Он виноват, что не погиб

В пятницу следственными органами было возбуждено уголовное дело в отношении 55-летнего сотрудника ЧОП «Сигма» Владимира КЛИМИНА. Подозревают Владимира Ивановича в том, что он совершил убийство, превысив пределы необходимой обороны. В среду во время ночного дежурства к нему в будку ворвались трое бандитов.

Главный герой нашумевшей истории об охраннике, застрелившем двух бандитов, в ходе отражения нападения на строительный объект на Рязанском проспекте, дал эксклюзивное интервью. По словам Владимира Климина, он был вынужден стрелять, чтобы защитить свою жизнь.
— Как давно вы заступили на охрану этого строительного объекта и с чем это было связано?
— Где-то около двух недель назад нас направили на охрану этой стройки. Заказчиком выступила подрядная организация, занимавшаяся строительством. Насколько я знаю во время работ они разобрали старую железную дорогу и провели ряд работ для будущего строительства эстакады. В результате осталось множество песка и грунта, который рабочие планировали использовать в дальнейших строительных работах. Но внезапно сюда зачастили эти бандиты. Они приезжали с «КамАЗами» и экскаваторами. За сутки они вывозили по 10-15 машин стройматериала. Рабочих и строителей, которые возмущались, тем, что творится откровенный грабеж, они запугивали и угрожали расправой. Кончилось тем, что мастера и рабочие стали отказываться выходить на работу, опасаясь бандитов. Вот тогда руководство фирмы и обратилось в ЧОП, который нас сюда и направил.
— Когда вы впервые столкнулись с бандитами?
— Я лично фактически только в среду. Первым на объект заступил мой более молодой напарник. Бандиты приезжали к нему предлагали договориться. Со мной практически не взаимодействовали. Думали, что с ровесником им будет проще найти общий язык.
— Какие деньги предлагали?
— Обещали нам по 2 тысячи рублей за каждую машину, которую мы пропустим на объект. В день хотели, чтобы мы пропускали по 5-7 грузовиков. Говорили, что им неохота ездить на карьеры в дальнее Подмосковье, когда можно брать песок и щебень в центре Москвы. Наверное, если бы мы согласились на их требования были бы богачами. И мне бы не светил срок.
— А не было мысли договориться с ними?
— Грязные деньги добра не приносят. Мне платят зарплату за определенную работу. Уж так я воспитан, что работу привык стараться делать хорошо.
— Что произошло в среду ночью?
— Напарник ушел на обход территории, я оставался в будке, смотрел телевизор. У нас возле шлагбаума горят прожектора. Внезапно луч одного из них ударил мне в окно. Бандиты, видимо, не знали внутри я или нет. И решили таким образом подсветить помещение и понять есть ли кто на посту. Я лежал на диванчике и они решили, что я сплю. Я увидел, как их тени метнулись к двери. В мгновение ока я был на ногах, благо армейскую выучку не растерял. Прежде чем они открыли дверь и ворвались внутрь, я уже успел схватить в руки «Сайгу».
— Кто были эти люди?
— Да все те же, которые воровали щебень и песок и пытались с нами договориться. А потом угрожали, заявляя, что они члены тамбовской мафии (один из них, Николай Бузманов, и правда был прописан в Знаменском районе Тамбовской области — прим. Авт.). Старший у них был Михаил, тот самый, который не пострадал (житель Подмосковья Михаил Иванков — прим. Авт.). Он и по возрасту старший, да и как я понял он ими и командовал. Двое других помоложе явно его боевики. Один из них, кстати, как мне рассказывали позже является директором автопредприятия, на грузовиках которого и вывозили с территории ворованный песок и щебень.
— Как развивались события?
— Они появились на пороге. Двое точно были неадекватные. Я вскинул ствол кричу: «Уходите вон! Пристрелю! Ребята не делайте глупости!» Я выстрелил вверх, Михаил сразу подался назад, они тоже остановились. Он им стал кричать, что лучше не стоит. А те раззадорились. Один другом крикнул: Смотри старший то струхнул, давай решим без него! Я тогда еще раз выстрелил вверх. И тут только слышу выкрик «Мочи его, Колян!».
— В этой ситуации вы оказались в тупике?
— Да отступать было некуда, это же вагончик, они у двери. Я стал стрелять. А что было делать? Первую пулю я пустил одному из них в ногу, потом второму также попытался попасть в бедро. Но они точно были под чем-то перли на меня, как зомби из фильма. Я, признаться, испугался. Подумал: может у меня холостые? Позже следователи спрашивали меня почему я выстрелил не по одному раза в каждого, а по два! А что было делать если один выстрел их не брал? Если кто-то когда-либо получал серьезную травму, то знает: сначала наступает болевой шок и человек не чувствует боли. Так, что мне пришлось сделать по два выстрела в каждого, чтобы остановить их. Я, кстати, толком не видел, куда попал, они к счастью почти загнав меня в тупик наконец выбежали из вагона.
— Говорят, после этого вы вышли и продолжили стрелять по ним убегающим?
— Нет. Весь мой путь и мои действия легко было проследить по месту расположению гильз, что следователи и сделали.
— А патроны у вас были боевые?
— Резиновые с металлическими наконечниками.
— Вы понимали, когда стреляли, какие будут последствия?
— Конечно, понимал. Но у меня был выбор: умереть или нажать на курок. Я выбрал первое. Я действовал в соответствии с инструкцией. Мне все, включая наших юристов говорят, что я все сделал по закону. Вообще по закону я имел права открыть огонь при групповом нападении не производя предупредительных выстрелов. А по нашим законам я виноват, что не погиб. Был бы мертв не было бы проблем. Тяжело, конечно, психологически. Все же я убил людей, чьих-то близких, чем бы они не занимались. В Америке вон с полицейскими в таких ситуациях работают психологи, которые помогают со мной работает только следствие. И от их вопросов вроде «почему ты стрелял по два раза! Хотел ли ты убить?!» Легче не становится. На работе, конечно, поддерживают. Начальник мой психолог отличный, как может поддерживает. Да и семья моя со мной.
— Какой результат расследования по вашему делу вы ожидаете.
— Я охранник и охранял объект, на который пытались поникнуть. Мне для этого дали огнестрельное оружие, которое я применил не имея другого шанса спасти свою жизнь. По-моему закон на моей стороне. Но как будет, не знаю. Конечно, страшно, — если я попаду в тюрьму, то к их друзьям. Меня же не на красную зону отправят. А их друзья, думаю, найдут способ отомстить за братков.