Эхо Скрынник: махинации с госсубсидиями разорили 500 фермеров

По импортозамещению за прошлый год, слава богу, отчитались. Согласно данным СМИ, предложение говядины в России упало на 42%, сливочного масла — на 15%. Нехватка отечественного молока затруднило производство нашего же сыра. Но в целом все, конечно же, прекрасно — и дальше будет только лучше, с оптимизмом полагают в правительстве.

В такой ситуации реальные российские сельхозпроизводители — что куры, несущие золотые яйца. Их надо беречь и лелеять. Особенно во времена, когда по тоннам заграничных продуктов проехался каток бульдозера.
А между тем в Башкирии в очереди на ликвидацию стоит почти пять сотен крепких крестьянских хозяйств, большая часть фермеров республики, совхозы, агрохолдинги, одиночки…
Разоряют тех самых, которых призвали «импортозамещать». Жестоко и безжалостно.
Не продразверстка и не раскулачивание — с крестьян требуют возвратить несколько миллиардов рублей займов, которые они и в глаза не видели. Причем вернуть эти деньги они должны из-за мошенника, который находится в международном розыске.
Попробуем выяснить, зачем рубят голову золотоносной курице.
Правило правой руки
История массового разорения башкирских фермеров, подошедшая к своему трагическому финалу в 2015-м, началась примерно семью годами ранее, в 2008–2009-м годах. И не в Башкирии, а в Москве. Тогда министром сельского хозяйства РФ стала Елена Скрынник. Та самая, которой приписывают сейчас миллиардные хищения бюджетных средств и виллу на Лазурном Берегу, где она скрывается от правосудия.
Правой рукой Елены Борисовны — а именно заместителем министра — был назначен Шамиль Вахитов, до этого работавший вице-премьером правительстваБашкирии и возглавлявший региональный минсельхоз.
Почти одновременно с приходом Скрынник была запущена масштабная федеральная программа: страхование урожая на случай его гибели.
Страхование — дело дорогое. Просто так вытащить из кармана несколько миллионов рублей не каждый рискнет. Наши же фермеры тем более привыкли экономить каждую копейку, жить от кредита до кредита. Но тут государство обязывалось покрыть крестьянам аж 50 процентов их затрат на страховку. Финансовых средств на госсубсидии было выделено немерено — миллиарды.
Единого сельхозстраховщика, подконтрольного государству и отвечающего перед ним за свои действия, между тем назначено не было. То есть этим прибыльным бизнесом в регионах мог заниматься все кто угодно. Но, естественно, у страховщиков должны были быть высокие связи, способные убедить местных сельхозпроизводителей в том, что им обязательно нужно страховаться. Что это в их интересах. И работа началась.

На улице -25, а урожай убран еще не везде.
«Собрали нас в районном управлении сельского хозяйства, туда приехали и представители регионального министерства сельского хозяйства, и районная администрация, которые стали говорить, что мы все должны немедленно застраховаться. Многие не хотели, поскольку уже был негативный опыт в этом плане. Урожай гибнет, а деньги страховщики зажимают, придираются ко всяким мелочам, чтобы не платить. Но чиновники начали упирать на то, что якобы по указанию Елены Скрынник госсубсидии смогут получить только застраховавшиеся. Уверяли, что работать с нами будут надежные компании с хорошей репутацией», — как под копирку рассказывают о случившемся руководители крестьянских хозяйств Башкирии. Среди них и огромные агрохолдинги с миллионными оборотами, и совсем мелкие фермы, едва сводящие концы с концами.
«Приехал комиссар из Уфы в администрацию нашего района, туда созвали всех сельхозпроизводителей и настоятельно убеждали застраховать будущий урожай. Люди отказывались сперва. Но все было, как это у нас бывает, добровольно-принудительно, так что пришлось подчиняться», — жаловались местным журналистам хозяйственники.
