Живущие в Турции россияне сидят на чемоданах

У атаки ВВС Турции российского бомбардировщика Су-24 в районе сирийской границы оказалось долгое эхо… Россия приняла решение ограничить экономические отношения с Турцией. Это коснется туристического рынка, поставок продовольствия и торговых сделок. Также начнут сворачиваться инвестиционные и культурные проекты.

Между «молотом и наковальней» оказались русские, живущие в Турции. Они рассказали об обстановке в стране и о том, как изменилась их жизнь после трагедии с российским самолетом.
— Каких-то кардинальных перемен мы пока не ощущаем, — говорит глава Общества изучения русского языка и культуры имени Солженицына Андрей Пономарёв, уже много лет живущий в турецком Измире. — Есть нервозность и волнение в связи с последствиями, которые будут после сбитого турками российского самолета. Турецкий интернет пестрит антироссийскими призывами. Но открытой агрессии я пока не встречал. Наоборот, друзья предлагают свою защиту от националистов в случае возникновения каких-то проблем.
— Как долго вы живете в Турции?
— Я приехал сюда сразу после разрушительного землетрясения в Стамбуле в 2000 году, провел месяц в Измире у друзей и влюбился в этот город. Это самый европейский город Турции, где живут самые свободные и образованные люди. В 2003 году вернулся в Измир уже с семьёй — женой Татьяной и сыном Марком. В Турции у нас родились дочка Ника и сын Леонид.
Причины, побудившие меня сделать этот судьбоносный шаг, весьма многочисленны. С детства я увлекался культурой Востока и историей Древнего мира. Также хотелось поддержать единоверцев-христиан. И, конечно, тут не обошлось без мечты человека с бескрайнего Севера жить рядом с тёплым морем. Турция — это моя судьба, которую я выбрал сам.
Мог остаться жить в Сибири, где у меня много друзей, мог жить и работать в Москве, где живут родители и родственники жены. Но везде мне чего — то не хватало, несмотря на то что у меня была интересная и нужная работа. Жизнь была слишком предсказуемой для такого авантюриста как я. И в какой -то момент я стал чувствовать, что это потолок, что я интеллектуально и эмоционально хирею. И я, продав свой бизнес, квартиру и вещи, отправился в Турцию заниматься продвижением русской культуры, о чём ни разу потом не пожалел. Моя жизнь меня радует.
— Чем занимаетесь в Турции?
— Я — основатель и председатель Ассоциации изучения русского языка и культуры имени Солженицына. Жена до рождения дочери работала в офисе предприятия, которое делает машины и продает их в Россию, Казахстан и другие страны СНГ.
— Насколько сложно было адаптироваться в чужой стране?
— Трудностей хватало, это и незнание языка, и недостаток информации, и отсутствие русских в окружении. Непросто было приспособиться к местному менталитету, особенно, в плане дружбы и отношений. Мы — сибиряки, все сказанное сначала воспринимали за чистую монету, а в Турции принято говорить одно, а делать совершенно другое или вообще не делать. Здесь не принято выражать то, что по-настоящему чувствуешь. Нужно играть роль и говорить то, что хотят от тебя услышать. Турок, который держит слово — редкий экземпляр и за таких людей надо держаться.
— Как местные восприняли известие, что Россия может разорвать с Турцией все связи, как торговые, так и культурные?
— Кто-то воспринял это с радостью, как, например, националисты — неоосманы. Но большинство турков, конечно, в шоке от возможного ответа России на сбитый самолет, говорят: «Зачем нам это упало на голову?..» Они ратуют за хорошие отношения с Россией, так как не хотят терять русских туристов и возможность участвовать в экономических проектах.
— Президента Турции Эрдогана не ругают за столь опрометчивый шаг?
— Ругают те, кто и раньше ругал. 50 % граждан Турции — против Эрдогана, но альтернативного лидера нет. Те, кто за него голосовал, смотрят президенту в рот и безоговорочно ему верят.
— Чем конкретно недовольны турки?
