Иностранная версия: Спецназ - кровавые псы Кремля

Есть российская армия. А есть спецназ — элитные бойцы для выполнения специальных заданий, как например, охрана грядущих олимпийских игр в Сочи.

Пять российских ветеранов спецназа рассказывают о том, как работают войска специального назначения.
Спецназ, подразделения специального назначения, задействуется в операциях российских спецслужб, армии и министерства обороны в тех случаях, когда миссия не должна предаваться огласке, когда операции крайне сложные.
Бойцы спецназа видят себя на одном уровне с британской Специальной воздушной службой SAS и американскими «Морскими котиками» (Navy Seals), которые в 2011 году ликвидировали Усаму бен Ладена. «И мы для Кремля ликвидировали много маленьких бен Ладенов — исламистов и террористов», — говорит один офицер.
Больше деталей о службе бойцов спецназа узнать удается только изредка, потому что им запрещено разглашать информацию о подразделении. Но на мгновение, когда стало известно, что подразделение будет задействовано во время проведения Олимпиады в Сочи, они вышли из тени своих секретных заданий. Бойцы спецназа должны защищать регион от террористов с Кавказа. После крупных террористических атак в Волгограде они отрабатывают быстрые маневры и освобождение заложников.
Героизм и военное преступление
В России существует много легенд о таинственных подразделениях, они окружены мифами, бойцы регулярно становятся героями фильмов и телесериалов.
Российский фотограф Дмитрий Беляков сделал в своей студии снимки более 40 бойцов спецназа. Московский корреспондент журнала DER SPIEGEL Маттиас Шепп встретился с некоторыми из них и побеседовал. Мужчины, десятилетиями остававшиеся в тени и хранившие тайну о своей работе, поначалу неохотно идут на контакт. Но затем они раскрываются. Будто открылся какой-то люк, откуда выплеснулось все, что копилось внутри долгое время.
Впервые они рассказывают свои истории, делятся деталями драмы с заложниками на Дубровке в 2002 году, говорят о секретных операциях во время войны в Афганистане и горных регионах Чечни, которая после распада Советского Союза хотела отделиться от России.
Это истории о большом мужестве и удивительной готовности идти на жертвы, но и о военных преступлениях и разочаровании в государстве, которое отправляет войска на тяжелейшие задания, украшает солдат и офицеров орденами, а потом просто забывает о ветеранах элитных подразделений, как будто их и не было.
Пять бывших бойцов спецназа рассказывают о сложных операциях секретной группы войск.
«Кусок моей руки упал в жестяной бак»
Человек, стоящий у истоков легендарного специального подразделения, живет в 60 километрах от Москвы, в деревне Таганьково. Здесь чувствуется старинная Россия — деревянные дома, будто с картин Репина 19 века. Пожилой мужчина кормит куриц в своем огороде. Правый рукав его куртки болтается. Он инвалид, каких много в России. «Финансовый кризис или экономический бум...», — говорит он. «Да плевал я на это, я не завишу от государства и могу сам обеспечить себя своими помидорами, огурцами и картошкой». Ничего в облике 71-летнего Валерия Емышева не говорит о том, что он был одним из основателей легендарного спецподразделения «Альфа» КГБ.
Емышев был первым, кто в 1979 году штурмовал президентский дворец в Афганистане, когда Кремль ликвидировал Хафизуллу Амина, который хотел вступить в переговоры с американцами. Бойцы «Альфы» освобождали в 1989 году заложников в Саратове и в 2004 году в Беслане. Сегодня офицеры группы отвечают за охрану чеченского диктатора Рамзана Кадырова и одновременно являются гарантией того, что по указу Кремля он тут же перейдет из этого мира в мир иной, говорит ветеран группы «Альфа».
«В какой-то момент в наших руках находилась и судьба Советского Союза», — рассказывает Емышев. 19 августа 1991 года, когда начался путч, была попытка отстранения от власти отдыхавшего в Крыму Михаила Горбачева, и глава КГБ Владимир Крючков приказал «Альфе» арестовать или ликвидировать Бориса Ельцина, который стремился к созданию независимой и демократической России. Ельцин избежал этой участ, и Емышев, похоже, считает, что вряд ли это пошло всем на пользу. «Никто не любит Горбачева и Ельцина», — говорит он. «Они виновны в падении страны и безнравственности».
