением на имя начальника СИЗО с просьбой пронести в следственный кабинет свой ноутбук, необходимый для оказания Алехиной квалифицированной юридической помощи. Сначала на документе появилась незавершенная резолюция и.о. начальника следственного изолятора «Отказать на основании», которая была почему-то зачеркнута, а внизу написана странная фраза: «ФКУ СИЗО-5 ГУФСИН России по Пермскому краю является следственным изолятором и является местом содержания под стражей». При этом Ирина Хрунова трижды беспрепятственно проходила с ноутбуком в колонию № 28 Березников.
Адвокат Хрунова обратилась к прокурору Пермского края с просьбой провести проверку незаконных действий и.о. начальника СИЗО №5 и принять в отношении него меры прокурорского реагирования. Она отметила, что, поскольку Алехина является осужденной, на нее должны распространяться те условия отбывания наказания в исправительном учреждении, которые определил суд в приговоре.
7 февраля 2012 года Верховный суд России по жалобе адвоката Валерия Шухардина, представляющего интересы Сергея Мохнаткина, разрешил защитникам проносить в колонии фотоаппараты и диктофоны. Суд признал недействующими пункты 76, 80 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений «в части, допускающей распространение положений этих пунктов на пронос и использование в исправительных учреждениях адвокатом (защитником) при свиданиях с осужденными фотоаппаратов, видео- и аудиотехники».
Пермский прокурор на обращение адвоката Хруновой пока не ответил.
Что касается СИЗО Москвы, факты, когда адвокатам разрешали проносить ноутбуки для работы с подзащитными, единичны. Большинство опрошенных защитников сообщали, что им самим было бы интересно узнать, кому из коллег и в какой следственный изолятор удавалось получить разрешение на пронос техники. Из 30 адвокатов только Ольга Михайлова сообщила, что примерно год назад ей разрешали проносить ноутбук на «Пресне» (СИЗО №3 Москвы). Она уточнила, что, возможно, тогда в Москве было послабление после того, как адвокат Шухардин добился в Верховном суде России соответствующего решения.
Адвокат Фарит Муртазин рассказывает, что, например, в «Медведково» (СИЗО №4 Москвы), есть запрет на пронос в следственный кабинет ноутбуков и iPad, «хотя следователям разрешено проносить все». Для сравнения он приводит СИЗО №1 Кирова, где пронос техники запрещен всем: «Там закон одинаков для всех. Это справедливо».
Адвокат Вадим Кобзев в бытность следователем для проноса в СИЗО техники получал разрешение начальника следственного изолятора, его визу «разрешаю», и не слышал, чтобы руководство учреждения (например, Матросской тишины) чинило препятствия. «А будучи адвокатом, не пытался прорваться в СИЗО с техникой. Не пробовал. Не было необходимости», — говорит адвокат Кобзев.
Аналогичная ситуация обстоит в Самаре, где, по словам адвоката Вячеслава Толстова, защитникам запрещено проносить в СИЗО абсолютно любую технику (телефон, планшет, ноутбук, фотоаппарат, диктофон). «Однако следователи и оперуполномоченные проходят в СИЗО с телефонами. Их даже не проверяют», — отмечает адвокат Толстов.
Согласно проведенным опросам, запрещен пронос любой техники также в СИЗО Санкт-Петербурга, Краснодара, Армавира, Новороссийска, Тюмени, Воронежа. Адвокат Ольга Гнездилова даже обращалась в СИЗО №1 и СИЗО №3 Воронежа с запросами, можно ли пронести фототехнику для снятия копий с материалов дела. Ответили, что это запрещено.
Интересное наблюдение сделал адвокат Алексей Ладин из Тюмени: «В нашем СИЗО-1 УФСИН России по Тюменской области всю технику необходимо сдать на КПП. Все знают, что имеется решение ВС РФ по этому вопросу. Формально можно попробовать пройти с телефоном или ноутбуком, но это займет массу времени. Необходимо будет дождаться на КПП сопровождающего и уже с ним пройти на территорию СИЗО. Предполагается, что сопровождающий везде будет следовать с тобой. Кроме того, сопровождающего можно будет ждать, видимо, очень долго».
Адвокат Ладин признается, что сам никогда не пробовал так делать, поскольку ему жалко времени. Он отмечает, что запрет на пронос техники относится не только к адвокатам, но и к следователям: «Для того, чтобы следователю пройти в СИЗО с ноутбуком, необходимо завизировать разрешение руководства СИЗО».
