Взрывная политика

Что рассказал Юрий Фельштинский в интервью польской газете Niezalezna Gazeta Polska.

— Прошло 15 лет с момента взрыва жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Какую главу вы добавили бы сегодня к вашей с покойным Александром Литвиненко книге «ФСБ взрывает Россию»?
— Сначала вспомним, что именно произошло. В сентябре 1999 года взрывы жилых домов в России — Буйнакске, Волгодонске и Москве — были самым крупным терактом, кажется, не только в России. Погибло около 300 человек. Понятно, что вся страна была в шоке, и, когда российское правительство объявило о том, что подозреваемые задержаны и являются по национальности чеченцами, эта информация легко и стремительно была поддержана прессой: дома взорвали чеченские террористы.
Конечно, шоковое состояние мешало хладнокровному анализу. Во-первых, чеченская война закончилась в 1996 году и в провоцировании новой войны с Россией меньше всего были заинтересованы чеченцы, которые в период 1996—1999 годов в общем-то были независимы. Зачем же им в сентябре 1999 года нужна была война? Они от старой-то не отошли. Во-вторых, достаточно быстро стало понятно, что задержанные лица
а) не чеченцы;
б) к взрывам не имеют отношения.
Всех их со временем отпустили, хотя ко многим в период задержания относились жестоко. Но это уже специфика российских правоохранительных органов. Там всегда и со всеми жестоко обращаются.
К 22 сентября сухой остаток состоял в том, что подозреваемых и арестованных нет, есть лишь предположения, что это чеченцы — потому как, кому же еще нужно взрывать дома в России, кроме как чеченцам. Никому больше это ведь точно не нужно!
22—23 сентября случилась сенсация. В российском городе Рязани вечером 22 сентября случайно нашли заложенную в подвал дома взрывчатку. Ночью приехала милиция, жильцов выгнали из дома, подвал разминировали, и 23 сентября разрешили жильцам вернуться в дом. Жизнь десятков людей была спасена.
Сообщение об этом, понятное дело, облетело всю страну и было отмечено и прессой, и правительством, как местным так и центральным, как величайшая победа в борьбе с терроризмом. Российское телевидение круглосуточно показывало россиянам сюжеты, связанные с предотвращенным терактом, а правоохранительные органы Рязани судорожно искали злоумышленников-террористов, предположительно чеченцев. И что совсем уже было восхитительно: нашли. Был перехвачен подозрительный телефонный звонок, определено местонахождение звонивших, и на некой квартире в Рязани два террориста были схвачены (третий участник — женщина, успела уйти). Впервые после целой серии терактов в российских городах местными органами наконец-то были пойманы террористы, и они оказались сотрудниками Центрального управления ФСБ.
Представьте себе ситуацию: после нескольких подрывов домов, начиная с 4 сентября, при 300 погибших, милиция Рязани арестовывает впервые пойманных с поличным террористов и они при задержании предъявляют удостоверения сотрудников ФСБ из Москвы. В Рязани все в полном замешательстве, никто не понимает, что происходит и что это означает. Поэтому власти Рязани объявляют о том, что террористы задержаны, но предусмотрительно не сообщают, что они являются офицерами Центрального управления ФСБ.
Между тем вся вся страна празднует празднует победу над терроризмом. И только у директора ФСБ России Николая Патрушева и нового премьер-министра России Владимира Путина (он был переведен в августе 1999 года с поста директора ФСБ на должность премьер-министра) настроение совсем не праздничное: в ближайшие дни пресса пронюхает, что арестованные террористы — офицеры ФСБ, и кто-нибудь непременно сделает вывод о том, что все «чеченские» теракты сентября 1999 года в России — это банальная попытка спецслужб спровоцировать вторую чеченскую войну. Поэтому утром 24 сентября премьер-министр Путин по соглашению с силовыми министрами отдает приказ начать бомбардировки Грозного, поскольку после 24-го отдавать этот приказ будет уже поздно: народу станет ясно, что дома взрывают не чеченцы, а правительство. А так — к 24 сентября Россия оказывается в состоянии войны с Чеченской республикой. В тот же день, 24 сентября, Патрушев объявляет населению, что попытки подрыва жилого дома в Рязани не было, арестованные террористы никакие не террористы, а офицеры ФСБ, которые проводили в Рязани учения, а в мешках с взрывчаткой была не взрывчатка, а сахар; состава преступления нет, и вопрос о теракте в Рязани закрыт.
Пресса и общественность долго еще размышляют о том, что именно было в рязанских мешках. Но война с Чеченской республикой идет уже полным ходом как месть за происшедшие в России «чеченские теракты». Чеченское правительство, разумеется, категорически отрицает, что имело отношение к сентябрьским взрывам. Чеченские сепаратисты тоже это отрицают. Но российское правительство настаивает на том, что это дело рук чеченцев, и продолжает войну, на волне которой Путин становится достаточно популярен и в конце концов побеждает на президентских выборах.
Вот теперь вернемся к Вашему вопросу о «недописанной главе». Понятно, что дома взрывала ФСБ России (непонятно это только Юлии Латыниной). Вопрос: зачем?
В августе 1999 года отряд чеченских сепаратистов во главе с известным полевым командиром Шамилем Басаевым вторгся в соседний Дагестан — одну из республик Российской Федерации. Разумеется, этого было достаточно, чтобы в ответ объявить войну Чеченской республике. Но войну Чечне в августе 1999 года никто не объявил. Ее объявили только в сентябре, в ответ на «учения» в Рязани. Почему?
