Как телефонные мошенники крадут у россиян миллиарды
По оценкам экспертов, ежегодно мошенники, представляясь сотрудниками банков, воруют миллиарды рублей. При этом большая часть этих нескончаемых потоков денег удивительным образом уходит в пенитенциарные учреждения: следственные изоляторы, тюрьмы, колонии.
Разбираемся, как так происходит, учитывая, что в местах не столь отдалённых телефоны запрещены вовсе.
Однажды вечером Юле позвонили с номера горячей линии банка. Голос на том конце провода поинтересовался, подтверждает ли она денежный перевод на какой-то там Qiwi. Девушка испугалась и сказала «нет». Голос предложил перевыпустить карту. Она согласилась.— Потом он спросил, переводила ли я на эту карту деньги с другого счёта. Сказала, что у меня есть зарплатная карта, с которой я регулярно вывожу средства. Они спросили, в каком банке зарегистрирован этот счёт. Я сказала, что в ВТБ, — продолжает рассказ девушка.
Дальше Юлю ошарашили новостью о том, что произошла утечка данных, и предложили заблокировать карту и в ВТБ тоже. И тут же раздался ещё один звонок. Человек представился сотрудником службы безопасности уже ВТБ.
— Он мне сказал, что нужно слить все деньги, которые у меня есть, на какую-нибудь одну карту. Все остальные они закроют. Сказал, что создаст новый личный кабинет, даст новые логин и пароль. Я, как они и сказали, перевела все деньги на один счёт, — перечисляет события того вечера Юлия.
Уже после второго звонка она начала получать подозрительные СМС от ВТБ об остатке на счёте. Текст последнего сообщения гласил, что операция заблокирована, так как суточный лимит был превышен.
— Я зашла в личный кабинет ВТБ и увидела, что было сделано три перевода на общую сумму 98 тыc. руб. Просто на какие-то счета в другом банке, — с тяжёлым сердцем вспоминает пострадавшая.
Юлия позвонила в ВТБ и спросила, какого чёрта происходит. Ответ службы поддержки практически выбил у неё почву из-под ног. Ей сказали, что из банка никто не мог позвонить. Мол, номера, с которого с ней связались, в базе кредитной организации нет вообще.
— И уже тогда они заблокировали мою карту и личный кабинет, добавив, что деньги вернуть нельзя. Есть один шанc. Операцию можно откатить только по согласию стороны, на которую ушли деньги, — завершает рассказ девушка и иронично добавляет: — Ну кто мне там даст подтверждение? Мошенники?
Случай Юлии — далеко не единичный. Телефонное мошенничество — настоящий бич российского банкинга. Сложно сказать наверняка, как часто и как много денег воруют ложные сотрудники кредитных организаций. Ведь точные цифры, вероятно, известны только банкам. А банки такими «достижениями» не хвалятся. В то же время Андрей Арсентьев, руководитель направления аналитики и спецпроектов InfoWatch, считает, что «ущерб от действий телефонных мошенников можно оценить в несколько миллиардов рублей ежегодно».
— C начала 2020 г. Сбербанк зафиксировал уже более 2,6 млн подобных жалоб. В среднем за месяц банк отрабатывает более 350 тыс. жалоб на телефонное мошенничество. По сравнению с 2019 г. этот показатель вырос на 87%, — рассказали в пресс-службе кредитной организации.
К слову, о 2019 годе. За весь прошлый год Сбербанк получил меньше обращений, чем за первые семь месяцев 2020 г., — 2,5 млн. Для сравнения: в 2017 г. подобных обращений кредитная организация обработала только 160 тыс. — в 15 раз меньше. А именно 2017 год Сбербанк считает точкой отсчёта в истории моды на телефонное мошенничество от лица представителей банков, что объяснить довольно просто: в конце 2017 г. и начале 2018 г. банки массово внедряют быстрые переводы по номеру телефона.
Кто-то возразит, что, мол, «жалоба» не равно «инцидент». Что ж… Есть кое-какая статистика и насчёт пострадавших. По итогам только первого квартала 2020 г. МВД России зарегистрировало 101,5 тыс. преступлений, совершённых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, что на 83,9% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Причина роста — пандемия. Засев по домам на карантин, люди чаще стали пользоваться Интернетом. А именно на долю Всемирной паутины приходится большая часть из тех 100 тыс. преступлений. На долю телефонного мошенничества — более трети.