Ожидал столкнуться с подобными проблемами и адвокат Рамиль Ахметгалиев при посещении «Владимирского централа» (Следственный изолятор № 2 УФСИН РФ по Владимирской области). Он даже взял с собой заготовки нескольких жалоб на случай, если ему не дадут снять фотокопии медицинских документов экс-сокамерника Михаила Ходорковского — Александра Кучмы, который обвинял сотрудников ФСИН в пытках. Однако адвоката лично принял руководитель СИЗО, дал поручение начальнику медицинской части предоставить все документы и в течение 10 минут они были получены. Также адвокату предоставили место, где бы он мог спокойно «отфотографировать» материалы. Никаких дополнительных документов администрация СИЗО не потребовала.
А адвокат Роман Качанов из Екатеринбурга 21 февраля 2013 года при посещении ИК-46 был фактически задержан и подвергнут незаконному обыску. Сотрудники колонии изъяли у него жесткий диск, USB-кабель, диктофон, флеш-карту, атлас и карту Екатеринбурга, заявив, что все это запрещенные на территории колонии предметы. Адвокат ссылался на упомянутое выше решение Верховного суда РФ, однако администрация колонии обратилась в суд. Мировой судья судебного участка №2 Невьянского района Свердловской области Ольга Мохова 26 февраля 2013 года отказалась рассматривать дело об административном правонарушении в связи с существенными нарушениями закона при составлении протокола сотрудниками колонии. Изъятые вещи адвокату Качанову до сих пор не вернули, и он обратился в суд с иском о компенсации морального вреда и материального ущерба.
Очереди и ожидание подзащитного
Еще одна проблема, с которой сталкиваются адвокаты при посещении СИЗО Москвы – это многочасовые очереди. Кроме того, после того, как защитник ее выстоял, приходится в следственном кабинете также дополнительно ждать до нескольких часов, пока конвойная служба следственного изолятора доставит клиента для общения.
— Очередь в СИЗО — это обычная практика. Особенный бардак в Бутырке (СИЗО №2), Медведково (№ 4) и сейчас в Печатниках (№6), — говорит адвокат Светлана Сидоркина. — Если намечен поход в СИЗО, то можно не планировать на этот день никаких мероприятий, поскольку весь день проведешь там. В моей практике бывало и такое, что целый день прождешь и к клиенту не попадешь.
В аналогичные ситуации попадали практически все опрошенные при подготовке доклада адвокаты, которые работают с клиентами в СИЗО Москвы.
Один из подзащитных адвоката Дениса Зацепина с ноября прошлого года содержится в «Печатниках»: «Несколько раз ждал где-то с 10 до 15 часов и уходил, не попав внутрь. Один раз попал внутрь в 17:00, но подзащитного так и не привели. Неоднократно ходили к начальнице СИЗО, она заверяла, что принимает меры. Действительно, время работы СИЗО увеличили (теперь с 8 утра до 19 часов), уменьшилось количество кабинетов, которые с утра резервируют следователи СК (в какой-то момент треть кабинетов бывала с утра зарезервирована), уменьшилось время ожидания (но все равно, как правило, несколько часов). В любом случае, 12 следственных кабинетов для единственного женского СИЗО Москвы, в котором еще и есть спецблок для милиционеров — это очень мало».
Адвокат Дмитрий Динзе в 2013 году уже больше 60 дней провел в различных СИЗО Москвы, Санкт-Петербурга и Нижнего Новгорода. Среднее время на посещение изолятора и очередей в Москве — до 6 часов. Динзе рассказывает, что, очереди, как правило, возникают из-за броней следователей, на которые указывал и его коллега адвокат Зацепин, а также из-за недостаточного количества следственных кабинетов и персонала, который мог бы выводить подследственных. Адвокат отмечает, что выводом клиентов, в основном, занимается младший персонал, которого постоянно не хватает из-за небольших зарплат, и поэтому приходится ждать в следственных кабинетах по несколько часов.
В родном Петербурге с очередями в СИЗО у адвоката Динзе не настолько все сложно. Правда, его коллега Анастасия Екимовская говорит, что в этом году были ситуации, когда проблематично было попасть в «Кресты» (СИЗО №1): «Если приходишь в обед, до закрытия можешь не попасть. Также оставляет желать лучшего работа конвойной службы. Ожидать клиента в следственном кабинете порой приходится до 1,5 часов». С очередями в «Кресты» регулярно сталкивается и адвокат Сергей Голубок.