Дело в том, что война в Чечне начиналась не для повышения популярности Путина. Повышение популярности нового премьер-министра и бывшего директора ФСБ было побочным результатом кампании по борьбе с терроризмом и начала военных действий. Война в Чечне организовывалась Ельциным, чтобы при необходимости иметь возможность объявить в стране чрезвычайное положение и отложить или отменить президентские выборы 2000 года. А для этого дагестанского вторжения Басаева было недостаточно — Дагестан далеко и в Москве мало кого волнует. Для этого необходимы были теракты в нескольких российских городах, включая Москву.
Собственно, то же самое происходило в России и перед президентскими выборами 1996 года. Сначала в Москве произошли теракты; потом началась организованная Сергеем Степашиным война в Чечне. Степашин тогда возглавлял Федеральную службу контрразведки (будущую ФСБ). В марте 1996 года Борис Ельцин, имевший по опросам 3% популярности, подстрекаемый руководителем своей Службы безопасности генералом Александром Коржаковым, почти уже подписал указ об отсрочке президентских выборов и о введении в стране чрезвычайного положения, но в последнюю минуту передумал, принял помощь олигархов во главе с Борисом Березовским и победил на выборах своего главного конкурента, кандидата от коммунистов Геннадия Зюганова. Война в Чечне теперь уже ни для чего не была нужна, и вскоре после победы на выборах был подписан мир с чеченским правительством. И вот теперь, перед выборами 2000-го, Ельцин снова, руками Путина и Патрушева, начинал войну, на всякий случай, чтобы иметь повод отложить или отменить выборы президента и остаться президентом самому или оставить у власти своего человека (как в конце концов и было сделано в случае с Путиным, назначенным Ельциным исполняющим обязанности президента 31 декабря 1999 года, уже после взрывов и начала второй чеченской войны).
— Публикуя материалы, которые указывают на то, что за взрывами домов стоят российские спецслужбы, каких последствий для властей в Кремле вы ожидали? И чего в течение этих лет вам удалось достичь публикацией книги?
— Летом 2001 года, когда я передавал рукопись для публикации в «Новой газете» (она была опубликована спецвыпуском 21 августа), наивность моя не знала предела. Я обсуждал с Юрием Щекочихиным в Загребе возможность создания думской комиссии расследования вовлеченности ФСБ в теракты 1999 года и считал, что как минимум Путину придется отправить в отставку Патрушева, а как максимум — уйти самому. Как хорошо известно, не произошло ни первого, ни второго. Тем не менее в 10-летнюю годовщину терактов в России, в сентябре 2009 года ни один российский диктор, комментатор или телеведущий ни по одному каналу российского телевидения не смог выдавить из себя словосочетание «чеченские теракты». Все говорили о «терактах», о «трагедии», произошедшей 10 лет назад. Но на чеченцев эти теракты уже не списывали, и я считаю это исключительно своей личной заслугой. Сегодня в России и во всем мире никто не считает, что сентябрьские взрывы домов организовали чеченцы. Даже в только что вышедшем на экраны кинотеатров голливудском боевике «Человек ноября» (November man) играющий главную роль Броснан рассказывает зрителям о том, что дома в России в сентябре 1999 года взорвала ФСБ (почему-то при участии некоего ЦРУшного агента, тем не менее — ФСБ). И это тоже, думаю, непосредственное влияние нашей с Литвиненко книги.
— Возможно ли сегодня повторение подобных терактов, организованных российскими спецслужбами в самой России или за границей?
— Конечно, возможно, сомнений нет. Но ситуация сегодня серьезней и хуже. После нью-йоркского теракта
11 сентября 2001 года в террористической деятельности произошла серьезная «инфляция». Мелкий теракт — это как бы даже уже не теракт. Ставки после 2001 года были резко увеличены. На примере самой России мы видим, что после 1999 года было и многолетнее военное вмешательство в Чечню (вторая чеченская война), и военное вторжение в Грузию, и вот сейчас — в Украину. В Грузии гибли сотни людей, в Украине — тысячи. И это только начало. Когда теракты организовывает государство, это уже не теракты, это военная операция, диверсионная деятельность, предшествующая развертыванию полномасштабной войны.
— Для чего могут быть использованы эти теракты, кто может стать их жертвами и кого Кремль может обвинить в их совершении? 15 лет назад это были чеченские боевики. А кто сегодня?
На территории врага организованный спецслужбами теракт — это способ устрашения противника. Теракт, организованный спецслужбами у себя дома, — очевидная провокация. Пример последнего как раз и есть сентябрьские теракты 1999 года. Их использовали как повод для начала войны против Чечни. В ряде случаев терактом достигается и первое, и второе. Теракт бен Ладена 11 сентября 2001 года в Ню-Йорке, безусловно, «устрашил» американцев и спровоцировал Буша-младшего на вторжение в Ирак, хотя к самому теракту Ирак не имел отношения.
С терактами, проводящимися для устрашения, всё достаточно просто: злодейство оно и есть злодейство. С терактами-провокациями сложнее. В них должны поверить в твоей стране и за границей. И в России должны были поверить, что дома в сентябре 1999 года взорвали чеченцы, и во всем остальном мире. Но из-за рязанского провала (и нашей с Литвиненко книги «ФСБ взрывает Россию») этого не произошло. Так что провокацию можно организовать, а политический результат будет нулевой. Когда сталинское правительство заявило, что Финляндия зимой 1939-40 года напала на Советский Союз, кто в это поверил? Кроме советской же прессы, никто. Если завтра в приграничных с Украиной, Польшей или Прибалтикой российских городах начнутся теракты и Путин с Лавровым будут обвинять в них иностранных агентов, кто в это поверит? Думаю, что никто не поверит, кроме Латыниной. И это тоже отчасти заслуга нашей с Литвиненко книги.