Даже жена не знала о его работе
И на Путина, и Медведева он смотрит свысока. Как и многие ветераны спецназа, он хотел бы вернуть Советский Союз. Его герой — глава КГБ и позднее генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов, этот «мудрый руководитель». Емышев до сих пор почитает его, как своего отца. Андропов в 1974 году под воздействием произошедшего теракта на Олимпийских играх в Мюнхене основал антитеррористическую группу и даже разрешил солдатам элитной группы войск заниматься запрещенным в Советском Союзе карате.
Подразделение было таким секретным, что даже жена Емышева долгое время не знала, чем на самом деле занимается ее муж, и верила в его рассказы о том, что он работает слесарем, хотя он часто уезжал в продолжительные командировки. В 1979 оду он полетел в Нью-Йорк, когда происходил обмен пяти советских диссидентов на двоих шпионов. Из Кубы, где он охранял Всемирные социалистические юношеские игры, он привез два кокоса и сказал семье, что купил их за валюту в Москве.
«Он отдал свою руку за Родину»
Жена Емышева Галина ставит горячий картофель и огурцы на стол. «Мой муж сказал мне тогда, что это был несчастный случай, когда он был с друзьями в горах», — вздыхает она. «А он отдал свою руку за Родину». Это было тяжелое время. Ни один нормальный советский гражданин не должен был узнать о трудностях вторжения в Афганистан. На могилах солдат, павших в Афганистане и похороненных в России, написано, «трагически погиб».
Емышев был однажды на волоске от смерти. Когда он 27 декабря 1979 года первым вошел на территорию президентского дворца, и внутренний двор тут же оказался под обстрелом. Он почувствовал удар в правую руку, упал, автомат Калашникова оказался на мраморном полу. «Кровь полилась из моей руки, а куски кисти болтались внизу», — вспоминает он. В полевом госпитале врачи кричали, что нужна ампутация. «Я услышал металлический звук», — рассказывает Емышев. Кусок кисти с обручальным кольцом на пальце упал на пол.
Человек, который бесцеремонно повел себя по отношению к Америке
В идиллическом месте среди лесов, озер и лугов обрел новую жизнь офицер, который завоевал главный трофей Советского Союза в войне в Афганистане.
Владимир Ковтун, темноволосый богатырь, во время войны в Афганистане в 80-ые годы бесцеремонно повел себя по отношению к Белому дому и его высшим чиновникам. С улыбкой победителя он идет по своей куриной ферме в Нуреево, деревне, расположенной в 240 километрах к северо-востоку от Москвы.
Пуля пробила челюсть
53-летний мужчина участвовал в более 100 специальных операциях ГРУ в Афганистане и пережил семь ранений. Однажды он вместе с десятком бойцов спецназа выдержал аттаку 200 моджахедов. Тогда пуля пробила ему челюсть.
Ветеран спецслужб говорит по-английски, по-французски и, после операции в Сеуле в начале 90-х годов, по-корейски.
Кремль покупает у него яйца
Ковтун — один из немногих ветеранов спецназа, который чего-то добился после своей военной службы. Его птицефабрика продает яйца в самой Москве. И Кремлевская администрация входит в число покупателей, рассказывает он.
Вместо того чтобы просить о чем-то государство, он за свой счет заасфальтировал деревенскую дорогу. Его оптимизм сродни американскому. Его дом из выкрашенных белым лаком деревянных брусьев мог стоять и на американском побережье. В центре России есть «американский стиль жизни».
При этом Ковтун во время холодной войны отнял у американцев одно из их самых эффективных оружий.
5 января 1987 года Ковтун возглавлял группу из 16 бойцов ГРУ. На двух вертолетах МИ-24 они искали место для приземления, откуда можно было атаковать караваны, которые везли из Пакистана оружие для моджахедов. Они пролетали низко над землей, когда мимо них пронеслись две выпущенные повстанцами ракеты класса земля-воздух «Стингер».
