За что был убит военкор "Московского комсомольца"

17 октября 1994 года Дима Холодов утром пришел на работу, а потом уехал на Казанский вокзал, где ему должны были передать «дипломат» с компроматом — якобы в нем должны были содержаться доказательства, подтверждающие незаконную торговлю военных оружием. Вернулся он около часу дня. Не сняв куртку, вошел в кабинет редактора отдела. Сел у окна, открыл дипломат…

Взрыв сотряс редакцию… Последними словами истекающего кровью журналиста были «так не должно было быть» и «трудно дышать».
Дима Холодов пришел в «МК» всего двумя годами раньше, что называется, «с улицы», — до этого он не был журналистом, имел высшее образование инженера-электронщика. Но писать умел — показал при приеме на работу несколько трогательных детских сказок. А стал военным корреспондентом, прошедшим все «горячие точки». Незадолго до гибели он написал несколько острейших материалов, связанных с коррупцией в Западной группе войск (ЗГВ).
Как вспоминает один из военных экспертов «МК», в 1994 году ставший одним из фигурантов уголовного дела об убийстве Холодова, отказавшийся обнародовать свое имя, это были времена, когда командование ЗГВ поголовно было «вовлечено в коммерцию».
— При выводе наших войск продавались местным за валюту топливо, стройматериалы, высвобождаемое имущество, заключались «крутые» сделки по передаче зданий, сооружений, оборудования. Когда же произошло объединение Германии и была введена общая валюта, туда потянулись сонмы разного рода командировочных — из управления Генштаба, военной прокуратуры, всех отделов Минобороны. Пробыв в командировке четыре-пять дней, можно было вернуться домой с «Волгой» «в кармане», — вспоминает наш собеседник.
Обо всем этом и писал Холодов. А незадолго до его гибели ему предложили на заседании Госдумы выступить с докладом о коррупции в Минобороны. Этот доклад очень сильно ударил бы по тогдашнему военному министру Павлу Грачеву, который и без того был постоянным героем скандальных публикаций Холодова.
— Грачев прекрасно знал о том, что творится в ЗГВ, о том, что в этом задействованы все поголовно. Сам он вряд ли имел в этом какую-то свою материальную заинтересованность, он не гонялся за материальными благами. Но все знал, не мог не знать. Выступление Холодова в Госдуме стало бы серьезным ударом как по самому Грачеву, так и по Ельцину, поскольку министр обороны был его ставленником. Грачеву не нужно было отдавать прямого приказа на устранение Холодова. Достаточно было высказать свое недовольство журналистом, чтобы его подчиненные восприняли это как приказ на инициативу, — считает наш собеседник.
Разобраться как с врагом
В 1998–1999 годах по подозрению в организации и осуществлении убийства журналиста были задержаны пятеро военнослужащих Воздушно-десантных войск: полковник в отставке Павел Поповских, командир отряда спецназа майор Владимир Морозов, бывший десантник Константин Барковский, офицер ВДВ Александр Сорока, бывший командир отряда спецназа Константин Мирзоянц, а также замгендиректора частного охранного предприятия «Росс» Александр Капунцов.
Как прозвучало в обвинении, оглашенном позже в суде, «министр обороны Грачев крайне болезненно воспринимал критические выступления в прессе в свой адрес. Свое недовольство он выражал публично, упрекая подчиненных в том, что они не могут воздействовать на авторов публикаций, носивших, по его мнению, оскорбительный для него, как для министра обороны, характер». А «Поповских, прекрасно осознавая недовольство министра обороны, стремясь не допустить осложнений в отношениях с ним и руководством Воздушно-десантных войск, то есть действуя из карьеристских побуждений, решил для оказания требуемого воздействия на Холодова применить методы, способы и средства, используемые армейской разведкой в отношении военного противника».