Двести процентов займа
«Мне сказали, что я вообще ничего и никому не буду должен. Что это только для галочки в бумагах напишут, будто я взял заем на страховку в несколько миллионов, а за это оформят возврат госсубсидиями», — Петр, один из немногих фермеров, кто согласился сфотографироваться для газеты и рассказать, как он «попал».
Но при этом попросил не указывать его фамилию: «мало ли что».
Остальные пострадавшие если и готовы поделиться своей бедой, то анонимно.
Хотя что им уже терять? Они и так на грани разорения.
Фермером Петр стал в далеком 2006 году. Взял тогда землю в аренду, километров 200 от Уфы, было этой земли 10–11 гектаров, со временем хозяйство разрослось, сейчас здесь трудятся полторы сотни человек.
Хозяйство полного цикла: выращивают и скот, и хлеб, и свеклу. Без праздников и выходных.
Башкирия — зона рискованного земледелия. Могут быть и засухи, и холода, и пожары. «Заранее не спрогнозируешь», — объясняет Петр.

Фермер Петр не думал, что его так обманут.
Соглашаюсь со своим собеседником. Ведь для того, чтобы доехать до его фермы, мы целых два часа продирались сквозь крупную ледяную крошку с неба. Начавшись внезапно, поземкой мела она по полям, по земле, колола глаза, щипала губы. «Да, у нас здесь не Краснодар — земля-то хорошая, но погода подкачала, поэтому честное страхование урожая не помешало бы», — качает головой Петр. Переживает, что у него до сих пор подсолнухи на полях не убраны. А на термометре уже -25…
После светской беседы о вёдре и ненастьях возвращаемся к его ситуации.
Крестьянским хозяйствам Башкирии настойчиво «предлагали» взять заем на покупку страховки у некой частной фирмы «Доната», директором ее был Йозеф Душкевич. Причем этот заем тут же уходил в страховую компанию «Арбат», в которой, как оказалось, тот же Душкевич являлся учредителем.
Фермеры клянутся, что и в глаза не видели тех сумм, которые они якобы одолжили у Душкевича и на которые у того же Душкевича купили страховку. Даже счета в банке открывали не они сами — они лишь визировали документы и доверенности на их открытие.
Эти виртуальные средства крутились между двумя компаниями.
Реальными же были только обещанные госсубсидии, которые фермеры должны были вскоре получить.
«Мне объяснили, что оформят заем, который будет страховым взносом. И этот заем в ближайшее время должно закрыть государство госсубсидиями. От меня же требовалось лишь подписать документы», — подтверждает один из пострадавших фермеров.
«Мне дают деньги, они уходят в страховую компанию. Так как хозяин у фирмы, дающей заем, и страховой компании один, то никто ничего не теряет. Этих денег вживую как бы и нет», — вторит ему другой.
Интересно, зачем вообще нужно было влезать в «как бы» долги и облагодетельствовать какую-то частную контору?
Без фермера государство не дало бы субсидии. Но и без договора займа на страховку госсубсидий не было бы тоже.
Фифти-фифти. И никто не в накладе.
И если бы это был один фермер, согласившийся на подобную подозрительную операцию, два, ну десяток — 480 хозяйств республики позволили себя уговорить взять несуществующий заем под сомнительную страховку!
Разнятся только детали заключения сделок и суммы заемных средств.
«Мне дали телефоны тех, кто уже застраховался, все были довольны. Нет, с юристами я не советовался, вроде и так все понятно, не дураки…» — говорит фермер Петр.
Договор считался бессрочным. То есть конкретной даты, к которой нужно было полностью расплатиться, не было. Ежемесячных платежей по нему не предусматривалось. Штрафов и процентов тоже. Только одно маленькое, но важное уточнение: через 15 дней после того, как должник получал письмо от кредитора с требованием вернуть долг, если он не расплачивался, то на тело займа начинали «капать» пени за просрочку.