Бойцы начали обстрел нападавших из автоматов, после чего приземлились. Один моджахед попытался бежать на мотоцикле. В руке он держал что-то, прикрытое покрывалом. Ковтун убил его одним выстрелом с расстояния 300 метров. Под покрывалом находилась еще одна ракета «Стингер». В папке, выпавшей неподалеку от моджахеда, находились инструкция по применению оружия и документы на него из Америки.
Это было стопроцентное доказательство того, что Вашингтон поддерживал исламистские группировки при помощи самого современного оружия. Ракеты «Стингер» сломили воздушное превосходство СССР и привели к поражению Кремля в Афганистане.
«НАТО теряет Афганистан»
«Это была ошибка старика-генсека Леонида Брежнева, когда он отправил нас в Афганистан», — говорит Ковтун. «Бессмысленно воевать против афганцев. Они не подчинились нам, как сейчас не подчиняются Западу. Вторжение войск НАТО закончится так же, как и советское — поражением».
После короткого ошибочного отрезка своей жизни, когда Ковтун в середине 90-х годов был советником по вопросам безопасности у предпринимателей с сомнительной репутацией, он все же нашел свое дело. Сейчас он всем доволен и является исключением среди ветеранов элитного подразделения. Президента Путина, по отношению к которому большинство бойцов спецназа относятся скептически, он хвалит: «При нем наше общество снова начало поворачиваться к армии лицом, а не задним местом».
Путч против Путина
За несколько дней перед тем, как Владимир Квачков был арестован за попытку военного переворота, он находился в своей квартире, расположенной на Москва-реке. На нем футболка «Мы русские. Господь с нами». Квачков считается легендой в кругах элиты спецподразделений и МВД. Сначала он был командиром в Афганистане, а во время Чеченской войны его группа попала под обстрел боевиков.
В 90-е годы он участвовал в завершении войны в Таджикистане по приказу Кремля, приведя к власти дружественного Москве правителя. На свой страх и риск он консультировал военного преступника Ратко Младича (Ratko Mladic). Из полковника, бывшего однажды лояльным советским офицером, он стал лидером.
Он гордится тем, что является антисемитом
Когда Квачков незадолго до своего ареста (три года назад) открыл двери своей квартиры, он достал из шкафа с иконами картину, на которой был изображен Анатолий Чубайс на электрическом стуле. На заднем фоне ликовали массы. Чубайс в 90-е годы был архитектором приватизации государственной экономики при Ельцине. Большинство россиян ненавидит его до сегодняшнего дня, потому что винит его в массовой бедности в начале эпохи реформ. «Россия находится под еврейской оккупацией, а Чубайс — ее предводитель», — говорит Квачков.
Квачков открыто попытался претворить в жизнь этот призыв, за что с 2005 года он провел три года за решеткой. Московский окружной суд в марте 2005 года приговорил его как организатора покушения на Чубайса к лишению свободы. «Моя машина случайно оказалась недалеко от места преступления», — говорит Квачков. Но этот эпизод он до сегодняшнего времени считает первым актом национальной освободительной войны.
65-летний Квачков написал докторскую диссертацию о партизанской войне. Когда он сидел за решеткой по делу о покушении на Анатолия Чубайса, он месяц находился в одной камере с Михаилом Ходорковским. Посадить воинствующего националиста вместе с освобожденным в декабре евреем Ходорковским — это был особый жест Кремля. Сегодня Квачков с уважением отзывается о Ходорковском. Он неразрывно связал свою жизнь с Россией, они оба — жертвы «международного капитала».
«Путин — червь-паразит»
Когда в ходе второго процесса — на этот раз из-за попытки организации военного переворота — он оказался в зале суда в качестве обвиняемого, то назвал Путина «червем-паразитом». Квачков использовал скамью подсудимых, чтобы обрушиться с гневной речью в адрес правительство. Две трети продовольствия в Москве импортируется, состояние сельского хозяйства в России находится на уровне конца 19 века. «Любой офицер спецназа ненавидит сегодняшних правителей».
