Срок за репост

Дело Евгении Чудновец, получившей реальный срок за репост в социальной сети, до сих пор вызывает множество вопросов. В ходе экспертного обсуждения представители прокуратуры и правозащитники так и не смогли прийти к общему мнению.

Любого родителя можно посадить

При существующей норме статьи 242 («Незаконное распространение порнографических материалов») ни один россиянин не может быть до конца уверен в том, что фото-и видеосъемки его семейного или дружеского общения с детьми не несут угрозы ареста, заявил член Федерального союза адвокатов России Юрий Щиголев:
«Возьмите любого родителя – его можно спокойно на примере дела Евгении Чудновец посадить, стоит только органам увидеть его социальные сети».
В ноябре прошлого года районный суд города Катайска Курганской области вынес обвинительный приговор молодой матери по делу о распространении детской порнографии. Девушку осудили за публикацию в соцсети трехсекундного ролика, который сняли на телефон воспитатели летнего лагеря «Красные орлы». По данным местных изданий, на кадрах был обнаженный мальчик: ребенок подвергался издевательствам. Чудновец выразила возмущение и получила полгода колонии.
После вынесения приговора глава Следственного комитета Александр Бастрыкин поручил центральному аппарату ведомства проверить объективность расследования. А представители прокуратуры, правозащитники и адвокаты — собрались в минувшую пятницу за одним столом в Общественной палате России, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.В подобных судебных процессах важен контекст, уверен адвокат Юрий Щиголев. А именно – цель распространения видеосъемок. По словам члена ОНК Свердловской области Любови Слабко, которая приезжала в Нижний Тагил, где Евгения Чудновец отбывает наказание, девушка не понимала, что совершает преступление: «Я спросила ее, зачем она разместила видео. Она ответила: „Я испытала шок, когда увидела эти кадры“. Разместивший ролик остался на свободе, а она получила наказание. Это же нелогично».
Страница Евгении Чудновец в социальной сети ВКонтакте

Лайкать – это преступление

В колонии Евгения Чудновец работает в библиотеке, рассказала Любовь Слабко. «Это вторая известная после Евгении Васильевой тюремная библиотекарь», – отметил председатель комиссии Общественной палаты по безопасности Антон Цветков.
Борьбу за права девушки продолжают общественники и родственники. Гражданский муж осужденной Андрей Мясников заявил: «Репост (с ударением на первый слог) – это безобидная кнопка. Делиться, лайкать – это не преступление».
Эту позицию опроверг прокурор отдела уголовно-судебного управления прокуратуры Москвы Артем Половинкин. Он сообщил: технически репост стал указанием дороги к запрещенному контенту.
«С формальной точки зрения, репост, к сожалению, является распространением. Это не моя точка зрения, а буква закона. Когда человек делится неким контентом, это автоматически попадает в ленту друзей и подписчиков».
Проблема в том, что за последние пятнадцать лет по Москве было всего несколько таких решений. Так, за первое полугодие 2016 года по статье 242 привлекли всего четыре человека – причем, в их случае речь шла о неоднократном размещали порнографических материалов. Правоприменительная практика по таким делам минимальна. Это означает, что Верховный суд пока не сможет дать разъяснения по тонкостям использования данной статьи.
«Чудновец должна была сделать единственно правильный шаг – обратиться в полицию. Это все, что я могу сказать», – заключил прокурор.

Евгения Чудновец

«Нам нужен президент»

У Евгении Чудновец остался маленький ребенок: его хотели передать в органы опеки, несмотря на то, что у осужденной девушки есть родственники. Обвинение просило для жительницы Катайска пять лет. Как сообщил местный следователь Сергей Ковенко «Новой газете», «девушка отделалась легким испугом».
Генерал-майор полиции в отставке Владимир Михалевич назвал действия курганских органов вопиющими: «Женщину, у которой трехлетний ребенок, просто так взять и посадить в тюрьму – это профессиональная деградация. Люди не понимают, что делают. Отчасти это проблема в системе: если следователь возбудил дело, а потом закрыл за отсутствием состава преступления, к нему будут вопросы».
Помощник члена Общественной палаты и епископ РОСХВЕ («пятидесятники» — прим.ред.) Константин Бендас объяснил такую «страусиную» политику экономическими причинами: «За профилактику или отсутствие преступлений на своем участке сотрудник правоохранительных органов не получит премию. А за возбуждение дела, доведение до суда и посадку – да ».
При этом, по его словам, люди не хотят обезопасить себя знанием законов:
«У нас страна непуганых дилетантов. В статье 242 четко указано, что является порнографией и распространением, а что – нет. Как видим, понимание статьи дошло не до всех регионов».
Адвокат Павел Лапшов отметил, что в данном случае в первую очередь нужно решить вопрос с реальной ответственностью правоохранительных органов за ошибки, халатность и злоупотребление властью:
«Когда женщина в Орле позвонила в органы и сообщила о побоях, сотрудница полиции ей ответила: „Когда убьют, тогда звоните“. Убили. Завели дело о халатности. Ее выгнали из органов, на этом все закончилось».
По словам правозащитника, исключения составляют случаи, когда на явную несправедливость указывает президент России Владимир Путин: «Президент недавно обратил внимание на приговор<…> по статье „Измена родине“ за эсэмэску. Мы уже дошли до того, что президент должен реагировать на подобные приговоры. Если мы не способны повлиять на ситуацию иным образом, это очень грустно».