В Москве же в некоторые следственные изоляторы очереди приходится занимать за день до планируемого посещения.
— Особенно долгие ожидания в «Бутырке» (СИЗО №2), — говорит адвокат Фарит Муртазин. — Приходилось занимать очередь днем раньше, записываться в списки на следующий день и в живой очереди ожидать 2-3 часа.
По поводу очередей в «Бутырке» солидарны все адвокаты. Вадим Кобзев рассказал, как весной этого года следователь никак не мог попасть к клиенту в СИЗО №2 (у следователей и адвокатов общая очередь). Дошло до того, что следователь добился перевода подзащитного в Матросскую Тишину (СИЗО №1), чтобы всем — и самому следователю, и защитнику — было удобно работать. Адвокат Кобзев знает случаи, когда его коллеги сразу же отказывались от работы, если узнавали, что клиент содержится в «Бутырке»: «Слишком серьезные временные затраты». С точки зрения очередей, адвокат Кобзев самыми сложными в Москве называет «Бутырку» и «Печатники».
Чтобы попасть в «Медведково» (СИЗО №4) к фигуранту «болотного дела» Артему Савелову, адвокату Муртазину приходилось ожидать не меньше 2-3 часов. Не привыкший к такой ситуации адвокат из Екатеринбурга Роман Качанов при посещении Бориса Стомахина провел в очереди в «Медведково» 5 часов.
— В Екатеринбурге в этом смысле гораздо лучше, чем в Москве, — рассказывает адвокат Качанов. — Если я там в СИЗО иду утром, точно знаю, что попаду утром. Если иду после обеда, то 100% знаю, что попаду после обеда. Единственное, в пятницу нужно до 13.00, а так без проблем.
Нет очередей и в СИЗО №1 Воронежа в связи с большим количеством кабинетов для встречи с адвокатами. В СИЗО №3 Воронежа очереди достигали до 3-4 часов ожидания только, когда ремонтировался один из двух имеющихся там аналогичных кабинетов.
В СИЗО №1 Тюмени оборудовано 5 кабинетов для адвокатов, на случай очередей оборудован отдельный кабинет со связью, по которой дежурная приглашает адвоката в освободившийся кабинет. В СИЗО Заводоуковска (Тюменская область) нет разделения на следственные и адвокатские кабинеты. Адвокат Ладин ни разу не видел, чтобы все они были заполнены. Очередей нет.
В Нижнем Новгороде в СИЗО №1 и №3, по словам адвоката Петра Заикина, также нет проблем с очередями. В основном, полчаса ожидания, максимум – 2 часа. При этом оборудовано место для ожиданий клиента, а встреча проходит «не в клетке метр на метр, а в кабинете, где даже есть окно».
Впрочем, не во всех регионах нет сложностей с ожиданием клиентов, и многое зависит от самих следственных изоляторов. Если в СИЗО № 2 Казани ситуация с очередями, по словам адвоката Рушаны Камаловой, приемлемая, то в СИЗО №1 можно прийти утром и простоять до обеда, а следователи имеют обыкновение занимать не только свои, но и адвокатские кабинеты.
Адвокат Вячеслав Толстов отмечает, что в СИЗО №1 Самары «необходимо приходить самое позднее в 8:00, занять очередь для адвокатов, хотя рабочий день начинается в 9:00».
— Если не успел попасть в первую тройку, значит, можно просидеть весь день в ожидании клиента и, как вариант, — не дождаться, — говорит Толстов. — В СИЗО три кабинета для адвокатов и восемь для следователей. При этом адвокатам кабинеты следователей не дают, даже если они не заняты. Если пришел в СИЗО после 10:00, то можно вообще не дождаться, когда приведут клиента. А можно, прождав несколько часов, узнать, что у клиента сегодня банный день и его вообще не выведут.
