Среди убийц Немцова был внедренный агент?

Как стало известно на днях, свое участие в убийстве Бориса Немцова еще на допросе 7 марта признал не только главный обвиняемый Заур Дадаев, но и Анзор Губашев, подвозивший, по версии следствия, киллера к месту преступления. Оба придерживаются версии о мести господину Немцову за его позицию в истории с публикацией карикатур на пророка Мухаммеда в Charlie Hebdo, однако, по данным источников, все это на момент допросов обвиняемых уже было известно следствию от внедренного в компанию обвиняемых агента.

По полученным данным, Анзор Губашев, улетевший в Ингушетию вскоре после убийства Бориса Немцова, был там задержан 7 марта и сразу доставлен в Москву вместе с Зауром Дадаевым. Вечером того же дня двоюродные братья Губашев и Дадаев дали следствию схожие показания о том, что их возмутило растиражированное в интернете мнение Бориса Немцова о публикации карикатур на пророка Мухаммеда, поэтому политику решили отомстить. Вместе с сослуживцем Заура Дадаева по полку внутренних войск «Север» Бесланом Шавановым они установили домашний и служебный адреса Бориса Немцова, начали следить за ним, а вечером 28 февраля убили оппозиционера на Большом Москворецком мосту. При этом Заур Дадаев заявил, что стрелял в политика, а Анзор Губашев указал, что подвозил и увозил киллера с места преступления. Беслан Шаванов, напомню, при задержании погиб от взрыва собственной гранаты.
Между тем, по данным источника, изложенная братьями версия стала известна правоохранителям еще до задержания чеченцев. Осведомленность следствия и позволила столь быстро задержать всех будущих обвиняемых. Как отметил собеседник, фигуранты уголовного дела занимались в Москве оказанием коллекторских услуг. В минувшем феврале они пытались урегулировать финансовый конфликт, возникший в связи с отзывом лицензии у одного из московских банков. Интересы владельца разорившегося банка представляли другие специалисты по долгам, предположительно имевшие отношение к ликвидированной правоохранителями в середине 2000-х солнцевской ОПГ. Встречи переговорщиков проходили в известном московском ресторане, постоянное присутствие там людей с бородами и в тренировочных костюмах, по данным источника, нервировало охрану, и в конце концов за чеченцами установили аудио- и видеонаблюдение. После убийства Бориса Немцова, как полагает источник, версию о мести за позицию в истории с карикатурами участникам расследования сначала изложил близкий к чеченским коллекторам агент. Он же порекомендовал полицейским изъять видеозаписи из ресторана и с их помощью идентифицировать и задержать будущих обвиняемых. Благодаря этим записям в деле, помимо признавшихся Дадаева и Губашева, появились Темирлан Эскерханов, Шадид Губашев и Хамзат Бахаев. Еще троим коллекторам, также засветившимся на видеосъемке, следствие не стало предъявлять претензии.
Таким образом, Анзору Губашеву и Зауру Дадаеву оставалось подтвердить сведения агента. При этом у каждого из них был свой мотив для признания. Анзор Губашев, например, на первом же допросе сообщил, что подпишет любые показания в обмен на свободу для своего младшего брата Шадида. Анзор Губашев даже предложил себя на роль убийцы, однако следователь отказал ему. Отметим, что, несмотря на признание Губашева-старшего, его младший брат остается под арестом.
Заур Дадаев же, по его словам, признался в убийстве еще до встречи со следователем, опасаясь за безопасность своего друга и сослуживца по «Северу» Рустама Юнусова: задержавшие их оперативники якобы обещали убить приятеля, если Дадаев не возьмет на себя покушение на Бориса Немцова. По версии обвиняемого, их с Рустамом Юнусовым взяли не 7 марта, как официально сообщалось, а двумя днями раньше, в течение которых Заура Дадаева, по его словам, с помощью пыток и угроз принуждали оговорить себя и остальных фигурантов дела. Отметим, что это заявление о пытках было проверено следователем ГСУ СКР Алексеем Стадниковым, который, в частности, опросил двух оперативников ГУУР МВД РФ, задержавших Заура Дадаева в Назрани. Памятуя, что имеют дело с сотрудником спецподразделения, у которого может быть оружие и который в момент задержания утром 7 марта «на требования не реагировал и сопротивлялся», полицейские, по их словам, подозреваемого Дадаева повалили, поставили на колени и надели на него наручники. «Физическая сила была применена лишь для мгновенной фиксации и только в той степени, которая отвечала требованиям закона и безопасности»,— отметили в своих рапортах оперативники. По их словам, на Заура Дадаева они не оказывали какого-либо воздействия и во время перелета в Москву. В итоге показания полицейских и результаты медосмотра Заура Дадаева, не зафиксировавшего у него серьезных повреждений, дали основания Алексею Стадникову отказать в возбуждении уголовного дела о похищении человека и принуждении к даче показаний.
Однако даже после проведенной проверки точная дата задержания Заура Дадаева осталась под вопросом. Так, из официального ответа прокуратуры Ингушетии, переданного родственникам обвиняемого, следует, что бойцы «Севера» Дадаев и Юсупов были доставлены в республиканское управление ФСКН «для проверки на причастность к употреблению наркотиков» 5-го, а не 7 марта. А глава ФСКН Виктор Иванов тогда заявил, что именно наркополицейские первыми взяли подозреваемых, а когда «выяснилась их причастность к убийству», передали задержанных «сотрудникам ФСБ и СКР». Эти нестыковки послужили поводом для обращения защиты Заура Дадаева в Басманный райсуд с жалобой на отказное постановление следователя Стадникова.
Защитники фигурантов уголовного дела сомневаются и в достоверности показаний Анзора Губашева. В своем признании тот, например, указал, что, почувствовав себя оскорбленным позицией господина Немцова относительно публикации карикатур на пророка Мухаммеда, стал искать единомышленников через интернет и так познакомился с Бесланом Шавановым. Адвокаты же напоминают, что с сослуживцем своего родственника по «Северу» Шавановым Анзор Губашев был много лет знаком лично.
Отметим, что показания Заура Дадаева уже оспариваются как им самим, так и его защитниками. Адвокаты предполагаемого киллера уже запросили, например, лингвистическую экспертизу признания, перед которой поставлена задача оценить авторство представленного в уголовном деле текста. При этом новый адвокат Анзора Губашева, вступивший в дело на днях, сообщил, что свое отношение к показаниям клиента выскажет после консультаций с ним и более тщательного изучения материалов дела.