Кажется, что 100 тыс. — это не та цифра, которая позволяет говорить о проблемах в масштабе целой страны. Но! Обратите внимание, что цифры МВД касаются только тех случаев мошенничества, на которые люди пожаловались силовикам. А сколько тех, кто стерпел и смолчал? Согласно результатам опроса, проведённого по заказу «Лаборатории Касперского», в первой половине 2020 г. со злоумышленниками, действующими от имени банков, хотя бы раз сталкивались более половины россиян (58%).
— В подавляющем большинстве случаев (более 90%) речь идёт о телефонном мошенничестве, причём звонки поступают в основном в рабочее время: с понедельника по четверг, с 11 до 18 часов, — говорит Дмитрий Швецов, руководитель инфраструктуры Kaspersky Who Calls.
Мошенники прячутся там, где их не будут искать
Более чем очевидно, что, занимаясь мошенничеством, человек должен в первую очередь озаботиться тем, чтобы его не нашли и не достали. Как этого добиться? Ну, некоторые предпочитают «работать» в местах, где мастера телефонных звонков искать будут в последнюю очередь. Места эти называют не столь отдалёнными. Тюрьмами то есть.
Хотя слово «некоторые” здесь не совсем подходящее. В комментарии Лайфу специалисты по информационной безопасности (ИБ) из Group-IB рассказали, что из тюрем совершается „бОльшая часть мошеннических звонков“ в принципе.
— Другие мошеннические кол-центры работают „на воле“, иногда за границей России. Для их нейтрализации необходимо международное взаимодействие различных государств, — добавляют специалисты.
Как и в случае с пострадавшими, посчитать всех мошенников, промышляющих звонками, сложно. Однако ещё в 2018 г. „Ведомостям“ служба безопасности одного из крупнейших банков рассказала о функционировании по меньшей мере 280 кол-центров, расположенных непосредственно на территориях мест отбывания наказания. Group-IB считает эту информацию достоверной.
Что из себя представляет тюремный кол-центр, мы в этом году узнали благодаря тому же Сбербанку. В ходе массовых обысков, инициированных кредитной организацией, 17 июля в СИЗО № 1 УФСИН России по г. Москве „Матросская Тишина“ был обнаружен улей мошенников. Вместе с преступниками наказанию были подвергнуты и сотрудники изолятора.
— В ходе обысков был выявлен мошеннический кол-центр, в котором „работали“ лица, находящиеся под стражей. Обнаружено более сотни мобильных телефонов, устройство для выхода в Интернет, наушники и микрофоны, как у операторов настоящей службы поддержки, — рассказали Лайфу в пресс-службе Сбербанка. Компания отмечает, что операция стала успешной благодаря взаимодействию банка с силовыми структурами и операторами сотовой связи.
В том же месяце уже сама Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) отчиталась о проверке в „Бутырке“, в ходе которой у подозреваемых, обвиняемых и осуждённых было изъято 40 мобильников, аксессуары к ним и 24 сим-карты. В каких целях заключёнными использовались эти устройства, остаётся только догадываться.
Само собой, пронос телефонов на территорию следственных изоляторов, колоний и тюрем в России строго запрещён, не говоря уже об организации кол-центров. Однако, несмотря на запрет, это случается. И ФСИН свой просчёт признаёт. Ещё в 2016 г. замглавы ведомства Анатолий Рудый отчитался, что за 2015 г. ведомством было зарегистрировано 1238 случаев мошенничества в местах лишения свободы.
Мы запросили актуальную статистику у ФСИН, но на момент публикации ответа не было. Тем не менее кое-какие цифры ФСИН раскрыла в этом году и самостоятельно.
Согласно информации от пресс-бюро ФСИН, сегодня самым распространённым способом доставки мобильных телефонов в места лишения свободы является их переброс через основное ограждение. — Для этого злоумышленники используют различные технические хитрости: запускают квадрокоптеры, стреляют из арбалетов, изготавливают специальные пушки. Сотрудникам учреждений уголовно-исполнительной системы в большинстве случаев удаётся перехватить запрещённые посылки, — гласит заявление ФСИН.
По данным ведомства, в 2019 г. при попытке доставки злоумышленниками сотовых телефонов в учреждения УИС было изъято более 31 тыс. мобильных телефонов. Годом ранее — свыше 29 тысяч. В 2018 г. замдиректора ФСИН Валерий Максименко говорил, что сотрудники службы изымают до одной тысячи устройств еженедельно.
А сколько не изымают? Вернёмся к событиям в „Матросской Тишине“. Сотрудников СИЗО в той истории наказали совсем не за то, что они проморгали „запрещёнку“. Выяснилось, они не только не обращали внимания на использование телефонов в тюрьме, но и потворствовали процветанию мошенничества на объекте.