Обвиняемые
Процесс начался 9 ноября 2000 года в Московском окружном военном суде (МОВС). Как считало следствие, в материалах дела, переданных суду, было достаточно доказательств причастности всех пятерых обвиняемых к убийству журналиста — показания свидетелей, которые видели у Морозова дипломат со смертельной начинкой, свидетельства того, что обвиняемые в день убийства были на Казанском вокзале, что рассказывали о совершенном ими преступлении. Кроме этого в материалах дела имелись заключения эксперта о том, что клей, использованный в начинке «дипломата», идентичен тому, что был обнаружен при обыске на складе 45-го полка ВДВ, который находился под командованием Морозова и под кураторством Поповских. Также было установлено, что в полку выписывались взрывчатые вещества якобы для учений с нарушением установленных правил — с поддельными подписями. А самих этих взрывчатых веществ было слишком много для декларируемых целей…
Но для присяжных, рассматривавших дело, доказательства следствия оказались неубедительными — и 26 июня 2002 года они полностью оправдали подсудимых. Позже оправдательный приговор был отменен по протесту Генпрокуратуры, а также жалобам родителей Холодова и других потерпевших. Новое рассмотрение в том же самом суде ничего не дало — 10 июня 2004 года оно вновь закончилось оправданием. Потерпевшие и Генпрокуратура пытались еще раз обжаловать это решение, но безуспешно — Военная коллегия Верховного суда России подтвердила оправдательный приговор.
В сентябре 2005 года родители Холодова подали иск в Европейский суд по правам человека. Но Евросуд отказался от рассмотрения иска, мотивировав отказ тем, что убийство было совершено до ратификации Россией в 1998 году Европейской конвенции по правам человека. В 2006–2009 годах уже бывшие обвиняемые подали в суд иски о возмещении Генпрокуратурой нанесенного им материального и морального ущерба. 25 мая 2006 года МОВС взыскал с государства почти 2,8 миллиона рублей в пользу Павла Поповских, а 24 апреля 2009 года — компенсацию имущественного вреда бизнесмену Константину Барковскому в размере почти 8 миллионов рублей. Кроме того, суд обязал гособвинителя Ирину Алешину принести официальные публичные извинения Поповских во всех СМИ. Прокуратура это решение опротестовала, суд кассационной инстанции решение МОВС в этой части отменил.
На данный момент бывшие обвиняемые считаются не судимыми, а убийство остается нераскрытым.
Были несудимыми, стали неподсудными?
В Главном военно-следственном управлении СК РФ, куда обратился «МК» с просьбой проинформировать о том, как сейчас продвигается расследование дела об убийстве Холодова, с ответом не спешили. В официальном запросе попросили отнестись к просьбе с пониманием, но в ответ услышали, что вопрос будет рассмотрен в порядке общей очереди и не исключено, что это может занять месяц. На момент публикации, в ГСУ так и не ответили, что же там сейчас происходит.
Однако, поговорив с юристами, «МК», кажется, понял, почему никто не спешит поделиться успехами или хотя бы планами. Дело в том, что обвинение по этому делу было предъявлено еще по старой редакции УК РФ, по статье 102 («Убийство»). Тогда это была тяжкая статья, а категории «особо тяжкие преступления» в старом УК не было вообще. Согласно последней редакции кодекса, срок давности по тяжким преступлениям составляет… 10 лет. Никто из потерпевших не получал от следствия извещения о прекращении производства по делу, а вопрос о прекращении уголовного преследования в отношении конкретных лиц по закону должен решать суд. Иными словами, если бы следствию и удалось найти новые доказательства вины оправданных, их бы уже нельзя было осудить, поскольку закон не позволяет ухудшить их положение.
Видимо, понимая всю тщетность своих усилий, следователи просто опустили руки и положили дело на полку, пока о нем не забудут.
Между тем об обвиняемых в убийстве Дмитрия Холодова известно не много. Самой заметной фигурой является Павел Поповских, который до весны этого года был председателем Центрального совета «Союза десантников России». «МК» дозвонился в эту организацию, и выяснилось, что Поповских ушел на повышение.
— 21 мая Поповских написал заявление, в котором указал: «прошу меня освободить от занимаемой должности в связи с тем, что я буду заниматься межрегиональной структурой». И теперь он президент межрегиональной организации ветеранов Воздушно-десантных войск и войск специального назначения, — рассказали нам.
Следы остальных оправданных затерялись, по информации источников, близких к следствию, все они «подались в бизнес».