Экстремиста поддерживают многие бойцы спецназа. Большинство из них ностальгирует по утерянной советской империи, даже если помнят ее только по детским воспоминаниям. Они ненавидят Америку, НАТО и «всех сумасшедших либералов в Москве». Они невысокого мнения о демократии, но зато уважают сильного правителя. Так, именно те, кто должен защищать страну от террористов и мятежников, оказались в сложных отношениях с современным государством.
Штурм театрального центра на Дубровке
Кавказские боевики захватили в самом центре Москвы 900 заложников. Перед Александром Михайловым центр на Дубровке высился, словно бункер. Вместе с бойцом Сергеем он должен был найти проход в здание и освободить заложников. В ночном клубе с восточной стороны театра они нашли замурованный дверной проем.
Специалисты антитеррористического подразделения просверлили отверстие в стене и установили там камеру. Теперь они могли видеть, что происходит в зрительном зале и наблюдать за боевиками и заложниками. Они видели бомбы и взрывные снаряды в проводах.
«Мы стояли, как идиоты»
Когда Михайлов встретился недавно с приятелями перед центром на Дубровке, чтобы почтить память погибших, на нем были ковбойские сапоги, джинсы и кожаная куртка. Все черное. Как и той ночью 24 октября 2002 года.
Это была операция, которая — как ни одна другая — показала весь блеск и нищету спецназа. Никогда за всю, более чем 40-летнюю историю подразделений так близко друг к другу не оказывались триумф и поражение, гениальный план и дилетантское исполнение.
«Мир смотрел на нас, как на героев, — вздыхает Михайлов. — Но мы стояли там, как идиоты».
Михайлов и Сергей изучали заднюю сторону здания театрального центра. В углу на стропилах они нашли шесть испуганных до смерти сотрудников театра, которым удалось бежать от террористов. С одним из них случился эпилептический припадок, Михайлов положил его на носилки и опустил на землю.
Потом раздался звонок мобильного телефона. Другой офицер сказал: «Твоя седая башка сейчас в телевизоре. Класс, как ты там бродишь по чердаку».
Все кончается катастрофой
Террористы тоже смотрели телевизор. Они начинают минировать стропильные конструкции. Группе спецназа остается только уходить через подвал. «Если бы рядом со мной оказался тот оператор, я бы его собственными руками задушил», — говорит Михайлов.
Михайлов не любит журналистов, еще меньше он любит политиков. Они ненавидят работников СМИ. В первой Чеченской войне Кремль, возглавляемый тогда Ельциным, отправил в августе 1994 года подразделение Михайлова в Грозный для поимки боевиков. «При этом боевики контролировали половину города, а нас было всего два десятка человек», — говорит он. — Что за глупый приказ. Мы не сумели их поймать и были рады тому, что удалось выжить».
Штурм театрального центра на Дубровке, напротив, обещал триумф, должно было быть задействовано чудо-оружие, усыпляющий газ. Но на самом деле, все закончилось катастрофой.
Операция «Байкал» началась в 4:58 утра. Люди Михайлова перекрестились. Но противогазов на всех 150 бойцов подразделений «Альфа» и «Вымпел» не хватило. Это была вторая крупная ошибка за время операции.
«Мы — только инструмент в руках политиков»
Бойцы спецназа пустили газ в театральный зал, взорвали стену ночного клуба. В зале находились люди без сознания, как на картинах Пикассо во время гражданской войны в Испании — с согнутыми конечностями и закатанными к потолку глазами. У некоторых была пена на губах, у некоторых — улыбка.
Бойцы элитного подразделения ликвидировали террористов выстрелами в головы и начали опрыскивать заложников, находившихся в бессознательном состоянии, противодействующими средствами. Но средства не хватало на всех заложников. Это был следующий промах. «Это было, как в лотерее. Полный хаос», — вспоминает Михайлов. Организация была катастрофической.
Офицер выносит заложников на своих плечах на улицу. «Это была на самом деле не наша работа», — говорит он. Врачи и медсестры отказывались проводить эвакуацию, пока бомбы не будут обезврежены. Четыре часа бойцы спецназа выносили около 800 неподвижных заложников, некоторые из них были уже мертвы. На улице не хватало машин скорой помощи, более 130 заложников погибло, хотя большинство из них при оказании своевременной медицинской помощи можно было спасти.
