Как искали убийцу Егора Щербакова. Полное видео

Задержанному Орхану Зейналову грозит пожизненное заключение.

Меньше недели понадобилось правоохранительным органам для поимки подозреваемого в убийстве Егора Щербакова, которое спровоцироваломассовые беспорядки в московском районе Западное Бирюлево. 15 октября официальный представитель СКР Владимир Маркин заявил, что личность подозреваемого установлена и что «задержание подозреваемого – вопрос нескольких часов».
К вечеру вторника он был задержан. Подозреваемый — уроженец Азербайджана Орхан Зейналов.
Учитывая, что данное дело относится к числу резонансных, и раскрыто практически по горячим следам, мы задались вопросом – насколько велика вероятность, что задержан именно виновный в этом преступлении. Тем более что качество видеозаписи, на которой он запечатлен, оставляет желать лучшего.
С этим вопросом «Эксперт Online» обратился к людям, которые хорошо знают, как работают правоохранительные органы и как раскрываются громкие преступления.

Михаил Пашкин, председатель координационного совета профсоюза сотрудников милиции Москвы:
– Не будь преступление таким резонансным, подозреваемого вряд ли нашли бы так быстро. В частности, в интернете не появилось бы видео с камеры наблюдения. Теперь Орхана Зейналова будет опознавать девушка Егора Шербакова – она убийцу хорошо запомнила.
– Какие силы были брошены на расследование?
– Напомню, до поимки Зейналова следствие проверило 90 подозреваемых. Эти 90 человек взялись не благодаря видео или фотороботу преступника. Я не могу раскрывать оперативные секреты, откуда они появились. Скажу одно. Если бы не было погрома в Бирюлево, спецмероприятия, благодаря которым Зейналова задержали, не проводились бы. Дело в том, что к следствию подключили ФСБ – это кое о чем говорит.
– Может оказаться, что Зейналов – не убийца?
– Это маловероятно. На поиск преступника были брошены лучшие силы не только московской полиции, но и МВД и ФСБ.
– Кроме показаний свидетельницы, какая у следствия доказательная база?
– Метод, по которому искали 90 подозреваемых – абсолютно точный. Благодаря этому методу следователи и докажут, что убийца – именно Зейналов. Доказательная база в суде будет стопроцентная – никаких подстав.
– Сколько времени займет следствие?
– Максимум месяц. С делом, по большому счету, все ясно. Если у Зейналова найдут еще и нож – закончат еще быстрее. Ну, конечно, проведут экспертизу на вменяемость – в состоянии аффекта он убил или нет. Потом, я думаю, он признается. Если уже не признался.
– Разве признание Зейналова может служить весомым доказательством?
– Если Зейналов признается – он скажет, где нож. А если скажет где нож – это конец расследования. Он будет признаваться, иначе ему грозит пожизненное заключение. Наверняка он признается. Его заставят – своя же диаспора и адвокат. Защита, конечно, найдет и смягчающие обстоятельства. Что Зейналов был в неадеквате, что его оскорбляли. Поэтому он не выдержал и пырнул ножом обидчика. Девушка будет говорить, что этого не было – но это будет, так сказать, баш на баш. После этого судьбу Зейналова решат присяжные.
– Сколько он может получить?
– Думаю, лет двадцать. Если признается. Если нет – пожизненное…

«Эксперт Online» связался с сотрудником правоохранительных органов, который принимал участие в расследовании громких уголовных дел.