Страховать урожай от гибели начали еще при прежней министерше с/х — опальной Елене Скрынник.
— Вы сколько тогда денег взяли? — интересуюсь у Петра.
— Миллион шестьсот тысяч, — резюмирует он.
— А сколько сейчас с вас требуют вернуть?
— Семь миллионов. Это с 2012 года «накапало». Именно тогда мне пришло письмо с требованием немедленно погасить долг. Я позвонил в фирму, но там сказали, что это все ерунда, чистая формальность… Я и не придал значения. А через три года выяснилось, что на меня подан иск в суд на эту сумму, и с каждым днем она только растет…
Деньги в неведомых далях
Петр обещанные госсубсидии, покрывавшие его страховку, так и не получил. Не получили их и многие другие застраховавшиеся хозяйства.
Хотя минсельхоз РБ и отрапортовал тогда в Москву, что программа страхования в республике выполнена.
Страховая же компания «Арбат», несмотря на поступившие на ее счета средства фермеров, как это нередко и происходит, в 2011 году была официально признана банкротом. Никаких денежных возмещений — уже по страховке — крестьяне, потерявшие свой урожай, так от нее и не добились.
Куда же делись выделенные федеральным центром крестьянам субсидии?
Из Москвы они приходили, но не к самим сельхозпроизводителям, а перечислялись на счет страховщиков, впоследствии обналичивались и исчезали в неведомых далях, как полагают в здешнем МВД. Ущерб, нанесенный страховщиком федеральному и республиканскому бюджету, следствие оценило примерно в 200 млн руб.
Против Йозефа Душкевича как учредителя, естественно, возбудили уголовное дело по мошенничеству в особо крупных размерах. В августе 2010 года он даже был арестован.
Но вдруг неожиданно это уголовное дело было спущено на тормозах: посчитали, что в нем нет состава преступления. Что дало возможность Душкевичу оказаться на свободе и немедленно скрыться за границей.
Понятно, что, не имея поддержки на самом верху — до 2010 года в Башкирии было другое руководство, — провернуть подобную аферу и выйти сухими из воды мошенники вряд ли смогли бы.
Когда на должность заступил новый прокурор республики, ГСУ МВД по Башкирии вернулось к расследованию уголовного дела по обвинению Йозефа Душкевича в крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ), однако того уже и след простыл…
Так кто же рекомендовал именно его фермерам для заключения договоров страхования? Кто курировал этот процесс? Возможно ли было проворачивать многомиллионные аферы без поддержки сельскохозяйственного ведомства? Ответов на эти вопросы нет и по сей день. На какие виллы и в какие карманы ушли государственные рубли — можно только догадываться.

Хозяйства в Башкирии справные, но сама республика признана зоной рискованного земледелия.
Но вот что удивительно: в отличие от «Арбата», «Доната» процветает. В ней сменились руководители. Которые с 2013 года начали пачками подавать иски в суд на якобы задолжавшие ей сельхозпредприятия. Требуя с каждого миллионы и десятки миллионов рублей.
— Возможно, что изначально у Душкевича и не было такого желания — сделать нищими сотни сельскохозяйственных предприятий в республике; просто хотели получить даровые госсубсидии. Хотя, не исключено, что эта схема разрабатывалась заранее, — считает Альмира Жукова, известный башкирский правозащитник.
А уже потом возникла идея потребовать и возврат долгов. Ведь действительно есть же подписанные фермерами обязательства. Так что, получается, действия кредиторов вроде бы вполне законны…
И теперь башкирские фермеры один за одним проигрывают иски в суде и получают исполнительные листы в зубы — с требованием расплатиться по полной.
Фемида закрыла глаза на то, что займы были не сами по себе, а, возможно, лишь звеньями в цепи хорошо спланированной и организованной мошеннической схемы.
МЕЖДУ ТЕМ
Государство учло предыдущие ошибки. С 1 января контроль за деятельностью страховых компаний, работающих на сельскохозяйственном рынке страхования урожая, значительно ужесточен.