Они получали взятки от зэков за разрешение пользоваться средствами связи. Всего с января по июнь двое работников „Матросской Тишины“оказали услуг на сумму более пяти (!) млн руб. Не надо быть и гением, чтобы понять: заключённым нужны были телефоны не для того, чтобы звонить маме.
В некоторых источниках отмечается, что на сленге зэков телефонное мошенничество называется „алё-малё“. Однако наш источник Иван Меренков (имя изменено), просидевший пять лет в одной камере с телефонным мошенником в Челябинской области, говорит, что так криминальный бизнес определяют только „невменяемые типы“. В большинстве же случаев заключённые изъясняются привычными словами. Во всяком случае, в его месте было именно так.
А от места зависит очень многое — начиная от отношения к телефонному мошенничеству и заканчивая схемами развода. Что, впрочем, не мешает выделить несколько общепринятых приёмов. Первая схема вам уже знакома. Мошенник звонит жертве, представляется сотрудником банка, пугает её несуществующими подозрительными операциями, а потом предлагает перевести деньги на заранее подготовленный якобы резервный и безопасный счёт.
Во втором случае заключённые делают СМС-рассылку. Текст старательно стилизуется под формат банковских уведомлений. Зачастую это сообщение о неожиданном списании денег. От депеши кредитной организации такое СМС отличается только одной деталью — просьбой перезвонить по озвученному номеру для отмены операции. Разумеется, на том конце провода жертву поджидает сладкоголосый оборотень, представляющийся сотрудником банка. „Тёпленького“ клиента зэк разделывает под орех с бОльшей вероятностью.
В третьем случае мошенник ищет представителей самой уязвимой категории граждан — пожилых людей. Он также представляется сотрудником банка и под разными предлогами убеждает жертву вместе с ним пройти регистрацию в онлайн-банке. Разумеется, когда человек делает всё под диктовку, мошенник автоматически получает доступ к личному кабинету жертвы.
Само собой, есть и те, кто действует по классике: рассылает сообщения с провокационными текстами вроде „Мама, попал/попала в больницу, срочно нужны деньги, переведи по этому номеру“. Поговаривают, что иногда при таком разводе зэки подключают даже таксистов, которые якобы едут к той самой маме и забирают у неё деньги, если та не смогла перевести деньги онлайн.
Разбираемся, как так происходит, учитывая, что в местах не столь отдалённых телефоны запрещены вовсе.
Однажды вечером Юле позвонили с номера горячей линии банка. Голос на том конце провода поинтересовался, подтверждает ли она денежный перевод на какой-то там Qiwi. Девушка испугалась и сказала «нет». Голос предложил перевыпустить карту. Она согласилась.— Потом он спросил, переводила ли я на эту карту деньги с другого счёта. Сказала, что у меня есть зарплатная карта, с которой я регулярно вывожу средства. Они спросили, в каком банке зарегистрирован этот счёт. Я сказала, что в ВТБ, — продолжает рассказ девушка.
Дальше Юлю ошарашили новостью о том, что произошла утечка данных, и предложили заблокировать карту и в ВТБ тоже. И тут же раздался ещё один звонок. Человек представился сотрудником службы безопасности уже ВТБ.
— Он мне сказал, что нужно слить все деньги, которые у меня есть, на какую-нибудь одну карту. Все остальные они закроют. Сказал, что создаст новый личный кабинет, даст новые логин и пароль. Я, как они и сказали, перевела все деньги на один счёт, — перечисляет события того вечера Юлия.
Уже после второго звонка она начала получать подозрительные СМС от ВТБ об остатке на счёте. Текст последнего сообщения гласил, что операция заблокирована, так как суточный лимит был превышен.
— Я зашла в личный кабинет ВТБ и увидела, что было сделано три перевода на общую сумму 98 тыc. руб. Просто на какие-то счета в другом банке, — с тяжёлым сердцем вспоминает пострадавшая.
Юлия позвонила в ВТБ и спросила, какого чёрта происходит. Ответ службы поддержки практически выбил у неё почву из-под ног. Ей сказали, что из банка никто не мог позвонить. Мол, номера, с которого с ней связались, в базе кредитной организации нет вообще.
— И уже тогда они заблокировали мою карту и личный кабинет, добавив, что деньги вернуть нельзя. Есть один шанc. Операцию можно откатить только по согласию стороны, на которую ушли деньги, — завершает рассказ девушка и иронично добавляет: — Ну кто мне там даст подтверждение? Мошенники?