– Основной доказательной базой – при отсутствии вещдоков – будут свидетели. Непонятно, видел ли кто-то инцидент, кроме девушки Егора. Она – стопроцентный очевидец. Что до вещдоков, до сих пор неизвестно, где нож. Зейналов что, убежал с ножом или выбросил его? Если найдут нож, возможно, на нем обнаружат отпечатки. А могут и не найти.
– Следствие могло договориться с азербайджанской диаспорой, чтобы она выдала невиновного, который признался бы, что он – убийца? С условием, что его будут «греть» на зоне, а диаспору не тронут?
– Возможно – в условиях такой напряженности, когда срочно требуется результат. Если доказательную базу составляют только показания свидетелей, для такой версии может быть место. Но это – домыслы.
Кстати, сам факт появления видеозаписи может быть связан с сокрытием источников информации. Такие дела, как правило, раскрываются через агентуру в диаспоре. Подтягиваются знакомые азербайджанцы, агенты-азербайджанцы – «чудилы», которые состоят на связи с операми. Опера им задают вопрос – они отвечают: да, это, допустим, Орхан, но я не могу сказать, что это от меня информация, я вам ничего не говорил. Вот и все. И появляется запись, по которой кто-то подозреваемого узнает.
В условиях давления на руководство московской полиции – типа, всех уволю, если не найдете за несколько дней – оперов наверняка носом землю рыть заставили: вынь да положь. А опера ребята такие: если надо – вынут и положат, и глазом не моргнут.
– Если бы дело не было резонансным, как бы его расследовали?
– Точно так же, только медленно и вяло. Никто ничего предпринимать бы не стал. Весьма вероятно, что для расследования именно этого дела были подключены этнические отделы – структуры, которые реально работают по диаспорам. А если бы не было резонанса – расследовали бы местные менты на уровне опроса нескольких очевидцев из окрестных домов. И кончилось бы такое расследование рапортом, что очевидцев нет.
Добавлю, что резонансные дела – очень загадочная вещь. Достаточно вспомнить историю с фотороботами после взрывов домов в Москве. Сначала был один фоторобот, потом другой – какой хочешь…
– Хозяин квартиры с друзьями в данном случае являются свидетелями?
– Показания хозяина и его друзей ничего не доказывают. Они доказывают только, что Зейналов был дома в такое-то время, а потом уехал куда-то. Его участие в преступлении это не доказывает, он им ничего не подтвердил. Их показания – нулевые.
– Как будет собирать доказательную базу следствие?
– Зейналова покажут девушке – очевидице, которая его видела с ножом в руках. Исследуют его одежду на наличие микроволокон с одежды убитого. Если Щербаков и убийца боролись, микроволокна с одежды одного могли попасть на одежду другого. Если Щербаков хватался за какие-то твердые предметы на одежде убийцы – на них могли остаться потожировые следы, вплоть до отпечатков на пуговицах. Если была драка, и у убийцы тоже были повреждения, на одежде Щербакова могла остаться его кровь – это доказательство стопроцентной надежности.
– Из Зейналова могут выбить признание?
– Конечно, могут. Но по Конституции признание вины не может быть положено в основу обвинения. Его признание – второстепенное доказательство.

Генерал милиции в отставке, экс-депутат Государственной Думы Александр Гуров.
— Александр Иванович, так как дело резонансное, раскрыть его надо было любой ценой. На сколько, на ваш взгляд, велика вероятность, что задержали действительно убийцу, а не человека, который не виновен, но которого, например, могла сдать диаспора по каким-либо своим соображениям?
— Такие случаи бывали в практике. Но в данной ситуации прострела быть не может. Думаю, что взят настоящий убийца. Поскольку изначально в разработке были его антропологические данные, сделанные по видеозаписи камеры наблюдения. Вот если бы не было фотографии, найти его было очень сложно. Тем более, что многие мигранты, совершив преступление, тут же берут билет и покидают нашу территорию. И тогда достать их практически невозможно. Даже если совершивший преступление установлен, добиться выдачи его нереально.
— На тех, кто сдал подозреваемого, наверное, подействовало то, что за помощь в поимке убийцы был объявлен солидный гонорар?
— Не думаю, что это была главная причина. Допускаю, что они могли и не знать, что за это посулили миллион рублей. Думаю, главной движущей мотивацией был страх. Возможно, они увидели видеозапись в интернете, опознали человека и когда поняли, что он и есть убийца, решили его сдать. Попросту испугались за самих себя. Например, того, что на них могут повесить сокрытие преступления или начнут депортировать или таскать на допросы. Да мало ли чего могут приписать в России? А у страха глаза велики.
— А насколько затратно раскрытие такого преступления?
— Мы еще в советское время поводили расчеты. Началось все со статистики. Например, один оперативник раскрыл за год 40 преступлений. А другой — 10. Первого хвалят, второго — ругают. А когда начинали разбираться, на практике выходило, что рекордсмен раскрывал всякую мелочевку типа хулиганки или очевидные преступления. А второй раскрывал, допустим, 8 убийств и 2 изнасилования. Так его не ругать надо, а награждать. Думали, как все эти показатели совместить. И начали высчитывать, сколько преступления стоят экономически. Так вот раскрытие одного убийства в СССР обходилось в десятки тысяч рублей.
— А сегодня можно назвать денежный эквивалент?
— Сложно сказать. Работает ведь 5-10-15 оперативных групп. Они все получают заработную плату. Используют технику, ведут разведопросы, подключают оперативную агентуру, подключают другие правоохранительные органы, ориентировки направляют во все регионы, там тоже начинается работа. Задействованы огромные силы. Хотя в данном случае не все технологии розыска были применены, поскольку личность подозреваемого была установлена достаточно быстро. Тем не менее, могу сказать, что раскрытие данного преступления стоило ни один десяток тысяч долларов.