Предполагается, что все действующие сегодня на рынке страховщики должны входить в единое объединение — Национальный союз агростраховщиков. Совместно с Минсельхозом РФ, Минфином РФ и Центральным банком он разрабатывает, согласовывает и контролирует стандартные правила страхования. Данная структура повышает ответственность страховых компаний и действительно в большинстве случаев исключает появление на рынке страхования мошенников и аферистов.
При этом иски удовлетворяются с такими гигантскими пенями, что в разы превышают заем. Под двести процентов годовых! Для большинства крестьян, особенно в сегодняшней кризисной ситуации в стране, это неподъемные деньги.
Шансов отыграться мало — ведь на руках у истца реальные платежные поручения о перечислении денежных средств предприятиям, поэтому суд взыскивает эти долги в полном объеме. Только несколько исков было отклонено, и то потому, что были неправильно составлены документы.
«Сейчас идет активная работа по объединению всех хозяйств, пострадавших от деятельности Йозефа Душкевича. Только так, сообща, мы сможем отбиться. Но цинизм ситуации заключается в том, что время безнадежно упущено, — считают юристы. — Многие судебные решения о взыскании уже «закреплены» постановлениями кассационной инстанции, и тут ничего не поделаешь!»
Нынешнее руководство минсельхоза Республики Башкирия в данной ситуации порекомендовало сельскохозяйственным предприятиям обязательно принимать участие в судебных заседаниях самим или с помощью юристов, имеющих практический опыт в таких процессах… Но вмешиваться непосредственно в судебные дела оно по закону не имеет права. Так что фермеры со своей бедой остались один на один.
«Мы будем настаивать на возобновлении и расследовании уголовного дела по мошенничеству Йозефа Душкевича, приговор по которому может послужить основанием для отмены вступивших в силу решений суда и отказа по нерассмотренным искам», — уверены сами пострадавшие. За помощью они намерены обратиться сегодня к президенту Владимиру Путину, который постоянно твердит о всемерной поддержке отечественных сельхозпроизводителей.
■ ■ ■
Да, можно, конечно, обвинять башкирских фермеров в том, что они захотели немного «перехитрить» государство и заработать на бесплатном сыре в мышеловке. Но с другой стороны — а кто из нас, имея подобную возможность, так не поступил бы? Преступления в том не было.
Фермеры сеют хлеб, растят скот. В этом их главное предназначение. Они же не юристы. Но именно государство в лице своих региональных представителей должно было отследить этих преступную инициативу неких лиц, на чьи счета в итоге поступили денежные средства и кто ими пользовался.
Слишком уж лакомый кусочек были эти субсидии, слишком мало контроля за их расходованием было во времена министра Скрынник…
Хотя, наверное, должны были быть специалисты, готовые объяснить крестьянам, какие сделки стоит заключать, а какие — весьма сомнительны. Так, например, поставлена система консультирования в Германии. Там и в фермерских союзах, и в сельскохозяйственных палатах есть юристы, которые консультируют по страховым вопросам. А, получив всю нужную информацию, уже сам фермер выбирает, как поступить.
Что для него хорошо и что плохо. Потому что от действий аферистов может пострадать прежде всего он сам. Ну и федеральный бюджет, конечно.
Кстати, подобные махинации с незаконным получением сельскохозяйственных госсубсидий были замечены и в других регионах. Например, в Алтайском крае. Там преступников посадили.
Что касается непосредственно обманутых башкирских производителей, то, по мнению тех же правозащитников, шансов победить при существующем законодательстве у них немного. Как их спасти?
Без реальной помощи республиканской и федеральной власти пять сотен крестьянских хозяйств республики в самом ближайшем будущем могут прекратить свое существование, самые крупные из них, возможно, выживут за счет новых кабальных кредитов.
Которые они возьмут, чтобы расплатиться с теми, кто их же и разорил.