«Мы — только инструмент в руках политиков, — говорит с горечью Михайлов. — Заложники их решений. Так было всегда, так и останется».
«Они засунули мне пистолет в рот»
Сергей Илларионов всегда хотел стать героем. Когда он был молодым парнем, он сам себе нанес татуировку с изображением черепа со вставленным между зубами ножом. Ему нравилось то тяжелое обучение, которое должен был пройти каждый боец элитного подразделения МВД «Росич». «Кто на 15-километровом марафоне перед завтраком бежал слишком медленно, не получал еды», — вспоминает он.
Еще пять лет назад Илларионов участвовал в операции на Кавказе. Сегодня 38-летний мужчина живет в небольшом домике на окраине Новочеркасска, на юге России. Будучи в ранге майора в отставке, он получает пенсию в размере 125 евро и подрабатывает телохранителем одного предпринимателя.
В его шкафу хранится видео от 6 июля 1998 года. В этот день проходило тяжелое испытание, по прохождении которого вручался краповый берет — самая высшая степень отличия специальных войск МВД.
Его форма начала гореть
23 килограмма обмундирования. Бронированный жилет, Калашников и шлем — в таком виде Илларионов проходит кросс при 30-градусной жаре. В болоте он теряет почву под ногами и почти тонет. «Командир вытащил меня». «Я уже увидел рай. За год до этого здесь уже утонул один боец». На финише офицеры ожидают кандидата на получение крапового берета, одевают на него шлем и в течение двенадцати минут колотят. Он падает и снова встает. За время этих испытаний Илларионов потерял семь килограммов. Но в результате он стал принадлежать элите из элит.
Свой геройский поступок Илларионов совершил 6 марта 2000 года в Чечне. Сотни солдат и спецназ должны были взять под контроль поселок Комсомольское, в котором в осаде сидели боевики во главе с Русланом Гелаевым. Женщины бежали босиком по снегу со своими детьми, держа в руке белый флаг.
Группа из 22 бойцов спецназа оказалась в засаде во дворе дома. За две минуты все были убиты. «Мама, мама, как больно», — кричал один. Его форма начала гореть.
Илларионов выступил в качестве добровольца, чтобы договориться с чеченскими боевиками об обмене телами. Чеченцы были обижены тем, что к ним не вышел ни один высокопоставленный офицер, один из них вставил Илларионову пистолет в рот, да так, что у него были выбиты два зуба. Сегодня на их месте сверкают золотые зубы.
Потом глава штаба разрешает обмен раненых и убитых. Убитые товарищи Илларионова лежат во дворе. Он снимает шлем с одного бойца. «Череп распался. И из него вытекли мозги на мои руки», — рассказывает он.
Преодоленные страх смерти и чувство вины
Больше десяти лет это оставалось тайной. Переговоры с чеченским врагом, которые вел Илларионов, считались предательством. Только сейчас он готов рассказать обо всем. О том, что Илларионов за свой подвиг не получил орден, так его задело, что он создал собственный орден — «Всем забытым героям подразделений спецназа».
Три года назад погиб его сын Артем. На фото в мобильном телефоне — ребенок в его краповом берете. «Это должно символизировать будущее и прошлое», — говорит он. Это прошлое, которое не должно пройти без следа.
Некоторых ветеранов спецназа мучают ночные кошмары. Некоторые страдают посттравматическим синдромом. Все надеялись, что годы в элитном подразделении будут лучшими в их жизни, но многим они принесли несчастье — вытесненные страх смерти и чувство вины. Но есть также и воспоминания о готовности пойти на жертвы и настоящая дружба. «Однажды спецназ — всегда спецназ», — говорит Илларионов. Ни для одного из них годы в форме не прошли бесследно.
Позвонил товарищ из спецназа. Вместо звонка на мобильном — лирическая песня Сергея Трофимова. «Россия нас не жалует ни славой, ни рублем, но мы — её последние солдаты… И значит надо выстоять, покуда не помрем» — доносится из телефона.