— В основном тем, что их соплеменники попали под раздачу наших ВВС, также, что Россия помогает Башару Асаду в туркменских районах Сирии. Это общее настроение. Но в основе досады — то, что русские разрушили политические и экономические планы определенных групп, что затронули интересы серьезных людей.
— Вам кто-то выразил соболезнование в связи с гибелью российского пилота и пехотинца?
— Мне позвонили многие друзья, турки и курды, искренне сочувствовали и извинялись. Курды надеются на то, что Россия вспомнит, что они всегда были нашими союзниками в регионе. Говорят, что пора вспомнить о старых связях, а не отдавать их американцам.
— Сложившаяся ситуация может как-то негативно сказаться на вашем Обществе изучения русского языка и культуры?
— Под любым надуманным предлогом центр могут закрыть. Всегда можно найти, к чему придраться. Также неоосманские организаций могут организовать митинги и беспорядки. Друзья меня об этом предупреждали. Гнев турецких националистов может быть обращен против русских организаций и христиан. В Измире Россию олицетворяют почетное консульство и наше сообщество, выводы очевидны.
— Что чувствуют русские, живущие в Турции? Нет страха?
— Настроений «пора валить из страны» — пока нет. Многие сейчас могут лишиться бизнеса. Наши соотечественники опасаются, что не будет работы.
— Рассматриваете вариант возвращения в Россию?
— Морально мы готовы ко всему. Сумка с документами уже собрана. Если я увижу, что здесь оставаться опасно, отправлю семью в Москву, а сам останусь. Если увижу, что «не улеглось», тоже уеду. Как говорится, Бог дал, Бог взял. Руки, ноги, голова на плечах есть, — не пропаду.
«Второй Сирии» и «второго Египта» в Турции не будет»
— Мы живем в Турции уже 4 года, — рассказывает Иван Носов. — Приехали изКирова с чемоданами в руках, не имея никаких знакомых. Информации было мало, как оформить икамет (вид на жительство в Турции), открыть медицинскую страховку, — до всего доходили сами.
Сейчас я работаю программистом в сфере веб-разработок. Жена Анастасия занимается недвижимостью. Дочка ходит в турецкий детский сад, в следующем году пойдет в школу. Она говорит по-русски, изучает английский и турецкий языки. В провинции Анталия, где мы живем, очень много русскоязычных людей, как из России, так и стран СНГ.
Гибель российского летчика и морского пехотинца – это, конечно, большая трагедия. Нам многие в Турции сейчас соболезнуют, но при всем при этом, как русские, так и турки, надеются, что возникший конфликт будет урегулирован на высоком политическом уровне. И если будут введены санкции, то они окажутся недолгосрочными.
В средствах массовой информации, и турецких, и российских, очень много паники. Но, мы лично никакой агрессии на себе не ощутили. Тут есть четкое деление на политическую сферу и социальную — сферу человеческих отношений.
В нашей провинции достаточно большое количество иммигрантов из России, а также много людей, кто проживает на территории Турции сезонно, приезжают сюда на лето, или, наоборот, проводят здесь зиму. Многие россияне тут владеют недвижимостью. С точки зрения человеческих отношений, обстановка у нас очень дружественная.
Провинция Анталия находится недалеко от Сирии, с 2011 года там идет гражданская война, но это никаким образом не сказывается на обстановке в Турции. На мой взгляд, здесь не возможна ни «вторая Сирия», ни «второй Египет». Турция – безопасный регион.
Сейчас, конечно, есть переживания по поводу случившейся трагедии, а также по поводу того, как будут строиться отношения между Россией и Турцией. Если будут введены санкции, это сильно ударит по бизнесу.
Конечно, будет грустно, если прервется авиасообщение. Но мы не думаем о том, что нам придется в срочном порядке уезжать. В Анталии есть консульство Российской Федерации. Никаких объявлений к нам не поступало. Все сейчас ждут конкретных политических решений, что скажут и предпримут российские власти. Мы надеемся, что Путину и Эрдогану хватит мудрости, чтобы договориться.