Случай Юлии — далеко не единичный. Телефонное мошенничество — настоящий бич российского банкинга. Сложно сказать наверняка, как часто и как много денег воруют ложные сотрудники кредитных организаций. Ведь точные цифры, вероятно, известны только банкам. А банки такими «достижениями» не хвалятся. В то же время Андрей Арсентьев, руководитель направления аналитики и спецпроектов InfoWatch, считает, что «ущерб от действий телефонных мошенников можно оценить в несколько миллиардов рублей ежегодно».
— C начала 2020 г. Сбербанк зафиксировал уже более 2,6 млн подобных жалоб. В среднем за месяц банк отрабатывает более 350 тыс. жалоб на телефонное мошенничество. По сравнению с 2019 г. этот показатель вырос на 87%, — рассказали в пресс-службе кредитной организации.
К слову, о 2019 годе. За весь прошлый год Сбербанк получил меньше обращений, чем за первые семь месяцев 2020 г., — 2,5 млн. Для сравнения: в 2017 г. подобных обращений кредитная организация обработала только 160 тыс. — в 15 раз меньше. А именно 2017 год Сбербанк считает точкой отсчёта в истории моды на телефонное мошенничество от лица представителей банков, что объяснить довольно просто: в конце 2017 г. и начале 2018 г. банки массово внедряют быстрые переводы по номеру телефона.
Кто-то возразит, что, мол, «жалоба» не равно «инцидент». Что ж… Есть кое-какая статистика и насчёт пострадавших. По итогам только первого квартала 2020 г. МВД России зарегистрировало 101,5 тыс. преступлений, совершённых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, что на 83,9% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Причина роста — пандемия. Засев по домам на карантин, люди чаще стали пользоваться Интернетом. А именно на долю Всемирной паутины приходится большая часть из тех 100 тыс. преступлений. На долю телефонного мошенничества — более трети.
Кажется, что 100 тыс. — это не та цифра, которая позволяет говорить о проблемах в масштабе целой страны. Но! Обратите внимание, что цифры МВД касаются только тех случаев мошенничества, на которые люди пожаловались силовикам. А сколько тех, кто стерпел и смолчал? Согласно результатам опроса, проведённого по заказу «Лаборатории Касперского», в первой половине 2020 г. со злоумышленниками, действующими от имени банков, хотя бы раз сталкивались более половины россиян (58%).
— В подавляющем большинстве случаев (более 90%) речь идёт о телефонном мошенничестве, причём звонки поступают в основном в рабочее время: с понедельника по четверг, с 11 до 18 часов, — говорит Дмитрий Швецов, руководитель инфраструктуры Kaspersky Who Calls.
Мошенники прячутся там, где их не будут искать
Более чем очевидно, что, занимаясь мошенничеством, человек должен в первую очередь озаботиться тем, чтобы его не нашли и не достали. Как этого добиться? Ну, некоторые предпочитают «работать» в местах, где мастера телефонных звонков искать будут в последнюю очередь. Места эти называют не столь отдалёнными. Тюрьмами то есть.
Хотя слово «некоторые” здесь не совсем подходящее. В комментарии Лайфу специалисты по информационной безопасности (ИБ) из Group-IB рассказали, что из тюрем совершается „бОльшая часть мошеннических звонков“ в принципе.
— Другие мошеннические кол-центры работают „на воле“, иногда за границей России. Для их нейтрализации необходимо международное взаимодействие различных государств, — добавляют специалисты.
Как и в случае с пострадавшими, посчитать всех мошенников, промышляющих звонками, сложно. Однако ещё в 2018 г. „Ведомостям“ служба безопасности одного из крупнейших банков рассказала о функционировании по меньшей мере 280 кол-центров, расположенных непосредственно на территориях мест отбывания наказания. Group-IB считает эту информацию достоверной.
Что из себя представляет тюремный кол-центр, мы в этом году узнали благодаря тому же Сбербанку. В ходе массовых обысков, инициированных кредитной организацией, 17 июля в СИЗО № 1 УФСИН России по г. Москве „Матросская Тишина“ был обнаружен улей мошенников. Вместе с преступниками наказанию были подвергнуты и сотрудники изолятора.
— В ходе обысков был выявлен мошеннический кол-центр, в котором „работали“ лица, находящиеся под стражей. Обнаружено более сотни мобильных телефонов, устройство для выхода в Интернет, наушники и микрофоны, как у операторов настоящей службы поддержки, — рассказали Лайфу в пресс-службе Сбербанка. Компания отмечает, что операция стала успешной благодаря взаимодействию банка с силовыми структурами и операторами сотовой связи.