Как сообщила адвокат Марина Дубровина, которая с начала года провела примерно 25 дней в следственных изоляторах, в СИЗО №5 при УФСБ по Краснодарскому краю очередь приходится занимать в 8:00 «в надежде, что примерно к 16 часам попадешь к клиенту, но можешь и не попасть». В СИЗО № 3 в Новороссийске очереди «достаточно большие, но для свиданий есть 5 комнат и очередь хоть как-то движется». Выгодно отличается СИЗО № 2 Армавира, где все «происходит относительно быстро». С апреля этого года у адвоката Дубровиной было два случая, когда она приходила к началу работы СИЗО № 5, а уходила вечером, так и не встретившись с подзащитным, директором грантовых программ Южного регионального ресурсного центра, профессором Кубанского государственного университета Михаилом Саввой.
— В СИЗО № 1 в Краснодаре попасть просто нереально, — говорит Марина Дубровина. — Адвокаты занимают очередь в пять утра, столпотворение жуткое, условий для ожидания адвокатов никаких, во дворе СИЗО, где ожидают адвокаты, нет ни лавочек, ни навесов, то есть адвокаты должны стоять в очереди по шесть-семь часов под дождем либо палящим зноем.
Условия труда адвоката в СИЗО
Поскольку следственные изоляторы – это особые режимные учреждения, адвокатам запрещено приносить с собой в СИЗО еду и какие-либо напитки. При этом этот вопрос стоит достаточно остро, если с учетом описанного выше защитники в Москве занимают очередь с раннего утра, попадают к клиентам после многочасовых очередей и ожидания конвойной службы, а выходят от подзащитных с окончанием работы СИЗО.
— Условия ожидания в следственных изоляторах более-менее приличные только в «Бутырке» (СИЗО №2), «Матросской тишине» (СИЗО №1) и «Воднике» (СИЗО №5), — отмечает адвокат Светлана Сидоркина. — В остальных СИЗО комнаты для встречи с клиентами маленькие, иногда даже сесть негде. Учитывая очереди, о том, что ты целый день голодный, я вообще молчу. Перекусить из автомата можно только в «Бутырке» и «Матросской тишине», если там есть что-то съедобное.
С коллегой согласен адвокат Дмитрий Динзе: «Единственное, что сейчас в СИЗО установлены кофейные аппараты и аппараты по продаже сигарет, напитков и печенья. Самый большой сервис в «Бутырке». Там можно купить кофе, напитки, пряники — все, кроме сигарет. В остальных изоляторах только, в основном, кофе. В регионах, с одной стороны, очередей меньше и, видимо, как следствие, сервиса тоже меньше. В нижегородском СИЗО вообще ничего нет, как и во многих других следственных изоляторах, где мне удалось работать. Столовые работают для адвокатов не везде. Например, в Санкт-Петербурге два СИЗО, где в обед можно поесть. В Москве же вообще невозможно нигде в следственных изоляторах покушать, так и сидишь целый день».
Адвокат Муртазин вспоминает, как в «Медведково» (СИЗО №4) вместе с коллегой Русланом Чанидзе, подзащитными Артемом Савеловым, Леонидом Ковязиным и следователем знакомились с материалами дела: «5 человек, в маленькой комнатке, при отсутствии мест, стоя, целый день, без обеда». И у каждого адвоката, работавшего в московских следственных изоляторах, есть подобная история.
25 июля 2013 года адвокат Ирина Хрунова посещала участницу группы Pussy Riot Надежду Толоконникову в СИЗО № 1 Саранска для подготовки к судебному заседанию, которое должно было состояться на следующий день в Верховном суде Мордовии. Посещение проходило в комнате размером 2 на 3 метра, предназначенной для одновременной встречи 4 (!) следственно-арестованных и их защитников. Несмотря на требование законодательства о конфиденциальности подобных посещений, в комнате, кроме Толоконниковой и Хруновой, всегда находились еще трое подсудимых или осужденных и их адвокаты. Кроме того, рядом также проходило следственное действие в присутствии следователя. В жалобе прокурору Мордовии адвокат Хрунова объяснила, что работа 9-10 человек в комнате площадью 6 квадратных метров явно требует мер прокурорского реагирования. В конце августа она получила ответ от старшего помощника прокурора: он отправил жалобу адвоката начальнику СИЗО, действия которого адвокат просила проверить.
Невыносимые условия труда в следственных изоляторах, в частности, многочасовые очереди, на практике влекут за собой резкое удорожание услуг адвокатов, большинство из которых оценивает свою работу посуточно. Таким образом, ситуация с многочасовыми ожиданиями отражается на доступности адвокатской помощи для людей.