В том же месяце уже сама Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) отчиталась о проверке в „Бутырке“, в ходе которой у подозреваемых, обвиняемых и осуждённых было изъято 40 мобильников, аксессуары к ним и 24 сим-карты. В каких целях заключёнными использовались эти устройства, остаётся только догадываться.
Само собой, пронос телефонов на территорию следственных изоляторов, колоний и тюрем в России строго запрещён, не говоря уже об организации кол-центров. Однако, несмотря на запрет, это случается. И ФСИН свой просчёт признаёт. Ещё в 2016 г. замглавы ведомства Анатолий Рудый отчитался, что за 2015 г. ведомством было зарегистрировано 1238 случаев мошенничества в местах лишения свободы.
Мы запросили актуальную статистику у ФСИН, но на момент публикации ответа не было. Тем не менее кое-какие цифры ФСИН раскрыла в этом году и самостоятельно.
Согласно информации от пресс-бюро ФСИН, сегодня самым распространённым способом доставки мобильных телефонов в места лишения свободы является их переброс через основное ограждение. — Для этого злоумышленники используют различные технические хитрости: запускают квадрокоптеры, стреляют из арбалетов, изготавливают специальные пушки. Сотрудникам учреждений уголовно-исполнительной системы в большинстве случаев удаётся перехватить запрещённые посылки, — гласит заявление ФСИН.
По данным ведомства, в 2019 г. при попытке доставки злоумышленниками сотовых телефонов в учреждения УИС было изъято более 31 тыс. мобильных телефонов. Годом ранее — свыше 29 тысяч. В 2018 г. замдиректора ФСИН Валерий Максименко говорил, что сотрудники службы изымают до одной тысячи устройств еженедельно.
А сколько не изымают? Вернёмся к событиям в „Матросской Тишине“. Сотрудников СИЗО в той истории наказали совсем не за то, что они проморгали „запрещёнку“. Выяснилось, они не только не обращали внимания на использование телефонов в тюрьме, но и потворствовали процветанию мошенничества на объекте.
Они получали взятки от зэков за разрешение пользоваться средствами связи. Всего с января по июнь двое работников „Матросской Тишины“оказали услуг на сумму более пяти (!) млн руб. Не надо быть и гением, чтобы понять: заключённым нужны были телефоны не для того, чтобы звонить маме.
В некоторых источниках отмечается, что на сленге зэков телефонное мошенничество называется „алё-малё“. Однако наш источник Иван Меренков (имя изменено), просидевший пять лет в одной камере с телефонным мошенником в Челябинской области, говорит, что так криминальный бизнес определяют только „невменяемые типы“. В большинстве же случаев заключённые изъясняются привычными словами. Во всяком случае, в его месте было именно так.
А от места зависит очень многое — начиная от отношения к телефонному мошенничеству и заканчивая схемами развода. Что, впрочем, не мешает выделить несколько общепринятых приёмов. Первая схема вам уже знакома. Мошенник звонит жертве, представляется сотрудником банка, пугает её несуществующими подозрительными операциями, а потом предлагает перевести деньги на заранее подготовленный якобы резервный и безопасный счёт.
Во втором случае заключённые делают СМС-рассылку. Текст старательно стилизуется под формат банковских уведомлений. Зачастую это сообщение о неожиданном списании денег. От депеши кредитной организации такое СМС отличается только одной деталью — просьбой перезвонить по озвученному номеру для отмены операции. Разумеется, на том конце провода жертву поджидает сладкоголосый оборотень, представляющийся сотрудником банка. „Тёпленького“ клиента зэк разделывает под орех с бОльшей вероятностью.
В третьем случае мошенник ищет представителей самой уязвимой категории граждан — пожилых людей. Он также представляется сотрудником банка и под разными предлогами убеждает жертву вместе с ним пройти регистрацию в онлайн-банке. Разумеется, когда человек делает всё под диктовку, мошенник автоматически получает доступ к личному кабинету жертвы.
Само собой, есть и те, кто действует по классике: рассылает сообщения с провокационными текстами вроде „Мама, попал/попала в больницу, срочно нужны деньги, переведи по этому номеру“. Поговаривают, что иногда при таком разводе зэки подключают даже таксистов, которые якобы едут к той самой маме и забирают у неё деньги, если та не смогла перевести деньги онлайн.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
+1
Когда не было этой электронной системы, люди деньги хранили в обычной сберкассе и такого бардака не было
- ↓
+1
Ничего нового
- ↓
